На седьмой день: рассказы

Вот, например, раз уж институт губернаторства вспомнили, то позвольте мне вам доложить, что за последние тридцать лет в Иллинойсе три губернатора сидели в тюрьме, а один – Род Благоевич – сейчас под подозрением. Во всех случаях компромат на обвиняемых прокуратуре предоставили их лепшие друзья, соратники, а в одном из эпизодов – даже родственники. Их арестовывали и предлагали, как водится, сделки: или они губернатора, грубо говоря, закладывают, или, мягко говоря, им предстоят нелегкие времена. И они, конечно, очень послушно «раскалывались». В 1973 году арестантскую робу надел Отто Кернер, который был губернатором Иллинойса с 1961-го по 1968 год. Он занимался всякими махинациями на скачках и биржах, а также укрывал своих приближенных и родственников от налогов. Между прочим, когда его в 73-м году посадили, тогдашний губернатор Иллинойса Дэн Уокер разразился гневной речью, в которой заклеймил своего товарища по демократической партии Кернера за все его прегрешения и выразил надежду, что отвратное поведение предшественника будет всенародно осуждено, а справедливое наказание послужит уроком для других бессовестных чиновников. «Правосудие – оно для всех!» – заключил свежевыбранный губернатор и ударил кулаком столу.

Уокер как в воду глядел: в 87-м году, после длительного расследования и громкого судебного процесса посадили и его, причем за крупные банковские махинации. Дали бывшему иллинойскому губернатору семь лет, которые он отмотал, что называется, от звонка до звонка. А потом переехал в Калифорнию, в Сан-Диего, где, кажется, живет и по сей день. Поскольку Иллинойс недолюбливает.

А третий губернатор – Джим Райан – сейчас работает библиотекарем. В тюремной библиотеке. Его выпустят только через пять лет.

Итак, за тридцать лет в этом штате было три подлых, продажных губернатора, если не считать четвертого, Рода Благоевича, которого недавно подвергли процедуре импичмента за то, что то он торговал местом сенатора, освободившимся после избрания Барака Обамы президентом. О чем это, товарищи, говорит? А говорит это, товарищи, в первую очередь о том, что жители славного Иллинойса беспечно и по-разгильдяйски подходят к процессу выборов своего губернатора.

Губернатор ведь кто нам? – отец родной! Так где ж это видано, чтоб родной отец собственную семью обворовывал? Вот газеты пишут, что Райан Иллинойс буквально распродал. За взятки, разумеется. Вот я и говорю: выбирают черт знает кого, потом жалуются. Ну, правда, нынешний губернатор Род Благоевич, кажется, человек хороший, хотя практически под следствием. Мы с ним выпивали как-то в ресторане. Не погнушался, между прочим, заглянуть в русский ресторан и выпить с народом. А кто с народом пьет, тот, знаете ли, к народу ближе становится.

И до Райана хороший был губернатор – Джим Эдгар. Мы с ним много раз фотографировались в разных местах. Ужасно он фотографироваться любил. Бывало, обнимет, замрет – улыбка на устах. У меня фотографиями этими все стены в редакции увешаны. А то, бывало, и спросит: «Это что у тебя, в руках-то?» – «А то, – говорю, – газетка моя, ”Новый Свет“ называется». Так Эдгар, душа-человек, берет газетку, разворачивает, умное лицо как сделает и фотографу говорит: «Снимай меня, как я русскую газету читаю...»

У меня про Эдгара очень хорошая история есть. Я ее в Чикаго никому не рассказывал, потому что опасался, что мне завидовать станут и, очень возможно, сглазят. А от сглазу, сами понимаете, всякая сыпь по телу может пойти или там аппендицит развиться. Тем более что я в местной общине давно живу и, на что она способна, знаю не понаслышке. Поэтому я сначала расскажу вам, к примеру, другую историю – о том, как мы с губернатором поссорились. А уж потом – ту.

