На чужой войне

Дабы отвлечься от нехороших мыслей и самокопаний, решил глянуть на руку. Размотал бинты- я теперь постоянно так ношу, так сказать, во избежание- глянул на получившийся результат: уже большой палец на несколько сантиметров торчит, и костяшки с тыльной стороны руки проглядывают. Моя прелесть… Настроение скакнуло вверх. Замотав культю бинтами обратно, улёгся на покрытый шкурами топчан. Помечтал. И с улыбкой на устах уснул.

Утром решил глянуть, что из себя представляет наш военный лагерь. Оседлал коня и проехался, петляя между различными препятствиями, а их на территории, по размеру никак не меньше нынешнего Лиона, занятой войсками хватало: толпы людей, шатры, телеги, и просто сваленный кучками какой-то мусор. Нередко можно было заметить присевшего за шатром в характерной позе какого-нибудь солдатика, абсолютно не стеснявшегося подобной выходки, видимо, живущего по принципу- что естественно, то не безобразно. И так как, проходившие мимо командиры реагировали на такие поступки индифферентно, можно было сделать вывод, что и эти живут по похожему принципу. Оценив количество собравшегося народа, представил сколько и чего навалено на землю вокруг шатров- отчего нервно передёрнуло- тут же решил передвигаться по лагерю исключительно верхом- прямо как настоящий принц. Блин, ведь мрут же как мухи, и один хрен ничего не боятся. Ну, так поди и не знают ещё про вирусы, да бактерии. Нет ещё тех правдорубов, кто глаза народу, итак распахнутые от бесконечного ужаса, ещё шире откроет- чтобы поняли, что тот ужас, что был ранее, это и не ужас, а так… Которые обязательно объяснят: что трогать чего либо без перчаток нельзя- потому как микробы; без масок ходить нежелательно- так как есть шанс подцепить что-нибудь неизлечимое; и ещё многое другое, чего ещё люди не знают, и как-то умудряются до сих пор жить. Но я уверен- такие как Джордано Бруно обязательно объявятся; да и кончат они, скорее всего, подобным же образом. Вот поэтому я и не буду никому ничего открывать, само когда-нибудь откроется- найдутся людишки. А пока, как пел Высоцкий: “Настоящих психов мало-вот и нету вожаков…”

Барон опять забухал, а меня оставил на хозяйстве. Так-то, конечно, есть и десятники, но весь нюанс в том, что они простолюдины. И если припрётся какой хрен с бугра, то они и сказать-то толком против не смогут. Вот для подобных ситуаций- а они уже были- я и демонстрирую здесь своё присутствие. Забавно наблюдать за трансформацией выражения лиц некоторых дворян, когда неожиданно выясняется, что они общаются с целым принцем. Ну, тут зависит от того, ради чего они заглянули на огонёк: кто-то просто познакомиться по-соседски, кто-то что-то перепутал, а некоторые- и с разборками, типа “ваши солдаты совсем берега потеряли- тащат всё, что не приколочено”. Стараюсь вести себя со всеми вежливо, в последнем случае- особенно, так как вполне до дуэли дело дойти может. Не подумайте, что я…а впрочем, думайте как вам заблагорассудится, но увеличить своё личное кладбище всегда успею. До особых разборок не доходило, так как с таким почему-то только мелкие дворянчики подкатывали (от общения с "де Бержераками" и прочими из, так называемой, “золотой молодёжи”- а таковая и здесь присутствует- бог миловал), но после выяснения моего статуса сдувались и, откланявшись, уходили.

Опять потянулось пустое время, заполненное лишь тренировками с Марком, да хозяйственными вопросами, коих было столько же, сколько и хозяйства- то есть, с гулькин нос. Но сильно заскучать я не успел- из Бринье прискакал взмыленный гонец- город осадили бриганты.

Бринье- это небольшой городок и одноименный замок всего в трех лье (примерно двенадцать километров) от Лиона. Можно сказать пригород. Наши командующие от такой наглости рутьеров страшно возбудились, и вот- мы опять в дороге. Подняли спозаранку и вперёд- ладно хоть идти недалеко. К обеду, думаю, будем на месте.

Теперь о том, что там случилось. Поскольку я, как и общая масса “пушечного мяса”, доступа к “особо секретной” информации не имею, то пользуюсь другими источниками, например, слухами, которые, кстати, мало отличаются по содержанию от сведений, получаемых нашими командирами. И по большей части слухи эти принесены бароном, который, в отличие от меня, вхож в местное аристократическое общество, в котором вращаются и наши командиры,- совершенно не скрывавшие вести "с полей". Можно сказать, что я получаю сведения напрямую из нашего штаба. Секретность?- а что это за дичь? Нет тут пока такого понятия, и я не буду пугать аборигенов, рассказывая как они не правы. Пока...

