На седьмой день: рассказы

– Поскольку это наличные, вы хотите... – начал Мишка.

– Нет, – отрубил Володя. – Давай быстрее.

Через пятнадцать минут женщина поцеловала Володю и сказала:

– Спасибо, любимый! Ты самый лучший...

И они ушли.

Через некоторое время снова запела сигнализация. Вошел Андрюша, закончивший трудовую вахту. Мишка только стал рассказывать ему про эту странную пару, точнее, главным образом, про женщину, как в магазин вбежала она. Заметив Андрюшу, женщина сказала:

– Простите, я могу с вами поговорить наедине?

Андрюша отреагировал дипломатично:

– Я все равно на минутку. Пока, до завтра.

– До завтра, – сказал Мишка. – Слушаю вас.

– Понимаете, – начала она. – Я даже не знаю, как объяснить... Короче, я должна сдать колье.

– Что случилось?

– Не спрашивайте. Просто я должна его сдать. Естественно, учитывая компенсацию за неудобства, причиненные вам и за потраченное время. Верните мне 48 тысяч, пожалуйста.

– Извините, но я должен проверить колье, – сухо сказал Мишка.

– Зачем? – не поняла она сначала, но, увидев Мишкину надменную улыбку, догадалась. – Конечно, проверяйте, но я гарантирую, что все в порядке.

Все действительно было в порядке. Мишка отсчитал две тысячи и вернул женщине деньги.

– Мне так нравится это колье, – печально сказала она.

– Вам оно очень шло, – сказал он.

– Знаете, а могу я вас попросить еще об одном одолжении? – вдруг сказала она. – Не продавайте его сегодня!

– То есть?

– Ну, если к вам кто-то придет и захочет купить это колье, не продавайте и даже не показывайте его никому. Только сегодня, хорошо?

– Хорошо, – сказал Мишка, который не мог продать колье вот уже восемнадцать месяцев.

Он уже собирался закрывать магазин, когда у входа затормозил черный «мерс». Оттуда вышли та самая женщина и господин. Тоже солидный, только другой. Гораздо старше. Они вошли в магазин, и женщина сказала по-английски:

– Вот здесь есть одна вещь, которую я себе присмотрела.

Господин засмеялся и ответил:

– Ты просто прелесть, моя птичка. Могу себе представить эту вещь.

Мишка достал из сейфа колье. Уже в третий раз за сегодняшний день.

– Класс! – сказал господин, когда женщина примерила его. Уже во второй раз за сегодняшний день.

– Класс, – повторил он. – Это бесподобно!

Он смотрел на женщину восхищенным взглядом, причем смотрел не только и не столько на колье. Там, конечно, было на что посмотреть. Она приблизилась к нему и поцеловала в губы. Он обнял ее, она игриво отстранилась.

– Сколько? – спросил господин, образаясь к Мишке.

Мишка открыл рот, но женщина опередила его:

– Всего семьдесят пять.

Господин сглотнул слюну. Внимательно посмотрел на женщину. Потом на колье. Потом сказал:

– Вы принимаете, конечно, кредитные карточки...

– Конечно, – сказал Миша, стараясь не смотреть ему в глаза. – Сумма, правда, большая...

– Разве? – спросил он и весело посмотрел на женщину. – Ну, давайте попробуем, может, и пройдет...

И все, конечно, прошло. Видимо, карточка у дяди была безлимитной. Или лимит был большим. Расписавшись на квитанции, он попросился в туалет. И тогда женщина улыбнулась и негромко спросила:

– Приглашение в ресторан остается в силе?

– Почему бы и нет? – ответил Мишка. – Только как-нибудь потом.

Она засмеялась.

– А мне кажется, все по-честному. Мы оба заработали. Я при колье и деньгах. Вы получили минимум на двадцать пять тысяч больше, чем рассчитывали. Муж попереживал, но остался в итоге доволен и будет хвастаться приобретением перед друзьями, престарелый джентльмен тоже счастлив. Проигравших нет. А две тысячи, которые вы отняли от пятидесяти, это как раз на наш ужин...

– Приходите еще, – только и сказал Мишка.

...Вернувшись, он увидел, что дом освещен. В гараже стояла Динина машина. Он постоял немного у входа, потом стремительно вошел. Дина сидела на кухне и курила. Красная роза уронила лепесток на тарелку, покрытую полиэтиленом. Он остановился. Она подняла мокрые глаза:

– За эти месяцы я многое передумала и многое должна тебе рассказать...

– Конечно, – сказал Мишка. – Есть будешь?

У ЕВРЕЕВ НЕ ПРИНЯТО...

...Нет на свете большего хулигана, чем чикагский апрель. Ну просто крайне невоспитанный месяц. Сегодня он может ходить в коротких штанишках, льстиво заглядывать вам в глаза, журчать ручейком солнечных лучей и заставлять верить в несуществующую безоблачную радость, а завтра, да что там завтра – к вечеру! – превратиться в выжившего из ума старика, который и до этого отличался вздорным характером, но хотя бы имел понятие о логике, а сейчас мечет громы и молнии безо всякого повода. И хорошо если только громы и молнии. Вы можете прийти к кому-нибудь в гости летом, а уйти зимой – по колено в снегу. Вот что такое чикагский апрель.

Хотя, почему только апрель? Климат здесь вообще – омерзительный. Весны практически нет. Как и осени. И то, и другое время года проходит быстро, иногда в считанные дни. Если бы Пушкин жил в Чикаго, у него не было бы времени на созерцание своего любимого времени года и стихотворение «Осень» он начал бы так:

Четверг уж наступил.

И роща отряхнула

Последние листы

С нагих своих ветвей.

Мне это представляется соревнованием зимы и лета по перетягиванию каната. После короткой апрельской схватки всегда побеждает лето, в начале ноября – зима. Победители сворачивают канаты и бросают их прямо на улице – до следующего противоборства.

Лето здесь жаркое, влажное, неумолимое. Зима – сырая, холодная, ветреная. Как в этих условиях жили индейцы племени поттоваттами – непонятно. Зато становится совершенно ясно, почему этих болотных индейцев не трогали их соседи – воинственные гуроны, делавары и сиу. Поттоваттами занимались охотой, рыболовством и собирательством. Места тут раздольные, и поэтому, на первый взгляд, удивительно, что боевые отряды других краснокожих племен обходили эти края стороной. Более того, когда граф де Лассаль осведомился у плененных сиу о бухте Шикагоа, те в один голос не рекомендовали ему туда идти, рассказав кучу ужасов про зверски кровожадных комаров и страшную жару. Лассаль не послушался сиу, и вот теперь чикагцы вынуждены вкушать все прелести местного климата.