На чужой войне 2

– Открывай!

Поскрипывая и громыхая цепью поднялась решётка. Распахнулись ворота. Отряд медленным потоком проследовал наружу, оставив в замке Мерси лишь больных, раненых, женщин, и прочих, к ним приравненных,- например, моего слугу Слизняка. Таковых набралось чуть больше десятка: ни резервом в предстоящем сражении послужить, ни крепость в случае общей неудачи защитить они не в состоянии, и потому поработают пока швейцарами- двери, в смысле, ворота открыть-закрыть перед победоносным- как все мы надеемся- войском.

Почти стройными рядами вышли на поле, и впереди, естественно, Чапай в моём лице на лихом коне, сопровождаемый всей нашей кавалерией числом в восемь единиц. Над нами плещет на ветру штандарт: я тут на досуге подумал- отсутствие его уже вызывает нехорошие такие вопросы, а какой поднимать, если не помню какой там герб у моего- якобы- королевства, - так что же делать? Ну, и надумал- принц я, али не принц… А раз так- свой личный, какой придумал, стяг поднял. Вот, теперь подняв голову, любуюсь бурым медведем с топориком в лапе на зелёном фоне. И пусть теперь скажут, что это не мой герб… В принципе, обычная для средневековья ситуация- присваивание чужих гербов. Правда, не в курсе чей именно я позаимствовал, быть может и ничейный, тогда проще- не придётся, как здесь практикуется, доказывать своё привилегированное право на картинку в суде или на ристалище.

Один из латников отделился от нашего дружного отряда и немного- но вполне достаточно, чтобы был виден со всех сторон- выехал вперёд, отцепил от седла большой рог и, набрав в лёгкие воздуха, дунул в него. Низкий протяжный- и совсем немузыкальный- звук сорвал с крон деревьев тучи ворон, и взбаламутил, и без того уже заметивших наше выдвижение, воинов в лагере противника. Расслабились они- и это мягко сказано. За эту неделю осады осаждающие не проявили вообще никакой инициативы, да что говорить- даже осадными приспособлениями не озаботились. Обложили крепость, выставив- и то редко- вокруг посты, и на том успокоились. Зато каждый день у них пирушки и рыцарские забавы, вроде поединков- это у них война такая. И как же они забегали, когда наш рог продудел…

Тем временем, начали строиться наши боевые порядки: сначала выставили в ряд пять сцепленных между собой цепью возов- основу нашей обороны, перед ними построились в две шеренги пикинёры, на самих возах расположились с десяток алебардщиков и стрелки- четыре лучника и пять арбалетчиков. За возами встал мой единственный резерв- латники. На прошедшем незадолго до этого дня совещании командиры отряда настояли на моём расположении- несмотря на мои возражения- вместе с конницей, аргументируя моей значимостью для отряда, а также тем, что кому как не мне определить время ввода в бой резерва. Так то, да, но душа не лежит находиться за чужими спинами. Да и конный спорт- пока что- точно не моё. Если бы меня, как к примеру местных дворян, лет с пяти учили бы спать, есть и производить прочие физиологические процедуры не сходя с лошади, то и вопросов не было, но пока отставание моё- хоть и активно сокращаемое- от местных кентавров слишком велико.

Довольно быстро прибыл отряд вражеских наёмников, а вот дворяне что-то не торопятся. Понимаю- подготовка рыцаря к бою- сложная задача- это и броня тяжёлая, и оруженосцы нерасторопные, а кони слишком боевые, но тогда накой чёрт мы тренировались и что-то придумывали, когда- как оказывается- можно было этого сеньора по частям разобрать. Но не переигрывать же- ждём дальше…

Наконец, когда моё терпение уже стало приближаться к пределу, из вражеского лагеря вывалил цыганский табор. По крайней мере, именно так на первый взгляд выглядело это скопище людей: несколько разноцветных до ряби в глазах конных отрядов, обвешанных развевающимися на ветру какими-то ленточками, платками, шарфами, флагами, и всё это движение сопровождается звуками рожков и дудок- происходи дело в будущем,- только на этот кочевой народец и подумал. Но здесь всё намного серьёзнее…

Феодальные отряды пристроились за наёмниками. Всё, как я и думал- первыми пойдут кого не жалко. А после впереди появился опять персонаж с рожком, и принялся настырно в него дудеть- вызывать на переговоры. Вот любят они это дело… Но делать нечего, нужно соблюдать политес, потому отправил на встречу Марка- самому неохота ни выслушивать, ни голову ненужными мыслями забивать. Что там скажут и предложат- мне и так понятно (если, конечно, не произойдёт чудо), так зачем лишние телодвижения,- для себя я уже всё решил. И, да, чуда так и не случилось…

