На седьмой день: рассказы

По воскресеньям Мишка спал. Целый день. Потом ужинал и ложился снова. И очень рано уезжал на работу, не забыв, правда, приготовить завтрак для Дины. Так было и в этот понедельник. Он приехал в даунтаун, поставил машину на стоянку, включил сигнализацию. Потом пошел по улице, рассеянно заглядывая в витрины. Ночь еще держала город в своих прохладных объятиях. Он открыл магазин, прошел в свой кабинет, сел, вытер пыль с их фотографии. Фотография была сделана в Динин день рождения в самой настоящей гондоле: какие-то итальянцы открыли бизнес – катали честной народ на гондоле по Чикаго-ривер и пели венецианские песни, стараясь перекрыть голосами шум метро и прочего транспорта. Большого успеха предприятие, судя по всему, не имело, и гондольеры вышли из бизнеса. А фотография осталась. Дина смотрела на Мишку и улыбалась. Она ничего не знала про гондолу, а он ничего ей не говорил до самой последней секунды. И привел на пристань под каким-то дурацким предлогом. Она увидела гондолу и заплакала. А потом уже, конечно, улыбалась. И вот тогда ее и сфотографировал гондольер.

...До открытия магазина оставалось два часа. Он решил пойти в тренажерный зал. По утрам там работал инструктором на полставки его давний знакомый Андрюша Селицкий – единственный, с кем он общался в последнее время. Андрюша заочно учился на архитектурном факультете Чикагского университета, потому что этого хотелось его маме – бывшей преподавательнице современного русского языка одного из московских институтов. Возраст еще позволял ей работать в нормальной американской школе, и ее не раз приглашали, однако она предпочла суровую долю частного преподавателя и занималась с американскими бизнесменами, ступившими на тернистый путь взаимоотношений с Россией. Она очень надеялась, что сын пойдет по стопам своего дедушки по папиной линии – известного на весь бывший Союз архитектора Андрея Терентьевича Селицкого.

– На ребенке гения природа отдохнула, – говорила она, имея в виду своего бывшего мужа, Андрюшиного папу. – У Андрюшки есть шанс...

Но природа, очевидно, очень устала, выпестовав Андрея Терентьевича Селицкого, и решила отдохнуть не только на его сыне, но и на внуке. Архитектура не привлекала его, но маму расстраивать не хотелось. Поэтому в первой половине дня Андрюша работал в тренажерном зале, а во второй – занимался ерундой, хотя с огромным удовольствием работал бы в зале на полную ставку.

– Спина! – кричал он Мишке. – Спина прямо!

– Не могу! – кричал в ответ Мишка, приседая с грифом от штанги.

– Можешь! – сурово кричал он. – Должен! Рано ты себя похоронил. Она вернется. А если не вернется, то придет другая. И может быть, сегодня!

...Мишка подошел к своему магазину ровно в десять. У дверей стояла женщина. Очень красивая. Неправдоподобно. Фантастически.

– Доброе утро, – сказал Мишка по-английски. – Вы ко мне?

– Да, – ответила женщина.

– Проходите, – сказал Мишка и открыл дверь.

– Чем могу помочь?

Посетительница улыбнулась:

– Я хочу выбрать колье.

– Какой порядок цен?

– Тысяч тридцать. Тридцать пять...

За годы, проведенные в профессии, Мишка научился безошибочно определять серьезность намерений клиента. Он знал, что эта женщина говорит серьезно.

– Вас кто-нибудь порекомендовал? – спросил он.

– Нет, я работаю рядом, – ответила она. – Часто прохожу мимо, вижу вас...

– Решили сделать себе подарок?

– Именно так.

– Пожалуйста, посидите минутку. Я принесу кое-что из сейфа. Хотите кофе?

– Спасибо, с удовольствием.

Мишка налил кофе в дорогую сервизную чашку, открыл коробку швейцарского шоколада.

– Я мигом.

Она выбирала недолго. Сразу же остановилась на колье Мишкиной работы, которое он сделал года полтора назад.

– У вас отменный вкус, – сказал он. – Правда, эта вещица стоит немного дороже того, что вы ищете.

– Сколько?

– Пятьдесят. Но для вас я попробую что-нибудь придумать...

– Не надо, – сказала она. – Вы в бизнесе. Пятьдесят так пятьдесят. Мне все равно.

– Извините, – сказал Мишка, – откуда вы? У вас очень милый акцент.

– Оттуда, откуда и вы, – сказала она по-русски и засмеялась.

– А откуда я? – улыбнулся он.

– Из нерушимого, но все-таки разрушившегося Союза республик свободных. У вас, кстати, тоже очень милый акцент.

– Для соотечественников я делаю скидки, – сказал Мишка.

– И напрасно, – заметила она. – Соотечественники этого не ценят. Их вообще трудно оздоровить нравственно. Лично мне скидка не нужна, спасибо.

Мишка помедлил, потом спросил:

– Ну, а отблагодарить вас ланчем или ужином в фешенебельном ресторане я хотя бы смогу?

Посетительница, не переставая улыбаться, внимательно посмотрела на него. Потом сказала:

– Почему бы и нет? Только как-нибудь потом.

Мишка помялся, вернул разговор на прежние рельсы:

– Вы берете колье?

– Приготовьте его, пожалуйста, я заеду сюда к полудню.

– Примерить не хотите?

– Нет, я вижу, что мне идет. И потом, я спешу.

– Буду ждать.

Мишка отчего-то нервничал. Часы показывали без пятнадцати час, а она не возвращалась. Но ближе к часу появилась. И не одна. Вместе с ней в магазин вошел солидный господин. Мишка поздоровался и молча протянул ему подушку, на которой лежало колье.

– Да, украшение, – сказал господин.

– Тебе действительно нравится, Володя? – спросила она.

– Главное, чтобы оно нравилось тебе, – сказал он. – Но ты знаешь, мне действительно нравится. Примерь.

Она надела колье. Мишка невольно залюбовался и ею, и своей работой. Такая женщина заслуживает именно такого подарка.

– Пятьдесят? – переспросил Володя.

– Пятьдесят, – сказал Мишка.

– А если я заплачу наличными?

– Тогда, конечно, что-нибудь придумаем... – начал было Мишка, но женщина прервала его:

– Дорогой, ты торгуешься в день нашей свадьбы?

– Я торгуюсь всегда, – сказал Володя.

– Мне это неприятно, – сказала она.

– Неприятно – выйди, – сказал он.

Женщина покраснела, бросила Мишке:

– Извините! – и выбежала из магазина.

– Мать твою, – выругался Володя и вышел вслед за ней. Колье осталось лежать на прилавке.

– Мать твою, – сказал себе Мишка и понес колье в сейф. Но когда он вернулся, и женщина, и Володя стояли у дверей. Потом к ним подошел какой-то человек с чемоданчиком в руках, и втроем они вошли в магазин.

– Здесь пятьдесят тысяч, – сказал Володя, – указывая на чемодан. – Пересчитайте.

– Это займет какое-то время, – сказал Мишка.

– Вручную, что ли считать будешь? – спросил Володя.

– Нет, на машинке, но какое-то время это все равно займет.

– Мы подождем, – сказала женщина.