На чужой войне 2

– Хм… Поднимись!

Испуганный староста торопливо заголосил, ещё сильнее прижимая шляпу к груди трясущейся рукой, и явно не спеша исполнять моё последнее приказание:

– Сеньор! Ваша Светлость! Виноват! Пощадите!..

Пришлось и мне, чтобы быть услышанным, повысить голос:

– Прекрати! Я не сержусь… Вставай давай…

Старик, тем не менее, не спешил, пытливо вглядываясь в моё лицо и пытаясь определить- действительно ли я не сержусь, и, наконец, удостоверившись в этом, кряхтя и помогая себе клюшкой, поднялся на ноги. Все нервы мне вымотал этот хитрый крестьянин, и до сути дела мы до сих пор не дошли, а ведь пора бы уже.

– Ты правильно определил по отсутствию баннера- мы рутьеры, но…немного другие. И говори уже что хотел…

Старик в очередной раз закряхтел. Ну, вот- подумал я- сейчас опять начнётся размазывание каши по тарелке… Но, совершенно неожиданно- слава тебе, боже!- он подался вперёд и начал свой сказ:

– Сеньор! Мы едва выживаем, раз в десятицу, а то и чаще, подвергаясь нападениям разных бригантов. Сколько их здесь прошло- уже со счёта сбились,- и сил больше нет терпеть подобную жизнь. Божья кара- не иначе- за грехи наши постигла Бургундию. Сначала чума, а теперь ещё и эта напасть.

Удивительный заход.

– А я чем могу помочь?

– Ваша Светлость! Всё было совсем иначе, когда были живы великий герцог и наш покойный сеньор- упокой, господь, их души!- Он благочестиво перекрестился, и я последовал его примеру- хоть перстами и в другую сторону. На что староста достаточно подозрительно посмотрел, однако промолчал, полагаю, поставив себе в уме заметку разузнать позже подробнее- по-другому никак и это не простое любопытство,- ведь всё непонятное несло в это время смертельную угрозу. Но и не перекреститься на упоминание божественного не мог: в этом обществе лучше прослыть схизматиком, хоть и по-другому, но верующим в Христа, нежели человеком без веры или, хуже того, язычником, или как говорили на Руси- поганым. И после непродолжительного молчания староста продолжил:

– Бриганты не осмеливались появляться в наших краях, не рискуя отправиться прямиком на эшафот…

Про молодого герцога я что-то слыхал: говорят, с коня упал и шею себе- для некоторых очень вовремя- свернул. И так, видимо, бывает… Теперь это богатое герцогство, в виду отсутствия прямых наследников, отошло в собственность королевства Валуа. Ну, с этим всё понятно, а вот…

– А где хозяева этих земель?

– Увы! О прошлом годе прибрала их в одночасье чума всем семейством…

Замечательно! То есть хотел сказать…а впрочем, неважно. Так этот старик скажет наконец, что потребно?

– И?

Староста снова рухнул- нравится ему что ли эта поза- на колени:

– Станьте нашим сеньором!

– А?..

– ----

Просто сказать, что удивил меня старик- это ничего не сказать. Поразил. Нет, слышал про некоторые случаи самозахватов замков, которые потом, бывало, что по прошествии года и более того, продавали за немаленькую сумму бывшим же владельцам, но чтобы таким образом… Я как-то привык по этому времени, что король, или другие важные сеньоры на местах фьефы своим вассалам жалуют, но чтобы простой- ну, пусть не совсем простой- крестьянин начал владения раздавать… Я, если что, в совершеннейшем недоумении- а что, и так можно было? Ха-ха…

Нет, понятное дело, что не настолько я легковерный, и прежде, чем принимать решение, желаю вникнуть- чем мне всё это аукнется. И после ещё одного раунда расспросов- длинный получился разговор- нарисовалась такая картина: ещё поздней осенью прошлого года сюда добралась очередная волна эпидемии чумы, которая, собственно, после появления, как её прозвали, Чёрной смерти, уже никуда не уходила, проявляясь изредка то в одном, то в другом месте- без всякой системы,- что порождало слухи о Божьей каре за некие грехи. Обыватели становились более богомольными, но и всё на этом, в остальном молитвы- за неимением других лекарств- совсем не помогали в борьбе с напастью. И с этой, очередной, они не справились- деревенских сильно зацепило, отправив на погост несколько семейств, но основной удар пришёлся по хозяевам этих земель, выкосив тех в полном составе.

С тех самых пор живёт эта деревня сама по себе, но особой радости по такой причине что-то не наблюдается. Свободу ведь нужно уметь защищать, на что крестьяне оказались совершенно не способны. А вслед за чумой неведомо откуда валом повалили шайки разбойников, творивших в округе всё, что в голову взбредёт. Староста и в близлежащий город Тюрню, и к соседним феодалам обращался с призывами о помощи, которые так и остались без ответа. И более того, исчезли даже те, кого посылал… Сервы в отчаянии готовились к самому худшему, и потому, может статься, обратились со столь странной просьбой к единственному дворянину, обошедшему с ними по-человечески. К тому же, старик мотивировал своё предложение отсутствием у прошлых господ из рода Сен-Андре ближайших родственников, а от вышестоящих властей ни слуху, ни духу. И терять местным уже нечего. Мне как бы тоже, но всё же…

– А где жил покойный сеньор?