Постепенно поднимавшееся солнце начало ощутимо припекать, и по спинам воинам потекли жаркие ручейки. И, быть может, исходя и из этих соображений сеньор де Люньи практически сразу после неудачных переговоров двинул свои войска в наступление. Пока, правда, частичное- в ставке шевалье отчаянно замахали флагом, и отряд наёмников двинулся в нашу сторону. По мере его приближения к нашему расположению, обнаружилось, что наёмники поголовно вооружены арбалетами. Судя по всему, нас посетили знаменитые генуэзские арбалетчики. Их появление грозит массированным обстрелом, но и нам есть чем ответить. Так что посмотрим на этих знаменитостей… Кстати говоря, слово генуэзские вовсе не означает, что они поголовно из города Генуя, и даже, скорее всего, именно воины из этого города в составе этого отряда и отсутствуют. По одной единственной причине- им запрещено заниматься наемничеством без разрешения с правительством. А я сомневаюсь, что у этого мелкого шевалье существует подобное межгосударственное соглашение с Генуей.

Вражеские арбалетчики остановились примерно в сотне шагов от нашей первой шеренги, развернулись к нам спиной, продемонстрировав закреплённые на них павезы, и занялись зарядкой своего главного оружия. Павезы имелись и у нас- и прямо перед пикинёрами, потому дружный залп, дробно простучав по дереву, не принёс противнику какого-либо результата. А вот ответный залп с возов смог уязвить одного из врагов в ногу. Так и пошло: противник расходовал болты, утыкав частоколом павезы и борта возов, а наши, стоящие за ограждением на колене, стрелки ловили их в самый неудобный момент разворота и всаживали в цель болт или стрелу. Не обходилось, к сожалению, без потерь и с нашей стороны- я отсюда вижу уже трёх, двое ещё шевелятся, пытаясь покинуть поле боя, а третий- с торчащим на месте глаза хвостовиком- уже отдёргался. Но эти потери не шли ни в какое сравнение с аналогичными у супостата- там уже больше трети наёмников либо тихо лежала- уже не имея никаких желаний, либо постанывая отползала куда подальше, и их поведение, а также звуковой фон, сопровождающий их телодвижения, ощутимо действовали наёмникам на нервы, что в конечном счёте вылилось в их поспешное отступление.

Увидев такое дело, шевалье де Люньи поспешил на помощь, бросив в бой всю наличную конницу, но странным образом: возможно случайно, но мне думается- намеренно, краем проехавшись по разбегающимся в тщетной попытке избежать столкновения кондотьеров, и втоптав тех в землю. От такого ужаса наёмники, решив, наверное, что на сегодня им достаточно, бросились в разные стороны. А я с облегчением выдохнул- можно сказать, полдела сделано, осталась "мелочь"- с кавалерией справиться…

Которая вопреки движению вверх по склону стремительно приближалась. Все наши стрелки включились в работу, почти не целясь опустошая колчаны и стремясь выпустить лишь как можно больше в сторону врага смертоносных предметов. Да, и мудрено промахнуться в такую большую цель, как накатывающая конная лава. Не все стрелы и болты нашли свою цель, а многие и вовсе попали в лошадей, но и этого было достаточно, чтобы притормозить наступление на флангах. Однако в центре, где скакали три закованных в железо рыцаря на точно так же защищённых конях, ситуация становилась угрожающей. Их копья, стоящие до того вертикально, резко опустились в сторону моих бойцов, и противник вроде как даже прибавил в движении.

Пикинёры тоже нацелили своё оружие на врага- целый лес пик выстроился на манер частокола, в который с разбегу влетели всадники. Ещё в процессе подготовки к предстоящему сражению, я особое внимание уделил длине наших пик- в плане превосходства их в этом параметре над кавалерийскими лансами, и теперь наблюдал последствия моих деяний: вал насадившихся лошадей- нередко насквозь- подобно шашлыку на шпажки, уже мёртвых, но изредка ещё живых, и опасных окружающим их людям в своей попытке изо всех своих лошадиных сил вырваться из этого ада. И эти последние, пытающиеся вырваться, натворили дел в получившейся скученности как бы не больше, чем все наличествующие здесь человеческие приспособы для убийства себе подобных- беспорядочно молотя копытами и превращая за секунды попавшего под них в окровавленную изломанную куклу.

Острие таранного рыцарского удара за счёт лучших коней и их защиты прорвало центр моего построения, но остановилось, уткнувшись в табор- где и попало под страшные удары алебард. От которых не защищали ни доспехи, ни мастерство во владении оружием- каждый взмах этим оружием приводил к отрубленным конечностям или расколотым головам. Собственно, прорвавшиеся рыцари здесь и погибли. К истреблению прочих подключились уцелевшие после первого натиска пикинёры, имея обычаем стаскивать своих противников с коней посредством крючка на пике и после- на земле- закалывать кинжалами, и стрелки- засыпавшие врагов десятками снарядов в упор. И это избиение- по-другому и не назовёшь- чем дальше, тем увереннее вело к нашей победе. Поняв это, я поспешил выложить свой последний козырь- латников.