На распутье

Завершается брошюра вполне «оптимистическим» предположением, в котором, впрочем, сам Троцкий не очень уверен: «В общем, надо полагать, исторический баланс будет сведён для нас более чем удовлетворительно» (выделено авт. – B.C.) (с. 67).

«Напрасный труд» – так можно было бы по праву назвать не только брошюру Троцкого, но и всю его программу социально-экономических преобразований в СССР.

Стоило ради этого вывода книгу писать, искать ответа. Очевидно, эту книгу Троцкий писал не для того, чтобы найти решения реально существовавших проблем (он их не дал), а чтобы посеять сомнение в возможности их решения. Зачем? Может быть, чтобы выполнить возложенную на него «историческую миссию»?

Эта брошюра Троцкого – не программа развития, поэтому в ней нет плана построения социализма в СССР. В рамках теории «перманентной революции» Троцкого её вообще не могло быть разработано. Для нас эта брошюра важна, прежде всего, как свидетельство того, что он не пытался искать способов решения проблем развития социалистической революции в СССР за счёт мобилизации внутренних социальных, экономических и политических ресурсов. Зачем ему К. Маркс со своими идеями относительно социалистического потенциала у абсолютного большинства населения России?! Он только мешал Троцкому делать «своё дело». В чём смысл этой брошюры и изложенной в ней программы? Возможен ответ: смысл в стремлении обеспечить себе прохождение к рычагам высшей власти в РКП(б) и СССР. На самом деле, такой ответ не снимает вопроса, а лишь ставит новый вопрос: для чего ему была нужна такая власть? Ответы на этот вопрос могут быть разные. Если для того, чтобы провести в жизнь свою программу социально-экономического развития СССР, к чему мы, полагаю, должны отнестись серьёзно, поскольку он политически «пострадал» за неё, то, естественно, возникает предположение, что смысл его программы и стремление к власти связаны с намерением подвести советскую социалистическую революцию и СССР к поражению и гибели. В этом случае встаёт новый вопрос: какими политическими установками он руководствовался?

Формально альтернатива Троцкого заключается в предложении оттягивать момент гибели СССР в надежде на то, что удастся дождаться мировой революции, в рамках которой будут так или иначе решены все проблемы российской революции. Фактически «альтернатива» Троцкого состояла в обосновании такого курса развития экономики СССР, который превращал его в лёгкую добычу противостоящих ему и экономически несравненно более могущественных империалистических государств.

Подкрепим наши наблюдения и выводы рядом авторитетных в данном случае заявлений самого Троцкого.

1930 год: «Ещё и ещё раз мы решительно отказываемся от задачи построить «в кратчайший срок» национальное социалистическое общество. Коллективизацию, как и индустриализацию, мы связываем неразрывной связью с проблемами мировой революции. Вопросы нашего хозяйства решаются в конечном счёте на международной арене (жирный курсив авт. – В.С.)»¹⁵.

1930 год: «Оппозиция никогда не бралась „в кратчайший срок догнать и перегнать“ капиталистический мир. Мы требовали ускорения индустриализации, потому что только таким путём можно обеспечить руководящую роль города по отношению к деревне и, следовательно, диктатуру пролетариата… Социалистическую перестройку крестьянских хозяйств мы мыслили не иначе как в перспективе десятилетий… Мы никогда, поэтому, не требовали ликвидации классов в рамках пятилетки Сталина – Кржижановского. Мы требовали ограничения эксплуататорских тенденций кулака и планомерного урезания его накоплений в интересах индустриализации (жирный курсив авт. – В.С.)»¹⁶.

1933 год: «Надо решительно, полностью и окончательно отказаться от безумия механической ликвидации кулачества. Надо вернуться к политике систематического ограничения эксплуататорских тенденций кулачества– всерьёз и надолго,практически до полной победы пролетариата на Западе… Темпы индустриализации надо подчинить задаче восстановления динамического равновесия хозяйства в целом (жирный курсив авт. – B.C.)»¹⁷.

Итак: снизить темпы! Реже шаг! Ждем победы мировой революции…

Вопрос о причинах, которыми руководствовался Троцкий, обосновывая свой вариант развития СССР, требует специального изучения. Мы в данном случае отметим лишь два его аспекта. Теоретический и политический.