– У ручья Гравез. На берегу, по эту сторону, на высоком холме стоит их родовой замок Мерси. Стоял…

– Стоял?

– Его несколько раз занимали пришлые шайки. Однажды, через седьмицу после Сретенья Господня (февраль), у них что-то случилось- сгорел верхний этаж, крыша и замок частично обвалился. А ныне там обитают те, кого накануне Ваша Светлость выгнал из деревни…

Ох, и хитрецы эти деревенские. А староста-то каков? И предложение, у которого, как оказывается, не одно дно. Надо полагать, эта шайка над ними не первый день изгаляется, и после нашего ухода возможно их возвращение, причём чрезвычайно обозлённых своим предыдущим фиаско, глубину обид от которого и прочувствуют на себе сервы. И чтобы такого не произошло, крестьяне и подсуетились. Предлагая себя в вассалы, они одним махом решают почти все свои как прошлые, так и возможные будущие проблемы- в плане защиты так точно,- переложив их на мои плечи. Мне, по сути, сейчас предложили стать их крышей. Думается, временно, а после, когда напасть в виде бригантов схлынет- не может же это продолжаться вечно- можно будет и откреститься от пришельца,- я не строю иллюзий по поводу крестьянской “верности”. “Эта редиска предаст при первой возможности”- классика, ха-ха… А деревенских понимаю, и не виню- выживают как могут. Тем более, что я ещё и не ответил согласием- и выбор за мной…

Могу отказаться и не потеряю ничего. Согласившись же, вступаю на тонкий лёд феодальных отношений. Да, и не верю я, что все родственники прошлого начальника вымерли: быть может, если по другим родам, связанным с этим семейством хотя бы матримониальными отношениями прошерстить, то подходящего человечка подыщут. Была бы собственность, а наследник на неё завсегда найдётся. Или, на край, эти земли отойдут новому герцогу Бургундскому, который, как подозреваю будет происхождением из королевской семейки. И у которого наверняка имеются свои слуги и прихлебатели, давно жаждущие наград, бесхозных фьефов и дворянских титулов… В любом случае, рано или поздно, в мои двери постучится какой-нибудь дяденька с документами на все случаи жизни, и спросит: “А ты кто такой, и по какому праву…” И останется мне тогда: или биться до последнего за новоприобретённое, или собрав манатки, валить на все четыре стороны. Мда…

Но с другой стороны, база очень нужна- пусть и временная. Где можно будет отдохнуть от бесконечных скитаний, накопившимися задумками, до которых никак руки не доходят, заняться. Даже за небольшое время можно таких дел наворотить. Ух… А грабить встречных-поперечных, как и подписываться на очередную сомнительную- зная, кто ей руководит, уверен, что она именно такой и будет- авантюру,- желание у меня отсутствует. И что же получается: выбора-то- в который раз- по большому счёту и нет?

Пока я размышлял, прикидывая открывающиеся перспективы и возможные угрозы, староста почтительно стоял, ожидая моего решения. Наконец, я решился:

– Хорошо. Согласен. Собирай деревенских…

Староста, радостно заулыбавшись, поклонился:

– Вы не пожалеете, сеньор. У вас не будет более преданных вассалов, нежели из деревни Ла Ривьер.

И довольно шустро поковылял к своим. А я покачал головой: преданные сервы- за кого он меня принимает, что сказки рассказывает…

Глава 3

Собравшиеся у реки Бурбон (приток Соны)- интересное, кстати, название, отдающее чем то таким, сорокаградусным- люди, представленные исключительно мужским полом и являвшиеся главами всех крестьянских семейств деревни Ля Ривьер единодушно и радостно приветствовали кутюмы (права и обязательства) нового хозяина деревни. Странно стало, если бы они были не согласны с ними: я отказался от тальи (поземельный налог), от формарьяжа (налог на свадьбу старшей дочери крестьянина), от шампары (полевая подать), от менморта (ещё именуемый “мертвой рукой”- право феодала после смерти хозяина семейства забрать у них любую понравившуюся ему голову скота) и других многочисленных налогов и прав, как и от барщины, отдав всю имеющуюся землю в аренду вилланам (как выяснилось при разговоре с крестьянами, серваж у них уже отменили, и теперь они вроде(!) как лично свободны)- сельским хозяйством, в котором не в зуб ногой, заниматься не собираюсь. Заменив все имевшиеся до того единым налогом размером в пятую часть от урожая и оставив лишь обязательные, взимавшиеся ещё покойными сеньорами, пошлины за использование имевшимися ранее- до появления бригантов- в замке виноградной давильни и пекарен (так называемый, баналитет)- но последнее ещё требует подтверждения их наличия и исправности. В итоге, для средневековья получился если не Декрет о Земле, но очень близко к оному…