А дело так было. Однажды (мы с женой только газету открыли) зазвенел в редакции телефон. Я говорю нашему выпускающему Паше Разуваеву:

– Паша, сними трубку. Это, наверное, опять хозяин овощного на Демпстере жаловаться звонит. Скажи ему, что мы его объявление сняли и вообще, раз он такой мелочный человек, что ему картошки жалко, то пущай впредь к нам и не обращается.

Тут надо сказать хотя бы несколько слов про это объявление. Пришел как-то к нам дядя один и говорит:

– Я хозяин овощного магазина. Тут рядом, на Демпстере. Хочу в вашу газету объявление дать.

– Давайте, – говорим, – за милую душу.

– Хочу, – говорит, – чтобы про магазин там всякое хорошее говорилось и чтобы купон был.

– А что, купон – дело хорошее, – говорим. – Чего в купоне напишем?

Он говорит:

– Давайте так: «При предъявлении этого купона – 10 фунтов картошки бесплатно!»

Я говорю:

– Дядя, вы кто вообще будете?

Он говорит:

– В смысле?

Я говорю:

– Ну, может, вы турок какой или грек?

– Я, – говорит, – скорее грек, чем турок. Даже, лучше сказать, киприот.

– Товарищ киприот, – говорю, – а вы хорошо подумали насчет купона?

– Хорошо, – говорит, – мы таким образом узнаем, работает объявление или нет.

– Ну, – говорю, – как знаете.

Сделали мы ему объявление с купоном. Напечатали его в газете. Наш народ, конечно, газету прочитал, объявление вырезал и пошел в магазин. Это ж понятно: кому бесплатная картошка не нужна?

Проходит, значит, время какое-то, звонит этот магазинщик.

– Алекс, – говорит, – тут какое-то недоразумение получается.

– В чем, – спрашиваю, – дело, товарищ киприот? Что, не работает объявление?

– Да нет, – говорит, – работает. Очень хорошо работает. Мы без картошки остались.

– Ну, замечательно, – говорю. – Поздравляю вас с исключительно удачной коммерческой находкой!

– Алекс, – говорит, – но они больше ничего не берут. Я говорю:

– Это как же? Что, вообще ничего?

– Нет, – отвечает, – ничего. Приходят, берут картошку, показывают кассирше купон и уходят.

– Что, – говорю, – и хлебца не покупают?

– Ни хлебца, – говорит, – ни травинки. Хватают картошку, и все!

– Это, – говорю, – неудивительно. В купоне что написано?

– «При предъявлении этого купона – 10 фунтов картошки бесплатно!»

– Ну вот, – говорю, – они купон предъявляют?

– Все как один, – говорит.

– В таком случае, все по-честному. Как в купоне и написано: предъявил – получи!

– Вы, – говорит, – русские – страшные люди. Я таких, – говорит, – еще не встречал.

– А вот тут, – говорю, – полегче. Не стоит огульно обвинять весь русский народ. Тем более что я вам намекал на идиотизм, сквозящий в вашем дурацком купоне. И тем паче, что вы находитесь в довольно русском районе под названием Скоки, и русский народ, уверяю вас, ест не только картошку. И если вы хотели с нами поругаться, то у вас получилось. Продавайте ваш товар своим киприотам. А за объявление, между прочим, рассчитайтесь. Вон у вас какой отклик. Кстати, сколько картошки унесли?

– Да три центнера точно, – плачет он.

– Можем купон поменять на худой конец, – говорю.

– Спасибо, нет, – говорит, – не надо.

– Ну, на нет и суда нет.

Да только он все звонил и просил опубликовать объявление, чтобы русские больше к нему не приходили с откопированными купонами и картошки не требовали. И конечно, извините, заколебал всех в редакции.

И вот, мы вернулись, собственно, к истории про то, как я поссорился с губернатором. Паша Разуваев, значит, берет трубку и через некоторое время протягивает ее мне со словами: «Это какой-то губернатор!»