My Ultimate Summer Playlist

– Не обращай внимания, у нее в голове целая куча ненужных фактов, – задумавшись о чем-то своем, выдал Бенедикт. Том обижено смерил его взглядом. – А к чему тогда у тебя такой пакет знаний о скандинавских мифах?

– Все элементарно, Шерлок. Я – асатруа. Предупреждая вопрос, асатру – это форма североевропейского язычества.

– Да твои боги давно должны были настучать тебе Мьёльниром по голове за упоминание их всуе, – улыбнулся Камбербэтч.

– И ведьма? – с такой же детской непосредственностью, как я недавно проявляла к Бенедикту, спросил у меня Хиддлс.

Я решила не разочаровывать его и подтвердила страшную догадку:

– Существует поверье, что каждая третья киевлянка – ведьма, – загадочно сообщила я. – И, Бенедикт, не путай язычество с католицизмом. Поражать громом – прерогатива не того бога. И вообще, мне можно шалить и даже нужно, ведь за меня заступается Локи, – гордо добавила я.

– Всегда готов, – подтвердил Хиддлс. Я засмеялась и приобняла его, он оказался очень даже не против и чмокнул меня в макушку. – Покровительственный поцелуй, – я рассмеялась еще пуще. Заступник нашелся.

– А почему именно асатру? Ты ведь не северянка?

– Дискуссионный клуб открываем? – улыбнулась я. – Длинная история с ремарками, а у нас времени в обрез. По дороге расскажу.

– А я? – спросил заступник. – Мне тоже интересно.

– Есть планы на вечер?

– Это свидание, маленькая мисс?

– И ты ростом давишь, да? Свалились викинги-великаны на мою голову! – возмутилась я. – Нет, это празднование и пикник.

*Хиддлстон, который везет тебя домой, да ты кучеряво живешь, детка, – обрадовался за меня внутренний голос.*

***

– А Киев, по-твоему, где находится? Да и Киевская Русь с варягами очень тесно… кхм… общалась. Так что северной крови во мне хоть отбавляй, – подытожила я краткий курс в средневековую историю родины. – А что до местных разновидностей неоязычества – это уж как-нибудь в следующей лекции. Да и предмет ее будет скорее политический. Политика – не моя любимая тема, ибо, как говаривал Бук, «политика – это как пытаться выебать кота в сраку».

Два шокированных лица разом повернулись ко мне.

– Что? Это не я, это Буковски, – состроила я невинную рожицу, но тут же вернулась к командному тону: – Томас, следи за дорогой!

– Слушаюсь и повинуюсь!

Я сидела и смотрела в окно на соседние дома, теребила платье, зачесывала волосы за уши, играла браслетом, а мы все еще в нерешительности ползли вдоль ряда припаркованных авто.

– Если ты сейчас же не найдешь нам места, то, клянусь Брисингаменом**, сама припаркую твой бондмобиль! – не выдержала я.

Хиддлс опять покосился в мою сторону.

– А будешь так крутиться, то припаркуешься в ближайшую машину для домохозяек. – Я кивнула в сторону минивэнов.

Наконец-то мы нашли, куда втиснуть его Aston Martin, и поднялись ко мне.

– Проходите, гости дорогие. Чай? Кофе? Цианистый калий? Сок? – спросила я и полетела подогревать запеченный картофель с мясом. *Ох, уж мне эти сбитые планы.*

– Сок, пожалуйста, – крикнул мне вслед Хиддлс. Поскольку я не услышала пожеланий от Бенедикта, то повторила ему заказ Тома. Когда мужчины зашли в кухню, я уже мчалась мимо, чуть ли не сбивая их с ног.

– Скоро вернусь. Чувствуйте себя, как дома, – бросила я, убегая в спальню. И через пару мгновений, поправляя вышиванку, уже возвращалась обратно. Они сидели со страдальческими минами и принюхивались к съедобным запахам.

– Бедняженьки вы мои, голодные? Пошарьте в холодильнике, что найдете – все ваше.

Дважды повторять не пришлось. Самый голодный из них двоих Хиддлс уже пошел в атаку на холодильник. А я вернулась в комнату в поисках пояса, чтоб хоть немного приподнять рубашку над шортами.

– Хелла, – донеслось до меня с кухни, – у тебя телефон звонит.

«Кого еще несет нелегкая», – подумала я и побежала обратно. Оказалось, это была новостная рассылка. Ложная тревога.

– Может, перестанешь мельтешить перед глазами? – спросил Бенедикт. – А то как-то это неправильно. Гости едят, а хозяйка носится по квартире, как ошалелая.

– Спасибо за ошалелую. Промельтешу еще раз и вернусь, обещаю. Нашли что-то? – спросила я, когда услышала писк микроволновки.

– Да, блинчики.

– Они картофельные, если что, – предупредила я. – А еще в холодильнике к ним есть грибной соус.

На этот раз Бенедикт принялся за инспекцию, а я метнулась в комнату в поисках чего-то, чем можно было бы завязать косу. Но, как всегда, в самый неподходящим момент резинки решили поиграть со мною в прятки. Я психанула и вытащила ленту из корсета. Так, заплетая косу, и пришла на кухню.

– Приятного аппетита, мальчики, – улыбнулась я, уже второй раз за день умиляясь. Но надо было собираться, и я лишь мельком оборачивалась и наслаждалась видом уписывающих «картоффельпуффер»*** мужчин.

Пока я прыгала на верхние полки за корзинкой для посуды и скатертью, кто-то дернул меня за косу. Детский сад, честное слово.

– Что? – обернулась я к мистеру Вспомни Детство.

– Спасибо за подкрепление, – на меня смотрели большие голубые глаза Тома Хиддлстона. Точнее я встретилась с ними после того, как подняла голову от созерцания латунной пуговицы на его рубашке. Если так пойдет дальше, то завтра утром у меня будет жутко болеть шея.

Пока я мыла посуду за гостями, они трудились на благо общества. Маленького и домашнего, которое соберется сегодня за ужином на природе.

– И ты собиралась тащить все это сама? – спросил Камбербэтч, смотря на две тяжелые корзины и пакеты.

– Ты бы видел, сколько всего я тащила сегодня из супермаркета, – улыбнулась я. – Ничего, я же сильная северянка.

– Знаешь, что? – спросил Бенедикт.

Я вопросительно уставилась на него, ожидая, что же последует за этой недовольной интонацией вопроса.

– Ремня ей не хватает, вот что, – подытожил Хиллдс то, что не высказал Камбербэтч.

– У меня хлыст есть, – застенчиво покрутила я пальцем по ладошке.