На чужой войне 2

Внезапно в это место скорби проник свет. Маргарита де Люньи со страхом уставилась на появившегося бриганта- внутренним чутьём она уже научилась определять подобных людей- и сжалась, ожидая неизвестного,- а следовательно и страшного. Но пришелец не торопился ужасать, с удивлением разглядывая заключённых, их превратившиеся в рубища одежды. Покачал головой, и пройдя далее, заглянул в пыточную, после которой и вовсе поспешил наружу. Странный, выглядящий случайным, бригант взволновал её, своим инстинктом предчувствующую перемены.

За стеной застучал мелким барабанщиком первый весенний дождь, и мне захотелось пройтись- как в детстве- босиком по траве, подставляя под упругие струи ладони. Но я, усмехнувшись, отогнал невольное видение- не время подобным мыслям и не место. Я по-прежнему в замке Мерси и пытаюсь совместить несовместимое. Например, замку, столь легко захваченному- а наши потери ограничились тремя ранеными и одним, словившим глазом случайную стрелу, погибшим- явно необходимо укрепление обороноспособности. На что потребуются люди, усилия и денежные вливания, которые, в условиях неопределенности моего положения, производить совсем не хотелось. Отстраивать замок, а потом отдать его кому-нибудь за здорово живёшь- да, меня жаба потом заест. Или Марк...

Пока только очистили донжон и замковый двор от накопившегося хлама, для чего задействовали крестьян из Ля Ривьер. Они же ныне восстанавливали деревянные постройки возле стены: конюшню и казарму- не бесплатно, конечно, Марк уже перебрал захваченное и определился с тем, что нам точно не понадобится. Поломанное, потравленное, подпорченное- всё пойдёт вполне довольным такой оплатой вилланам,- в прежние времена они бы и такого не увидели, горбатясь на сеньоров бесплатно.

И пока я, сидя у открытого окна и наслаждаясь веющей из него свежестью, прикидывал наши возможности, пришёл Марк. Он уже опросил освобождённых из темницы, сделал кое-какие выводы и сейчас вывалил их на меня:

– Евреи из купцов, отец и дочь, следовали со своим караваном в Дижон, но немного не дошли- нарвались на тех, кого мы недавно из замка изгнали. Уже с Пасхи сидят, ждут от родственников выкупа. На складе самые дорогие вещи- из их каравана, и выкуп за них большой требовали- три тысячи турских ливров. Именуемый Исаак Ариэль жалился на нехватку денег и просился на аудиенцию...

– Хм. Пусть пока подождёт...

– Высокородная дама Маргарита де Люньи, урожденная де Пюизе, жена шевалье Жоссерана, сеньора де Люнье. В здешних застенках находится больше месяца и, по-моему, немного не в себе. Письмо с требованием выкупа отправлено давно, но ответа до сих пор нет. Возможно, у её мужа проблемы со сбором средств- всё-таки полторы тысячи немаленькая сумма. Кстати, тоже просила о встречи, хочет поблагодарить за смену обстановки...

Было дело. Просил узнать не присутствуют ли среди утомлённых неволей люди благородного происхождения, и если таковые имеются предоставить им соответствующие их положению в обществе условия проживания. Так-то места в донжоне имеются, немного, но вполне достаточно, чтобы одну из наличествующих комнат передать этой даме. Не сложно и служанку посообразительней из деревни нанять, и женскую одежду взамен её лохмотьев на складе поискать... Прочие из сидельцев, не обладавшими подобной родословной, пока ютятся в палатках, что разбили- в отсутствие других удобных помещений- во дворе замка. Но никто не выразил возмущения, наоборот- благодарили,- ведь это вполне в духе времени...

Может кто-то скажет, что наивно оставлять бывших заключённых без присмотра и обязательной колючей проволоки- мол, неизвестно чего сотворить могут, или попросту убежать- то это вряд ли. Во-первых, им сейчас не до побегов- на дрожащих ногах и придерживая под руки выводили из подземелья, так как сами были не в состоянии,- им до прежней кондиции, или хотя бы появления в голове мыслей о побеге, не одну неделю восстанавливаться придётся; а во-вторых, пусть и убегут, если каким-то чудом преодолеют созданную- вернее, содранную из будущего- мною систему охраны,- преследовать точно не буду. И даже в какой-то мере рад бы был такому исходу- меньше мороки и от настоящего дела отвлекать меня не будут. С одной стороны- да, это возможные деньги, но с другой- однозначно проблемы,- вот где вы полагаете находится шевалье- муж нашей мадам? Учитывая, что я узнал об этом времени и нравах нынешних дворян- то вряд ли в поисках денежных средств, а если и так, то только с целью сбора с их помощью воинского отряда для силового решения проблемы. И даже возможная гибель в процессе освобождения его супруги не остановит- скажет, на всё воля Господа нашего. Так что пусть бегут...

