На сердце без тебя метель...
Шрифт:
Из книги на подол платья выпал один из цветов, которые Лиза принесла из оранжереи несколько дней назад и заботливо вложила между страниц. В виде этих тонких нежно-розовых лепестков девушка хотела сохранить дорогие ей моменты. Как и тот, что так отчетливо стоял сейчас перед глазами.
Неделю назад Лиза с Пульхерией Александровной сидели после завтрака в оранжерее и составляли букеты для украшения столовой и салона. Лиза тогда даже обрадовалась этому занятию, ведь Александр уехал верхом еще на рассвете и до сих пор не вернулся. Девушка, конечно, никому бы не призналась в своей досаде на то, что она так долго — целую ночь, утро и уже часть дня — не видела его. Но срезала цветы
Тихонько посапывала Пульхерия Александровна, сложив морщинистые пальцы на животе. С крыши оранжереи звонко капала вода, выбивая песенку весны в глубоких бороздах подле стен дома. Лизе же, справившейся с последним букетом, вскоре наскучило сидеть без дела, и она решила пройтись по дорожкам, чтобы осмотреть знаменитый цветник покойного графа. Тот поразил ее с первых минут — пышным цветением, яркими красками, изумрудной зеленью на фоне бело-черного пейзажа Тверской земли за высокими окнами. Особенно удивили Лизу некоторые цветы, ранее невиданные, а еще роскошные плетистые розы, обвивавшие деревянные решетки на противоположной стороне оранжереи. «Даже Лизавета Юрьевна не имела такой цветочной роскоши в имении», — невольно подумала Лиза, аккуратно трогая пальцем нежные лепестки роз. От сладкого дурмана цветов даже закружилась голова. Или потому что девушка вдруг распознала сердцем, что уже не одна стоит возле этих решеток, любуясь пышным розовым цветением?
Лиза даже не вздрогнула, когда сильные руки обвили ее талию и, чуть отклонив назад, прижали к крепкому мужскому телу. Только довольно улыбнулась, чувствуя, как отступает прочь мучившая ее все утро тоска.
— Vous n'avez rien contre?[199] — прошептал ей в ухо Александр, и от дыхания, скользнувшего по коже, по телу тут же пробежал легкий трепет. Будто среди тепла, которым была полна оранжерея, на нее подул легкий освежающий ветер.
— Против ваших рук? Едва ли, — игриво ответила Лиза, с улыбкой разворачиваясь к нему.
— Вы узнали мои руки? — притворно удивился он.
— Я узнала, что вы рядом еще прежде, чем вы дотронулись, — проговорила она, и Александр как-то хитро прищурился в ответ на эти слова. — Дивно, но это так…
— Действительно дивно, — согласился он и стал целовать ее руки, медленно проводя губами от пальчика к пальчику.
— Вы были на прогулке? — решилась завести разговор Лиза, чтобы не думать о той буре чувств, что снова поднималась внутри при этих легких поцелуях. Солнечные лучи мимолетным блеском отражались в его приглаженных назад чуть влажных волосах, и она поняла, что он пришел в оранжерею тотчас, как привел себя в порядок после поездки верхом. Вдруг захотелось запустить пальцы в его волосы и растрепать их, придавая ему мальчишеский вид, какой был у него тогда, той ночью в библиотеке.
— На границе с Вешним воды подмыли земли. Большая часть лога обрушилась, утащив с собой изрядный кусок, — пояснил Александр, прочитав легкое недовольство в ее голосе из-за его долгого отсутствия.
— С Вешним? Полагаю, вы также нанесли визит и в имение, раз уж оказались неподалеку?
Голос звучал раздраженно, выдавая ее с головой, но Лиза не могла ничего с собой поделать. Даже сама мысль о том, что он мог встретить сегодня прекрасную Лиди, больно кольнула ревностью. И радость от его появления несколько угасла, уступая этому дурному чувству. А еще злости, когда он посмотрел ей в глаза, и уголок рта иронично пополз вверх. Именно поэтому Лиза вдруг рванулась прочь, убегая от его насмешки над ее ревностью, но разве возможно было от него
уйти?— Оставьте! — Александр резко обхватил руками ее лицо, вынуждая Лизу замереть на месте. — Оставьте это… Вам нет нужды даже думать о том.
