На пороге соблазна

— Никита? Амели?

Лев Андреевич взглянул на нас с удивлением, когда мы остановились сбоку от него.

— Почему здесь посторонние? — недовольно рявкнул один из полицейских.

— Это близкие люди моего сына, — обрубил Лев Андреевич.

— Там у каждого из заложников целая пачка близких, — не стал сдаваться возмутившийся, но стушевался, когда папа Димы хлестанул по нему разъяренным взглядом.

— Лев Андреевич, подозрения подтвердились? — тихо спросил Никита, перетягивая внимание мужчины на себя.

Лев Андреевич махнул рукой, призывая нас чуть отойти от основной толпы, и сразу обратился ко мне:

— Я благодарен, что ты осталась, Лиля, но…

— Я не могла поступить иначе, — оборвала я его раньше, чем он заговорит про то, что мне лучше уехать или подождать за пределами оцепления. — Мы останемся, если это возможно.

Мужчина вздохнул, но спорить не стал. Устало потер глаза и повернулся к злополучным окнам.

— Проверили камеры. Посторонние сегодня в здание не заходили, сейчас отсматривают вчерашний день, но…

— Скорее всего, это студент, — закончил за Льва Андреевича Никита.

— Да. Есть предположения? Ты же учился с этими ребятами.

Лукашин поджал губы и обвел взглядом здание, явно размышляя над прозвучавшим вопросом.

— Даже не знаю, — пожал он плечами через несколько мгновений. — Обычная группа, обычные студенты. Разве что… — Никита посмотрел на меня.

— Лаптев, — одновременно с ним произнесла я.

— Тот самый злостный должник? Дима что-то говорил о нем, — Лев Андреевич махнул кому-то позади нас. Я обернулась. К нам спешили ректор и Дегтярев. — Виктор Михайлович, что скажете насчет Лаптева?

Ректор нахмурил брови:

— Думаете, это он заварил всю эту кашу?

— Дима сказал перед началом пары, что у Лаптева последний шанс сдать уголовное право, — поспешила рассказать я.

— Побоялся загреметь в армию и начал палить по одногруппникам? — Виктор Михайлович ругнулся сквозь зубы. — Теперь отправится на нары.

— И это станет самым благоприятным исходом для него, — хмуро добавил Дегтярев. — В таких случаях часто стреляют на поражение.

— Идемте, сообщим командованию, — качнул головой отец Димы в сторону полицейских, которых, кажется, стало еще больше.

Один из только что прибывших мужчин, одетый, в отличие от остальных, в деловой костюм, а не форму, при нашем приближении поспешил представиться, поочередно протягивая ладонь для рукопожатия:

— Шатохин Сергей Дмитриевич, руководитель переговорной группы. — Он повернулся и указал на своих спутников: — Психолог Глеб, и Артур, мой помощник. А теперь, — вновь повернулся мужчина, — введите нас в курс дела.

— У нас появился вероятный… — ректор запнулся, неуверенно посмотрев на остальных: — Кхм, преступник?

— Кто?

Никита потянул меня за рукав, заставив отколоться от толпы переговаривающихся мужчин.

— Нам лучше не высовываться и не привлекать внимания, чтобы не отправили за периметр, — заметил он, когда мы остановились шагах в десяти от остальных.

Ответить мне помешал визг шин. Синхронно повернувшись на шум, мы с Лукашиным удивленно переглянулись. Из хорошо знакомой мне тачки выскочил Раш. Хлопнув дверью, он налетел на полицейских, следящих за тем, чтобы никто из зевак не подходил слишком близко к территории университета.

— Что он здесь забыл? — с недоумением спросил Никита, а я только пожала плечами и осторожно зашагала к разгорающейся перепалке между организатором гонок и полицейскими.

— Амели! — воскликнул Раш при виде меня. — Какого черта здесь происходит?

— Молодой человек, я повторяю в последний раз, вам следует отойти! — требовательно проговорил один из патрульных.

— Где-то там мой брат! — рявкнул Раш. — Я не собираюсь торчать здесь, не зная, что с ним случилось!

Никита обогнал меня и уставился на орга с неподдельным изумлением на лице:

— Пожалуйста, только не говори, что у твоего брата фамилия Лаптев…

Глава 25. Амели

— Иванченко, — растерянно ответил Раш, поочередно поглядывая на нас с Лукашиным. — Блядь, что происходит, Калифорния?

Никита обернулся и бросил неуверенный взгляд на Льва Андреевича, а после сделал несколько шагов вперед, приблизившись к ярко-полосатой ленте заграждения. Что-то тихо спросил у патрульных и получил в ответ достаточно громкое и уверенное: «Не положено». Никита в примирительном жесте поднял руки вверх и кивнул.

— Кто-то из студентов взял в заложники группу твоего брата, — обратился Лукашин к Рашу, который мгновенно побледнел от этой новости. — Сейчас пытаются выяснить личность преступника и организовать переговоры…

— Молодой человек, я бы посоветовал держать вам язык за зубами, — резко произнес один из полицейских.

Я поспешила подойти к Лукашину и потянула его за руку, призывая вернуться назад. Искоса взглянула на патрульных и шепнула застывшему оргу:

— Будем держать в курсе.

Раш благодарно кивнул и отступил к своей машине, бросая неверящие взгляды на здание универа и суету вокруг него. Меня же магнитом тянуло к толпе мужчин, среди которых разгорался жаркий спор, о чем свидетельствовал переход на повышенные тона.

— В составе вашей группы должен быть уполномоченный вести переговоры! — возмущался Лев Андреевич. — Специально обученный человек, который…

— Вы забыли, в какой стране живете? — огрызнулся Шатохин, руководитель переговорной группы. — Я имею достаточно опыта, чтобы…

— Мне плевать на ваш опыт! — рявкнул отец Димы. — Там мой сын! И его жизнь зависит от каждого гребаного слова, что прозвучит по эту сторону звонка!

— При всем моем уважении, вас, Лев Андреевич, вообще здесь не должно быть, — парировал его оппонент.

— Господа, давайте возьмем себя в руки, — вмешался ректор.

— Идите к черту! — Лев Андреевич все больше выходил из себя. — По регламенту переговоры с террористами не может вести тот же человек, что отвечает за принятие решений!