– Прочие из простаков: сумасшедшую бабу никто не признал, она вообще, судя по всему, здесь со времён покойных сеньоров осталась, а у бригантов на божьего человека рука не поднялась; и мельник из Монбелье- деньги задолжал, хотя он утверждает, что это ложь,- его для прояснения мозгов и посадили. Между прочим, двадцать ливров, восемь денье и три су долг составляет.

Сумашедших и юродивых здесь действительно почитают, полагая божьими людьми. Мне, привычному к совсем другому отношению- насмешкам, нередко жестоким издевательствам, или сразу смирительной рубашке- к подобным созданиям- это немного странно. Но пусть, у каждого времени свои герои... Понятное время, ничего из демонстрируемого в будущем, никогда не делал и начинать не собираюсь, и не только потому, что это идёт в разрез с нынешними общественными установками. Поступать и впредь буду, как ранее- избегать. Обеспечил этому существу минимальный уход, и достаточно.

А мельник- это хорошо. Может пригодиться... Деньги, как бы, тоже, но нормальные отношения- нужнее.

– Отпусти мужика.

– А двадцать ливров...

– Брось! Не наши долги- не нам и требовать их уплаты.

– Как повелишь, сир...

Надежда, что у меня присутствует кой-какой запасец по времени, рассеялась уже на третий день после взятия замка самым банальным образом: прискакавшие из выставленного на переправе дозора сообщили пренеприятное известие- из-за реки Бурбон в нашу сторону двигается отряд численностью чуть менее чем в сотню воинов. И это были действительно воины, хорошо защищённые и вооружённые, среди них даже рыцари были замечены. Судя по трепавшемуся на ветру голубому баннеру с изображёнными на нём какими-то жёлтыми цветочками- что меня, честно говоря, по первому впечатлению смутило, но после знающие люди просветили, что эта картинка имеет несколько другое значение- к нам в гости пожаловал безутешный муж гостящей сейчас в соседнем нумере дамы. И прихватил по дороге всех знакомых...

Соотношение, конечно, не в нашу пользу- и бой на открытой местности станет героическим поступком, только вот здесь никто посмертно не награждает,- разве что братской могилой. Но туда мы всегда успеем... И совет по такому случаю я тоже собирать не стал, уже примерно понимая примерное направление современной военной мысли- выйти скопом в чисто полюшко и...если навтыкать супостату нереально, героически погибнуть. Такое себе решение и, как упоминал, воспользуюсь им только если другого выхода не останется. А пока ещё остаётся шанс, что вероятного столкновения не произойдёт, позвал к себе даму де Люньи:

– Мадам, счастлив засвидетельствовать вам своё почтение...

– Ваша Светлость, уже несколько дней я пытаюсь донести до вас свою благодарность...

– Прошу меня извинить, но слишком много дел навалилось... И в данный момент, так вышло- вы можете отблагодарить меня наиболее действенным способом.

– А?

– К замку Мерси в настоящее время подходит ваш супруг с рыцарями и сержантами. Полагаю, воевать меня собирается. Не могли бы вы отправиться к нему с разъяснениями, что в моём замке у него врагов нет.

– Но разве вы, сеньор, не требуете за меня выкуп?

– Что вы? За кого, мадам, вы меня принимаете... Я освободил вас от бригантов, вовсе не собираясь воспользоваться этим преимуществом. И вы вольны воспользоваться полученной свободой как пожелаете...

– То есть?.. Я могу...

– Конечно. В любой момент.

Сеньора замялась, до сих пор, по-видимому, не в состоянии поверить своему счастью. Пришлось немножко "усугубить":

– Более того, я настаиваю- вам непременно наискорейшим образом следует соединиться со своим супругом. Не желаю, знаете ли,- я весело подмигнул,- становиться преградой между любящими сердцами...