— Но она так красива… я всегда полагала, что ежели и суждено кому стать вашей женой, то только ей. Она первая красавица губернии. Наследница земель мадам Зубовой. Она истинная роза. Я же лишь… лютик!
Александр ничего не ответил. Он на мгновение отошел, огляделся, словно искал что-то, а потом, сорвав с одного из растений в горшках небольшой цветок, вернулся к Лизе. По соцветию цветок был схож с розой — так же плотно прижимались друг к другу лепестки, и Лиза поначалу решила, что именно розу протягивает ей Дмитриевский.
— Этот цветок довольно красив, как вы полагаете? Мой отец отдал немалую сумму за его корни. Цветок везли специально для него с Востока. Розы есть в каждой оранжерее в наших землях, но подите-ка отыщите этот цветок.
— Я вас не понимаю, — проговорила Лиза, но цветок из его рук покорно приняла, удивляясь необычной красоте и хрупкости этого нежно-розового соцветия. А Александр снова взял ее лицо в свои ладони и проговорил, с нежностью заглядывая ей в глаза:
— C’est renoncule[200]. Садовый лютик, который мой отец почитал более роз. И признаюсь как на духу, для меня теперь тоже нет краше цветка и никогда не будет… ma renoncule…
А потом поцеловал ее — сперва в повлажневшие отчего-то глаза, после потерся носом о кончик ее носа, чтобы вызвать улыбку на ее губах, и уже после — в эту улыбку, захватывая в плен приоткрытые губы.
Сейчас, вспоминая те поцелуи, Лиза не могла не улыбнуться. Солнце тогда ласково грело их своими лучами через стекла оранжереи, подсвечивая пылинки вокруг их силуэтов, словно создавая золотистый ореол. Сладко пахло розами, кружа и без того хмельную голову Лизы. И Александр обнимал ее, и под его губами она цвела подобно растениям этой оранжереи. Она тогда принадлежала ему. Целиком.
Поцелуи становились все жарче и настойчивее. Ее пальцы запутались в его волосах. Лиза сделала это намеренно, потому что слишком сильно было желание распустить тугой галстук и, распахнув ворот рубашки, проскользнуть ладонью прямо к коже, чтобы почувствовать силу мускулов под своими пальцами. Лиза даже не помнила, когда Александр успел прижать ее спиной к решетке с розами, придавив юбки своим коленом. Она опомнилась, только когда он сам прервал поцелуй, почувствовав, как сверху на них упали редкие лепестки роз, не удержавшиеся в бутонах, когда покачнулась решетка.
— Что ты делаешь со мной? — глядя на нее в упор, хрипло прошептал Александр.
Лиза безуспешно попыталась прочитать его мысли, удивленная немым вопросом, застывшим в темных глазах. А потом сдалась и только улыбнулась, заметив лепесток розы в его растрепанных волосах:
— Я люблю тебя…
Он долго и пристально смотрел на нее, а после снова поцеловал, прошептав наперед о том, что никогда еще с таким нетерпением не ждал Пасхи. И она рассмеялась, довольная его нетерпением, его желанием, его страстью.
— Lisette! Lisette, o`u etes vous?[201] — позвала Лизу пробудившаяся при звуке ее смеха Пульхерия Александровна, и ей пришлось выскользнуть из объятий Александра.
— Elise, — позвал ее Дмитриевский, и когда она обернулась, бросил ей садовый лютик.
Лиза прижала к губам этот хрупкий цветок, чувствуя как гулко, словно молот, стучит в груди сердце. Как же она любила его в тот момент! Как же хотелось, чтобы все действительно было так, как ему виделось!
— Я не могу потерять его…