По его рассказам- а он любит это дело, особенно когда под градусом, то есть, можно сказать всегда- Бринье осадила, а затем быстро взяла штурмом, компания некоего гасконца Пти Мешина. Пти- не имя, в переводе с их непонятного на мой русский- это слово означает малыш, или маленький,- как вам удобнее, так и переводите. Получил он это прозвище так же и за то же, что и спутник Робин Гуда- Маленький Джон. Но, собственно, это и не главное, важно другое- куролесит этот Малыш здесь давно и удачно. Что, в свою очередь, привлекает к нему всё новых и новых бригантов. Так что, как говорят, собралось их здесь, под Бринье, тысяч пять, а кое-кто утверждает, что и пятнадцать.

Вот этот разброс мнений и напрягает- по мне, так это признак плохой разведки. Видел уже подобное, правда, в другое время и в другом месте, но вывод я из этого сделал однозначный- это всегда заканчивается плохо. Но что толку рефлексировать- не я принимаю решения.

Я перевёл взгляд вперёд- на авангард- где в числе прочих пылили сейчас наёмники из компашки, аналогичной той, против которой выступили. Интересный факт: если бригантам заплатили, то это наши, правильные наёмники, а если нет- то это бандиты и разбойники, которых не только можно, но и нужно развесить на деревьях. По сути, с обоих сторон воюет одна и та же категория людей, лишь поделенная по признаку “наш-не наш”. И тактика боевых действий, соответственно, одинакова- выжженая земля.

Ну, а эти, которые в авангарде- это шестнадцать сотен компании некоего Арно де Серволя, по прозвищу Архипресвитер. Тоже из Гаскони, начал тогда и так же, одно время вместе разбойничали, теперь: одному заплатили, другому- нет; и как они сейчас будут воевать друг против друга- бог его знает. Кстати, это именно он утверждает, что против нас пятнадцать тысяч рутьеров, и это- почему-то -вызывает недоверие у наших “полководцев”, которые, кстати говоря, до сих пор, как я узнал, ничем особо выдающимся в военной сфере не отметились. Скорее наоборот, например, Жак де Бурбон бит англичанами при Креси и Пуатье, в последнем случае ещё и в плен попал. Так что, не совсем понятно чувство высокомерия, излучаемое нашими вояками по отношению к противнику.

Тут ведь как получается- в бриганты идут разные люди: кто-то по велению души- это разные воры и душегубы, кто-то, как некоторые из дворян, с целью поправить положение, но в основном, туда попадают от безысходности- это по большей части простолюдины, разорившиеся или отчаявшиеся,- на фоне бесконечных войн и эпидемий. Можно было бы им посочувствовать, но я сам свидетель, чего они творят… И чтобы такие вот никчёмные, по мнению высокородных господ, людишки смогли собрать против них такую большую армию- как это возможно?

Глава 12

Очередной военный лагерь- всё то же, что и прежде: ни разведки, ни охранения. А ведь разница очевидна- на дистанции километра (это я по привычке в подобных единицах меряю, а так-то здесь другие) городские стены Бринье, занятые противником, но это наших главных, судя по всему, не особо волнует. Если уж они вбили себе в голову, что простецы (прозвище нижестоящих по сравнению с дворянским сословий), по определению, не могут быть более искусными в военном отношении, нежели они, все такие знатные и благородные- то это уже лечится лишь кардинальным способом,- ампутацией того, чем думают. Как-то это всё мне нашу Гражданскую войну напоминает: дворяне крестьян да рабочих быдлом считали, мечтали загнать в стойло- итог известен…

Кстати, эти самые стены не такие уж и высокие- на уровне третьего этажа, вот башни-те да- повыше будут. Видимо, ветхость стен, отсутствие рва и кажущийся малочисленным гарнизон- на взгляд наших командиров- и привели к вчерашнему поспешному штурму. Защитников оказалось неожиданно много, а стены не такими уж и ветхими, и мы умылись кровью: несколько сотен остались под стенами навсегда, ещё сотня отлёживается в лагере, добавляя в общий лагерный шум некий протяжный звук, что стоном зовётся. Естественно, подобные звуки поднятию воинского духа не способствуют; однако, я слышу звук боевой трубы, неужели- опять на стены полезем?

При помощи Марка и слуги одеваю элементы брони и выхожу из шатра. Оглядываюсь: барон уже готов к бою- аж усы топорщатся- и с гордым видом отдаёт приказы. К нам подвели коней, приласкал своего Буцефала (это я так юморю, так-то его Чёртом кличут, видимо, за общую масть и злобность характера- но как боец он выше всех похвал):

– Хороший, Чёртушка, хороший… Будь сегодня молодцом, а я тебе вечером морковку принесу.

Чёрт повёл мордой, скосил глазом и фыркнул- мол, а куда ты денешься. Надо сказать, морковку он обожает- это и страсть его, и наказание. И единственная брешь в его броне, иначе совладать с этой зверюгой было бы на порядок труднее. И тех, кто его подкармливает Чёрт не трогает, но прочих: кого укусит, а кого и копытом приложит. Вот такая прелесть мне досталась…