Мы побелили солнце

– Он с дядей живет, – объясняет мне на ухо Яна. И спрашивает уже Охапку: – Он чего, опять напился?

– Дядя? Да не-е-е, причем здесь… А это ты, что ли, типа новенький? – он подходит к нашей парте и опирается о нее костлявыми руками.

Вцепляюсь в очки, чтобы их не дай бог снова не сорвали. Чуть сжимаю губы. Охапка пахнет чем-то неприятным, но чем – я понять не могу.

– А что бы я еще здесь делал, по-твоему? – пока не понимаю, дружелюбно ко мне настроен Охапка или враждебно, поэтому бдительность стараюсь не терять.

– Ну… это… типа привет, – его вишневые губы подрагивают и растягиваются в неуверенной улыбке. – Про тебя все типа болтают уже. Говорят, что ты из деревни… ты ж реально с деревни? Даниил, да?

– Данила. Из деревни.

– А компьютерщик наш – это типа твой батя?

– Отчим.

Охапка кивает.

И все-таки его прикид походит на мой. Тот же бесформенный свитер, из рукавов которого торчат острые пальцы. Тот же капюшон – не надетый, правда, на голову.

– Данька, а… – начинает Охапка, но закончить ему не дает паренек в пиджаке, который тенью проникает в класс.

Правда, скоро до меня доходит, что это не просто паренек, а учитель химии. Вот только учителя в нем не видел никто. Класс гудел и перешептывался, а Родион Олегович даже не обращал на это внимания.

Да и на меня он внимания не обратил, пока кто-то прямо не указал ему на новичка в классе.

– О, Данила… как-как? Решетников? А, Решетняк, я запомню! Ну прямо как химические решетки, – и он смеется. Никто, правда, его смех не поддерживает, и поэтому через несколько секунд он смущенно замолкает.

Яна, кстати, на разговоры со мной сегодня отвлекалась реже. Или это урок химии так на нее влиял. Или учитель химии.

– А домашнее задание у вас будет творческое, – объявляет Родион Олегович в конце урока.

И Яна, будто ожив, шепчет мне на ухо:

– Он всегда всякую легкотню задает. И иногда даже очень интересную!

– Еще один шанс получить пятисотку, – издаю смешок. Замечаю недоуменный взгляд Яны и дополняю: – С отчимом у нас сделка двухнедельная. Каждую мою оценку он на сто умножает и отдает деньгами.

Яна приоткрывает алый ротик от удивления и хочет уже что-то сказать, но ее перебивает голос Родиона Олеговича:

– А первому задание я дам выбрать Даниле Решеткину!

– А? – вздрагиваю.

По классу прокатывается смешок, а учитель, ни на йоту не разозлившись и не обидевшись, поясняет:

– Выбирай любое творческое задание по теме "Углеводороды". Можешь придумать сказку, стишок или сценку, чтобы в них отражалась тема параграфа. Можешь вообще сочинить песенку или…

– Можно я себе возьму сценку? – вдруг откуда-то сзади раздается низкий голос Охапки.

– Да, Костя, сейчас и до тебя дойдет очередь. Потерпи немного.

– Нет, я типа хочу взять в сценку именно Даньку! Ну, новенького!

Морщусь. Оборачиваюсь на него.

А Родион Олегович озадаченно спрашивает:

– Именно Данилу? А вы успеете до завтрашнего дня все придумать и отрепетировать?

– Да успеем, мы ж это… Мы ж у меня дома типа будем.

– Ну, если Данила согласен… – учитель переводит медовые глаза на меня.

Немножко охреневший от такого известия, я выдавливаю:

– Да мне… как-то все равно…

И учитель моментально записывает нас с ним в пару.

Я хочу поймать Охапку на перемене и спросить, какого лешего он впряг нас в одну повозку, но он постоянно от меня ускользал. То бегал за школу курить, то сидел в столовке, то, кажется, в туалете. А после уроков, когда я уже решил: это он выкинул специально, чтобы я парился за нас двоих – сам подошел ко мне.

– Почему сразу я? – в лоб спрашиваю у него, пока гардеробщица тащит мою ветровку.

Он хмурится. Ждет, пока я оденусь, берет за плечо и выводит за собой из школы.

– Да никто бы со мной больше не пошел, – хмыкает. – Кому я нахер нужен?

– Тебя серьезно так колышет сценка про углеводороды?

Он останавливается. Пронзительно смотрит на меня.

– Типа не хочу я один домой возвращаться, – криво улыбается.

– Дядя?

Он запинается. Мешкает, топчется на одном месте, прячет взгляд.

– Да он типа нормальный! – спешит заступиться Охапка. – Он… хороший мужик, просто… Короче, типа не в настроении сейчас. Вот.

– И где ты живешь? Я ж города совсем не знаю!

– Я тебя провожу! – с жаром убеждает Охапка и делает шаг ко мне. – И назад тоже!

Отступаю. Прячу лицо в тени капюшона.

– С чего ради я должен переться к тебе неизвестно куда и неизвестно к какому дяде?!

– Он нормальный!

– Да слышал я уже! Чего ж ты тогда очкуешь домой идти?

Я больше не могу топтаться рядом с этими пожелтевшими деревьями и решительно толкаю школьную калитку.

– Он тебя типа не тронет, Данька. Он с чужими людьми добрый. Тебе в лом или че? Со сценкой париться не будешь, халявную оценку получишь… Ну хочешь, я шоколадку тебе за это дам?

– Купил, – фыркаю.

Чего ж ты ко мне прицепился-то?! Я тебя вообще не знаю, почему я должен спасать тебя от какого-то бухого мужика?!

– Только ненадолго, – предупреждаю вымученно, а Охапка тут же зажимает своими клещами мне плечо и затаскивает в переулок.

Сто раз я успеваю пожалеть, что согласился. Сто раз я успеваю подумать: "А почему бы и нет?". Сто раз пытаюсь запомнить дорогу и сбиваюсь на очередном повороте. И сто раз отвращаюсь от вида злачных пятиэтажных построек, которые я раньше видел только по телевизору и к которым нас с Охапкой привела дорога.

А он входит в одну из таких, похожую на домик городской Бабы Яги. Где воняет кошачьей мочой, в квартирах слышна ругань, на стенах – зеленая облезлая краска.

И в одну такую дверь Охапка звонит.

А когда нам открывают и я сталкиваюсь с хозяином квартиры лицом к лицу – собираю все силы, чтобы сдержать испуганный вопль и не броситься отсюда прочь как можно скорее.

«Аленка» и Лазарь

– Дядь, мы вдвоем, ничего? Это Данька, типа мой кореш.