Мы ненавидим всех. Преданные

Конец декабря

Астра

Щелчок. Я открываю дверь и моментально цепенею.

– Привет, Ревендж. Скучала?

Передо мной стоит Энзо. Платиновые локоны зачесаны, как всегда, кверху. Только пара тонких прядей ниспадает на лоб. В его зубах дымится сигарета, но он вынимает окурок и, бросив его на землю, придавливает подошвой ботинка, а затем взгляд зеленых ядовитых глаз снова приковывается ко мне.

Я все еще лишена дара речи.

Как я могла забыть о его рождественском визите? Мы ведь планировали совместный праздник еще в августе. Черт. Кажется, Дарио напрочь лишил меня рассудка.

Внутренности мгновенно схватывает болезненный спазм, и я чувствую, как органы скручиваются в шар. Мозг пульсирует:

«Дарио. В моем доме Дарио!»

И в этот момент мне хочется провалиться сквозь землю. Прямиком в ад. Там будет более безопасно, чем в одном помещении с Энзо и Дарио.

– Ты в порядке? – уточняет Энзо, все еще стоя на пороге. – Кажется, ты резко побледнела. Не рада меня видеть?

– Нет, что ты… – шепчу я.

– Или я приехал в неподходящий момент? – Он оглядывает меня с головы до ног, и я замечаю, как плотно сжимаются его челюсти. – У тебя на шее след от засоса, Ревендж. И он свежий. – Проникновенный взгляд Энзо фокусируется на моем лице. – Это то, о чем я думаю?

– Да, – спонтанно выдаю я и с трудом сглатываю слюну.

– Он здесь? – Угловатая бровь Энзо дергается и изгибается дугой.

– Да. – Вина за очередную порцию лжи мгновенно захлестывает меня с головой, и я отвожу взгляд в сторону.

– Умница, – не улыбаясь, Энзо разворачивается, чтобы уйти, и я почти выдыхаю, но он делает обратный скорый шаг и снова возникает напротив моего лица, – сказал бы я, если бы не знал наверняка, где сейчас находится Фолт. Он дома. В кругу своей семьи. Рядом со своей невестой. Или он каким-то образом телепортировался в твою постель, когда отлучился в гребаный сортир?

– Бласт, я…

Внезапно Энзо хватает меня за плечо и резко притягивает к себе. Я всхлипываю, как беспомощный щенок.

– Какого черта ты лжешь мне, Ревендж? С кем ты, блядь, трахаешься?! Говори! – Он встряхивает меня. – Сейчас же!

Его свирепый оскал вызывает ужас. На мгновение я вижу перед собой покойного отца, который так же «выбивал» из меня правду. Тело начинает трястись. Я дергаюсь, предпринимая попытку вырваться из хватки Энзо, но он слишком сильно сжимает мою руку.

– Отпусти… – прошу я, но мой голос больше походит на жалобный скулеж.

– Повторяю не в первый, но уж точно в последний раз… – внезапно раздается за моей спиной, и я зажмуриваюсь. О нет. Господи. Нет-нет-нет-нет. – Убери. От нее. Свои. Гребаные. Руки.

Каждое слово вырывается изо рта Дарио, словно бросок кобры. От его тона меня окатывает колкой дрожью. Моряк не дожидается ответа Энзо и бьет его кулаком в лицо. Тот отшатывается, высвобождая из оков мое плечо, и успевает схватиться за деревянный столб у крыльца, чтобы не упасть.

На миг лицо Энзо искажается ошеломлением. Он прикасается к разбитой губе и сразу же отнимает пальцы, разглядывая на подушечках отпечатавшиеся капли крови. Я вижу, как плотно смыкаются его челюсти. Взгляд насыщается ядом. Сейчас разразится бой. Но вместо ожидаемого крика Энзо начинает глухо смеяться, повергая меня в еще больший шок.

– Я не могу поверить. – Смех исходит из глубины нутра и устрашает сильнее, чем безумный взгляд Бласта.

Энзо никогда не смеется. Никогда. И этот звук режет живьем мое сердце. Лучше бы он закричал.

– Ты предала нас из-за него? – Глубокий, низкий, размеренный смех отдается эхом в моей голове, расщепляя душу на осколки, и щеки вмиг заливают слезы. – Неужели он тот, кто этого достоин, Ревендж? – Энзо делает шаг вперед, но Дарио закрывает меня своим плечом, перегораживая ему путь. – Неужели это и есть та самая любовь, ради которой ты поступилась принципами, победой, клятвой?

Энзо улыбается. Я вижу его улыбку впервые за долгие четырнадцать лет, но мне хочется биться в истерике. Этот изгиб губ подобен оскалу. Он режет меня без ножа. Вонзается прямо в грудь. Ранит так глубоко, чтобы я наверняка ощутила всю ту боль, что тисками сжимает сердце Энзо. Вина просачивается сквозь свежие отверстия, топит и мое сердце, выплескивается наружу горячими слезами.

Я предала нас.

– Ну и каково это, Ревендж? Каково это – любить? – Взгляд Энзо прожигает меня насквозь, как будто мало было этой убийственной улыбки, смеха. Мало слез. Он хочет, чтобы я в них захлебнулась. – Стоит того, чтобы проиграть?

Я поднимаю на него мокрые глаза. Желваки Энзо пульсируют на острых скулах. В зеленых глазах бурлят ярость и презрение.

– Я больше не играю, – отвечаю я. – Прости. Я больше не хочу.

Чувствую, как Дарио сжимает мою руку, продолжая заслонять меня своим телом, словно щитом. Он напряжен и готов броситься в атаку в любую секунду, но Энзо больше не заинтересован в продолжении.

– Я тебя услышал. – Он слизывает кровь с уголка губ, но не уходит. – А он? Дарио, верно? – Переводит взгляд с меня на моряка. – Он услышал всю правду, прежде чем играть с тобой в любовь?

– Энзо, умоляю… – Я понимаю, к чему он клонит, и меня охватывает паника.

Только не так. Не здесь. Не от него.

Я сама должна все рассказать Дарио. Только я, а не кто-нибудь другой. И я намеревалась это сделать в январе, как мы и договаривались. Я почти готова сделать этот серьезный шаг.

«Бласт, прошу, ради всего святого… Не разрушай то настоящее, что у меня есть», – немая мольба полыхает в моем взгляде.

– Я знаю достаточно, – неожиданно вклинивается Дарио. – Но не могу понять одного: кто ты такой?

– Спроси у своего брата, – парирует Энзо, и в этот момент Дарио выпускает мою руку. Мое сердце летит вниз и разбивается вдребезги.

– Уже спрашивал. В его истории с Астрой тебя ни разу не упоминали.

Что?

Я поворачиваю голову в сторону Дарио, но он не смотрит на меня. Все его внимание приковано к Энзо.

Он говорил обо мне с Тео? Он знает правду?

Я пропала.

– Значит, ты все тот же кретин, которого ни во что не ставят, – ухмыляется Энзо. – Добро пожаловать в клуб Ревендж. Она всегда всем лжет. А когда наиграется, возвращается ко мне.