My Ultimate Summer Playlist

– Да, для тебя это просто подвиг Геракла. Ради чего такие жертвы?

– Не знаю, – я пожала плечами и уставилась в планшет с последними новостями.

Анна поставила передо мною тарелку с мясным салатом:

– Я понимаю, диета «Не хлебом единым» очень действенна, но после этого ты жалуешься на то, что плоская и худая. Так что давай ешь.

После замечания по поводу моего комплекса худобы я вспомнила вечер понедельника и Бенедикта. Надеюсь, его письмо придет завтра.

***

Утро далось мне тяжело. Даже не потому, что я легла в три ночи?/утра?, а просто потому, что это утро. Кто вообще его придумал? Фи! Серое небо, мельтешащие на улице люди. Такое может скрасить только лошадиная доза кофеина, которой я заправилась перед походом в ванную. На всякий пожарный, чтоб не заснуть там.

Как ни странно, но на этот раз извечная девичья проблема «Что надеть?» меня не мучила. На меня просто смотрело цветастое крепдешиновое платье. Как я могла отказать в выгулке этим маленьким цветочкам? Особенно в такое не самое погожее утро. Накинуть сверху черную джинсовую куртку и делов-то. Только следить, чтоб в метро потоки воздуха не делали из меня Мэрилин Монро.

Перед выходом я просматривала новости и засиделась за ними так, что уже вылетала из дому, чтоб не опоздать. Пусть говорят, что девушка не опаздывает, а задерживается, и заставить ждать своего визави минут с пятнадцать – это даже правило хорошего тона, я с этим категорически не согласна. Я придерживаюсь немецкого взгляда на пунктуальность. Если тебе назначили встречу на 11, то ты должен быть на месте за пятнадцать минут до. Это правило не раз спасало меня в таких ситуациях, как эта. Дополнительные минуты истрачены на проезд, зато на месте, как штык.

Но как же…*Снова картинка интернет-мема пронеслась у меня в голове.* Но как же недописанный блог? Я вздохнула и сгребла планшет в сумку. На выходе еще раз посмотрела на себя в зеркало: и стоило мыть волосы, если на голове пучок. Зато очки для компа отлично впишутся, если мы-таки ведем какой-то детсад в театр в разгар театральных каникул. Кто знает, кем работает Шон, вдруг его вырвали из отпуска, чтоб сводить любимых питомцев на «Золушку»? А я рядом с ним буду строгой воспитательницей. Хо-хо.

Чем только не занимается публика в метро в 11 утра, но только не судорожно стучит по клавиатуре. Но я ведь не обычная публика, да еще и в такую рань. По моему личному хронометру, 11 утра в метро – это рань. Потому если бы я не была так увлечена набором текста, то словила на себе не один удивленный взгляд. И почему лондонская подземка такая быстрая? Я не успела написать и несколько абзацев, как пришлось выходить, на ходу сохраняя документ. Так, с планшетом под мышкой, я и обняла Шона в знак приветствия. Смертельный и не очень удобный номер.

– А кто-то обещал взять выходной.

Кто-то его и взял, только в ведении блога выходных не бывает. Но об этом ему лучше не знать.

– Мне нужно еще минут десять-двадцать. У нас есть свободное время? – глазами кота из Шрека воззрилась я на Шона. – А еще мне нужна подзарядка.

– Серьезно, Хеллс? Допустим, время есть, спасибо твоей пунктуальности. Но где я тебе «алказамну» зарядное?

– В кафе, – непонимающе посмотрела я на парня, – в любом. Это же кофе.

– Тебе зарядку, – хлопнул себя по лбу парень.

– Ну, можешь и себе чашечку взять, – по-королевски благосклонно ответила я. Мы посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.

Шон потащил меня в театр, а говорил, что никаких «Золушек» не будет. Или не говорил?

Теория заговора не оправдалась. Мы просто сели там в кафешке и заказали кто тазик, а кто наперсточек кофе. Не прошло и года (20 минут) напряженного труда, как я опубликовала сообщение. Долго ловила связь, вытанцовывала шаманские танцы на ступеньках и подпрыгивала вверх, но сделала это. Официанты смотрели на меня, как на самый экзотичный перформанс, который они только видели. А ведь в театре работают!

– Пойдем уже, – улыбнулся Шон и потащил меня к служебным лестницам.

– По-моему, темные подворотни стали нашим «место встречи изменить нельзя», – констатировала я очевидное.

– Это судьба.

– Тогда у норн специфичное чувство юмора, – заметила я. Он вопросительно посмотрел на меня. – Или мойр, если тебе так удобнее. Женщины, плетущие судьбу, – чтоб уже окончательно избавиться от расспросов, добавила я.

Темные коридоры и лестницы вывели нас на один из балконов театра. Шон открыл дверь и пригласил меня войти. Внизу сидела целая куча народа, а какой-то нервный мужчина бегал перед ними и распинался о важности сегодняшнего дня, что-то о работе и о том, как делать ее не просто хорошо, а лучше всех. Говорящее мотивационное письмо, а не человек.

– Ты привел меня на репетицию? Что ставят? – шепотом поинтересовалась я.

– Узнаешь.

Я опять вернулась к рассматриванию партера, а точнее к наблюдению за нервным бегающим человечком, или, короче говоря, режиссером. Он все еще толкал вдохновенную речь, ни словом не обмолвившись о том, что за спектакль. Это уже наверняка заговор, точно знаю. Я успела подумать о том, что могла еще спать, написать пару статей, выпить еще чашечку кофе и заскучать. Поэтому решила подоставать Шона.

– Я, конечно, не жалуюсь, ты не подумай, но почему мы забрались так высоко? Поближе все места уже раскупили? – подтрунивала над парнем я.

– Как видишь, – улыбнулся он. – На самом деле Джон, режиссер, уж больно привередлив. Не любит, когда кто-то, кроме команды, мозолит глаза, поэтому все «зайцы», которых приводят актеры, обосновываются, чем выше, тем лучше.

– Чьи мы «зайцы»? И что смотрим? – не унималась я.

– Увидишь, – все тот же односложный ответ.

– А… – начала было я, но Шон кивнул головой в сторону сцены и я поняла, вот оно, началось.

«Мой добрый Гант, Ланкастер престарелый.

Привел ли, верный долгу и присяге,

Ты Херифорда, сына своего».*

Мать наша Фрейя и Один-Всеотец, да это же Камбербэтч-Ричард II! Когда я смотрела «Пустую корону» BBC жалела только об одном, что эта роль не досталась ему. И вот оно, мечты сбылись. Две в одной: увидеть Бенедикта на сцене, в Шекспировской постановке, в роли короля Ричарда. Я сказала два? Я же гуманитарий, у меня проблемы с цифрами. А когда ты видишь на сцене такое, то и до трех разучишься считать. Исторические драмы Шекспира вообще моя слабость. Недавняя, признаться, но от этого даже более сильная. Все свои школьные и университетские годы я относилась к нему абсолютно безразлично. Существовал Шекспир, существовала я и другие книги. Наши вселенные пересекались строго в рамках программы по литературе или из чисто научного интереса. Но я приехала в Англию, и тут понеслась, как любит выражаться одна моя подруга. Какое сравнительное литературоведение без святая-святых Уильяма батьковича Шекспира? И я влюбилась в него настоящего, а не в Пастернака, не в Маршака или Рыльского. Его слово… куда это меня понесло?