Мы сделаны из звёзд

— Боже, уже даже я помню всех пассий, с которыми ты спишь, это какой-то новый уровень извращенства.

Ли противно сморщилась.

— Не пей это, придурок! Она наверняка его отравила! — Ли треснула Дэнни по плечу так, что горячий кофе едва не вылился ему на ноги.

— Да какая к черту разница?! Это бесплатно, а на халяву и подохнуть не жалко, — пожал плечами друг.

Кофе, кстати, оказался не отравленным, но все равно тошнотным. И тем не менее мы с Молли все-таки прекратили нервировать окружающих и уселись на свободные стулья в коридоре.

Мой взгляд то и дело метался к отделу приемной, откуда должен был выйти лечащий врач, принимавший бессознательное тело Терезы.

Спустя восемь бесконечных минут она все-таки появилась в холле. Доктор Эмерсон — так гласил ее бейджик — вышла к нам с внушительной папкой в руках и крайне удивленным взглядом.

— Вы не похожи на мистера и миссис Вест, — сказала она нам с Молли, немедленно вскочивших с места при ее появлении.

— Мы ее друзья.

— Она потеряла сознание в школе...

— Так что мы приехали на скорой вместе с ней...

Наши нервы сдавали, мы с Молли перебивали друг друга, сбивая доктора Эмерсон с толку.

— Так, ладно, — она жестом приказала нам молчать, затем ее лицо стало сосредоточенным и обеспокоенным. — Вы хорошо общаетесь с Терезой?

— Мы с ней друзья с детства, — сказал Молли.

— Вы замечали у своей подруги проявляющиеся симптомы депрессии?

— Не понимаю... — покачал головой я.

— Да. — кивнул Молли, устало проводя рукой по волосам. — Ее сестра умерла от лейкемии несколько месяцев назад, а родители подали на развод. Так что...

— Все ясно, — доктор Эмерсон покачала головой, щелкнула авторучкой и сделала пару записей в бланке. — Помимо расстройства сна, приступов паники, возможно, переутомления и глубокой депрессии, у Терезы диагностируется артериальная гипотензия. Она жаловалась на сонливость, слабость, тошноту, головную боль?

— Ей последнее время туго приходилось, она даже ушла из группы поддержки, потому что не могла заниматься из-за усталости, — сказал Молли.

— Что вызвало гипотензию? — спросил я, едва дыша.

Конечно, я слышал этот термин раньше, так что знаю, что он не означает ничего хорошего для Терезы.

— Есть много причин гипотензии в общих случаях...

— У нас частный случай. Что вызвало обморок в нашем конкретном случае? — настаивал я.

— Эту информацию я могу рассказать только ее родителям, мистер. Извините.

Она уже собралась уходить, когда я аккуратно поймал ее за локоть.

— Пожалуйста. — просил я. — Ее родители могут не появиться до самого вечера. Это правда важно.

— Она дорога нам, — добавил Молли.

Доктор Эмерсон устало вздохнула и все же сжалилась.

— Анализ на токсины показал высокое содержание стимулирующих препаратов в организме. Возможно, она переборщила с обезболивающим или снотворным...

— Так это передозировка?

— Непреднамеренная, да. — женщина кивнула. — Ей необходима психологическая помощь, вот и все.

Я все не мог заставить себя начать дышать. Воздух закончился, легкие наполнял не кислород, а плавленый свинец.

Я проглотил чертов комок в горле и заставил себя прислушаться к тому, что мне говорят.

— Нет, к ней сейчас нельзя. Ей вкололи успокоительное, она проспит несколько часов, вы сможете навестить ее, когда она очнется.

— Спасибо, доктор. — сказал Молли.

— Спасибо, — сказал я, но не уверен, что доктор меня услышала, даже я себя не слышал. Мой голос потерялся в общем гуле набросившихся на нас ребят, которые до этого терпеливо дожидались момента поскорее все узнать.

Я доверил Молли всех их проинформировать, а сам уселся обратно на скамейку и устало потер глаза.

Через минуту на место рядом со мной опустилась фигура. Даже не открывая глаз, я понимал, кто это.

— Отстойно это все, Кайли, — сказала Ли. Она казалась шокированной. — Только начинаешь думать, что твоя жизнь самая наидерьмовейшая из всех, как вдруг появляется тот, кто тебя и в этом обставляет.

— Думаю, это не тот батл, который хоть кто-то хочет выиграть.

— Если бы ты был неудачником по жизни вроде меня, то заговорил бы по-другому.

Я знал, что Ли пытается отшутиться, чтобы сделать ситуацию менее траурной. И у нее это почти получилось, потому что мне действительно хотелось улыбнуться.

— А ты про все знал, да? Когда начал встречаться с ней?

— Я находил ее рыдающей в общественных местах чаще, чем Дэнни — свою мать в нетрезвом состоянии.

— Я убила на нее столько крутых кличек. Все мое детство вертится вокруг того дня, когда на детской площадке собака заразила ее бешенством, а ты так ничего и не сказал мне?

— Было весело наблюдать за твоими попытками порвать ей капроновые колготки зубочисткой Дэнни.

— Не могу поверить, что я охотилась за ней, как долбанный самурай. Мы засмеялись.

Ли стащила с головы бейсболку и начала нервно крутить ее в руках.

— Уже пора начинать чувствовать себя куском дерьма? — вздохнула она.

— Разве это не твое пожизненное состояние?

Она слабо улыбнулась, все еще глядя на бейсболку. Я положил свою руку на ее и переплел наши пальцы.

— Ты ей ничем не обязана. И ты бы никогда не смогла помочь ей.