Первый аспект связан с отношением Л. Д. Троцкого к определённо высказанному К. Марксом мнению относительно имеющихся в России дополнительных возможностей развития социалистической революции. Троцкий не принял второй марксовой схемы развития социалистической революции, намеченной именно для России. Возникает вопрос: почему? Или К. Маркс, его авторитет и мнение для Троцкого ничего не значили? Или он совершенно не понял новизны и значимости для советских коммунистов его оценок и советов? Если он был не согласен с оценками и предложениями К. Маркса, то почему никак не отреагировал на эти мысли критикой или замечаниями, что было нормой в среде его единомышленников и последователей. С Марксом они не только соглашались, но и уточняли те или иные его положения, если для этого были основания. Известно, что сам Троцкий грубо искажал тот смысл, который К. Маркс и Ф. Энгельс вкладывали в «перманентную революцию». С другой стороны, нет оснований полагать, что для марксиста мнение Маркса ничего не значило, что он мог так проигнорировать его. И нет оснований полагать, что Троцкий не мог понять того, что понимали другие. Значит, причина была в чем-то другом.

Не в том ли, что он не был заинтересован в победе социалистической революции в России? Не поэтому ли он продолжал и продолжал акцентировать внимание на слабых, а не сильных сторонах России, как страны, вставшей на путь социалистических преобразований, доказывать и доказывать, что социалистическая революция в ней обречена на неудачу вне рамок мировой социалистической революции, что она могла послужить, в лучшем случае, только детонатором для неё. Не поэтому ли он разрабатывал, обосновывал и пропагандировал такую программу экономического развития СССР, которая обрекала его на превращение в экономический придаток мировой капиталистической системы и поражение в возможной войне? Полагаю, последнее предположение имеет под собой достаточно оснований.

Второй аспект связан с необходимостью правильно понять причины столь резкого поворота политических взглядов Троцкого на способы обеспечения существования СССР в капиталистическом окружении и обеспечение развития социалистической революции в нём. Ещё недавно (например, в октябре 1922 г.) в мировой капиталистической системе он видел смертельную угрозу для СССР, а способ его спасения – в скорой победе мировой социалистической революции. Теперь же (два года спустя) обеспечение будущего СССР он видел уже не в мировой пролетарской революции, а в мировой капиталистической системе – и в её силе, и в её слабости.

Эволюция теоретических и политических взглядов под влиянием общественной практики естественна. Вопрос в данном случае заключается в том, что именно вело к такому изменению его взглядов. Внутренняя эволюция их в рамках доктрины, которой он руководствовался? Или его стремление использовать момент для достижения каких-то важных для него политических целей? Произошедшие перемены в его взглядах не могут быть удовлетворительно объяснены естественным развитием его теоретических и политических взглядов, которое должно было бы оставить в его творческом наследии определённые следы, позволяющие увидеть процесс нарастания критического отношения к прежним своим взглядам и оценкам и рождение новых. В случае с Троцким этого нет. Поэтому необходимо «присмотреться» к внешним, по отношению к Троцкому, причинам. Вопрос о них требует, конечно, дополнительного изучения, однако его постановка в данном случае не только правомерна, но и обоснована.

Сама по себе идея использования внешнеэкономических связей и необходимости участия СССР в мировом разделении труда в качестве поставщика сельскохозяйственных продуктов и сырья, была ни оригинальна, ни нова. Курс на развитие таких отношений проводился, приносил свои плоды, его намеревались продолжать, а размеры торговли увеличивать. Для предложений Троцкого была характерна определённая, объективно существующая, связь этой политики с планом Дауэса. Она проявлялась, с одной стороны, в установлении им жёстких ограничений на развитие машиностроения, что предопределяло сохранение экономики СССР в качестве аграрно-сырьевого придатка развитых капиталистических стран, а значит, экономической и политической зависимости от них, необеспеченной обороноспособности. А с другой стороны, в предоставлении развитым капиталистическим странам возможности в течение исторически длительного времени решать свои социально-экономические проблемы за счёт гигантского советского рынка, сохраняя и упрочивая положение мировой капиталистической системы за счёт СССР, затрудняя, естественно, процесс развития социально-экономического и политического кризиса в ней. Всё это не оставляло у СССР никаких шансов на победу в борьбе не только «за наше социалистическое место «под солнцем», но и за выживание¹⁸.

Случайно ли, что именно в 1925 г., практически сразу после появления плана Дауэса, Троцкий начал проявлять такую активность в «продвижении» своего плана развития экономики СССР, столь созвучного американскому плану в главном – в стремлении к экономическому закабалению СССР в интересах «стран-победительниц» – США, Англии и Франции, а также в расширении для них рынков сбыта и сырья, необходимых не только для их развития, но и смягчения межимпериалистических противоречий, а значит, в обеспечении условий существования мировой капиталистической системы. Невозможно представить, что Троцкий не понимал этого. Содержание его брошюры буквально запрещает такое предположение.