На пороге соблазна

— Дим…

— Ты очень дорога мне, Лиль. — Еще один осторожный шаг навстречу и невесомый поцелуй в макушку. — Я понимаю, что ты в каком-то роде боишься серьезных отношений. Это, конечно, немного странно, на мой взгляд, — он усмехнулся, — но имеет место быть. И я готов ждать столько, сколько потребуется.

— Мхм, — только и выдавила я, протолкнув этим звуком горький ком в скованном судорогой горле.

— Я уже давно понял, что ты не из тех, кто легко идет на контакт. И, начав отношения с тобой, я согласился с этим и не имею права торопить события. — Ладонь Димы опустилась на мое плечо, а после соскользнула на спину, замерев чуть ниже лопаток. Я понимала, что мои скованность и напряжение не остались незамеченными, но ничего не могла с собой поделать. — Будет глупо просить тебя забыть о вчерашнем?

Сглотнув, я решилась поднять голову и посмотреть на него. Дима неуверенно улыбался, в глазах — беспокойство и надежда. Секунды бежали одна за другой, отсчитывая время, а я тянула с ответом.

Что следовало говорить в такие моменты? Я ведь понимала, что никакой надежды на здоровые, полноценные отношения у нас нет. И в этом была исключительно моя вина. Запутавшись, не имея никаких ориентиров, я блуждала среди отголосков своего прошлого, не подпуская к ним Диму и не зная, как справиться со всем в одиночку.

Правильнее поставить точку в общении с Авдеевым. Отпустить его, даже понимая, что подобным решением причиню ему боль.

Но сейчас, глядя ему в глаза, я была не в силах решиться на это. Слова застряли в горле, а затем, почувствовав себя невостребованными, опустились вниз, чтобы превратиться в ноющую боль в груди.

Молчание затягивалось, наэлектризовывая воздух вокруг нас. Я несколько раз шевельнула губами, пытаясь выдавить из себя ответ, но так и не издала ни звука. А потом в кармане Авдеева завопил телефон. Дима достал его и, бросив быстрый взгляд на экран, проворчал:

— Лукашин… — Он поднес палец к зеленой иконке и неуверенно взглянул на меня: — Нужно ответить. Подумай, о том, что я сказал сегодня, а завтра продолжим. Тебя ведь тоже ждут.

Я кивнула и попятилась, пробормотав:

— Спасибо за цветы.

Дима не отрывал от меня взгляда до последнего. Я вошла в квартиру и закрыла дверь. Судорожный выдох выпустил из легких горчащий сожалением воздух.

Кто бы мог подумать, что наступит тот момент, когда упоминание Никиты вызовет у меня не раздражение, а… что-то другое?

Глава 22. Амели

В висках долбило кувалдой, а глаза слипались, напоминая об очередной ночи без нормального сна. Понимая, что Дегтярев будет изучать ее проекты под лупой, Ася отслеживала каждую мелочь в наших с Климом работах. Мы с ним должны были продумать и расписать идеальное «кибер-преступление», а Асе предстояло выступить в качестве нашего адвоката и добиться оправдательного приговора от судьи в лице Олега Андреевича.

Естественно, мы понимали, что в случае с Асей это почти невозможно. Дегтярев точно не откажется от возможности прилюдно отчихвостить свою личную занозу в заднице, но мы с Климом все равно продолжали упорно прописывать свои части, уделяя пристальное внимание каждому пункту.

Ася несколько раз меняла стратегию защиты своих «клиентов», а когда осталась довольна результатом, развернулась в противоположную сторону и примерила на себя роль уже не защитника, а обвинителя.

— Нужно быть готовой ко всему, — пробормотала она с маниакальным огнем в глазах.

Клим взвыл и схватился за голову. А я закурила и начала невозмутимо заказывать нам поздний ужин.

В итоге ребята покинули мою квартиру поздней ночью. Я торопливо навела визуальный порядок на кухне и поплелась в спальню, чтобы рухнуть на кровать и отключиться. Но стоило голове коснуться прохладной подушки, и мой организм резко взбодрился.

Я лежала на спине, разглядывала потолок и вдыхала аромат роз, подаренных Димой, раз за разом прокручивая в голове наш с Авдеевым последний разговор. В итоге уснуть удалось опять под утро, когда бледные лучи сентябрьского солнца заскользили по комнате, просачиваясь через неплотно задернутые шторы.

А спустя пару часов завопил будильник. Пришлось вылезать из-под теплого одеяла и собираться в университет, несмотря на соблазн послать все к черту и остаться дома.

И теперь, влив в себя двойную порцию крепкого зеленого чая, я стояла напротив аудитории, а Клим уже в седьмой раз набирал Асю и слушал длинные гудки, костеря подругу на чем свет стоит.

— Я как чувствовал, что нужно было не домой ехать, а у нее ночевать, — заметил Клим, когда его звонок в очередной раз остался без ответа. Я удивленно приподняла брови. — Что? Не смотри на меня так. Мы с Асей — исключительно друзья.

— И ты периодически у нее ночуешь?

— Тебе ли не знать, что вредные блондинки с ворохом проблем не в моем вкусе, — отрезал друг, агрессивно тапая по экрану смартфона. — Я слишком ценю свою нервную систему.

— А кто ее не ценит? — хмыкнула я, постучав затылком по стене и устало прикрывая глаза.

Боже, если пара не начнется прямо сейчас, я засну стоя.

— Дай подумать… — Клим несколько раз коснулся своих губ указательным пальцем, уставившись в окно. — Дегтярев, Дима… Лукашин?

— Угум… — промямлила я, так и не разлепив веки. Сил спорить, возражать, да и просто ввязываться в диалог у меня не было.

— Доброе утро, — раздался бодрый голос упомянутого ранее Олега Андреевича, и я вздрогнула, выпрямившись и открыв глаза. — Сегодняшнее занятие мы проведем в другой аудитории.

Под удивленными взглядами двух групп студентов он повесил на дверь записку и махнул рукой, приглашая нас следовать за ним. Переглянувшись, мы с Климом пропустили одногруппников и юристов вперед, пристроившись в конец колонны. Клим еще и записку успел сфотографировать, а после сразу же отправил сообщение Аське.

— Ну две галки! Две! — сунул он мне под нос смартфон с открытым мессенджером. — Какого хрена она не отвечает?

— Возможно, она на всех парах мчит сюда, а ты ее отвлекаешь.

Клим что-то пробормотал в ответ, но я не расслышала, потому что наш строй как раз вынырнул из коридора в центральный холл, и со всех сторон на меня обрушился гвалт студентов, спешащих на занятия. Поморщившись, я потерла переносицу, от которой к вискам острыми иглами устремилась вспышка боли.

Отчитаюсь перед Дегтяревым и свалю домой. Плевать на остальные пары, потом закрою пропуски…

Преподаватель провел нас по застекленной галерее, что соединяла собой два корпуса, и провернул ключ в замке одной из аудиторий. Мельком я заметила в конце коридора Диму, который стоял с каким-то высоким парнем и что-то эмоционально говорил, похлопывая собеседника по плечу. Авдеев, услышав шум, устроенный нашей толпой, обернулся и помахал мне рукой.