Набат-3

В спальне веселье продолжилось, и Вавакин разве что не летал под потолком. То милое личико мелькало перед его посом, то маленькая попка до тех пор, пока Вавакин не отключился.

Включился в девятом часу утра.

— Кнопка! — простонал он. — Сделай кофейку.

Молчание.

Цап-цап сбоку — никого. Проснулись нехорошие мыс­ли. Поднялся с трудом и первым делом проверил карма­ны пиджака. Все цело, даже смятые десятки на месте.

«Правильно, — успокоился Вавакин. — Зачем ссорить­ся?» )Л поплелся на кухню, раздумывая лениво, так ли уж и надо делать операцию. Главное, оказывается, чтоб им восторгались.

На кухне он обнаружил записку и возликовал: «Милый, все было чудесно!!! Не хотела будить. Я». Вот чертенок...

Воспоминание о прекрасной ночи взбодрило Ваваки­на лучше кофе. Вот гак, госпожа Мот, есть еше женшины в русских селеньях!

Притом он разумный: трахались без резинки, но конь­ячком орудие свое Вавакин споласкивал тщательно.

Лх какая роскошная ночь была...

В девять утра раздался телефонный звонок, и по голо­су Вавакин узнал парня, с которым оговаривал условия у метро «Аэропорт». Не озадачивался, откуда известен его домашний номер — такие парни знают все. 11роеиди рас­считаться, и Вавакин заверил, что к десяти будет на месте прежней встречи.

Он привел себя в порядок, придирчиво оглядел в зер­кало и не нашел, как прежде, изъянов. Вполне довольный и респектабельный, он вынул из тайничка пачку додда- рои, послал себе воздушный поцелуй с порога и поехал на встречу. Светило солнце, и жизнь улыбалась ему щедро.

В эту осень оно баловало не часто, и Вавакин размяг- ченно принимал поздние дары, опустив стекло полностью. Пе стал указывать водителю ждать его в переулке, а под­катил прямо к синему «БМВ», и сама передача состоялась из окна в окно. Обмен благодарностями, взаимные увере­ния помогать друг другу впредь, и Вавакин отбыл в род­ную Думу. Водитель, не менее довольный жизнью, раз­влекал Вавакина. У них работало заведенное правило: хозяин и приподнятом настроении — он чесал язык, хозя­ин не в духе — в салоне царила тишина. Сегодня работал первый вариант.

Вначале водитель рассказал пару свежих анекдотов. По­том была история о том, как прихватили нечаянно депу­тату Зосеву в служебном кабинете голяком, на пару с ее помощником, в дым пьяных. Поржали. И следом води­тель привязал прочитанную заметку:

— Не слышали, Андрей Андреевич, в Штатах или еще где-то за бугром мужикам операцию делают на какой-то шишкиной железе? Эффект потрясающий!

— На шишковидной, — поправил Вавакин и с интере­сом спросил: — И что за операция?

— А то, что шишка железной становится и вес сбрасы­вается. Супермен после нее получается: человек молодеет лет па двадцать.

— Где это вы такое вычитали?

— В «Аргументах». Да вот она... сзади. — Дотянувшись, водитель достал газету и передал Вавакину. — На десятой, кажется, странице.

Вавакин нашел заметку, прочитал и, не подав виду, вернул водителю. Факты подтвердились, и вновь шевель­нулось желание: а чего бы не попробовать?

— >1 гак думаю, — скалы Вавакин после некоторых раздумий, — когда деньги водятся, можно позволить себе излишества, но лучше не рисковать. Появляются деньги, появляются любители отнять их. Больше дснс! — больше соблазнов.

— Ну, Андреи Андреевич, вы человек состоятельный, — подпустил леща водитель и мгновенно прибавил: — И всс при вас.

– Потому и состоятельный, что все при мне. Хорош каламбур?

Водитель не замедлил откликнуться смехом.

— А денек-то разыгрался!

— Как есть бабье лето, — был туг как тут водитель.

Вавакину не хотелось идти в помещение, но праздник

все равно когда-то кончается, и, стерев улыбку, он вошел в двери, за которыми ждала обычная суета, глупость и се­рость. Едва вошел в кабинет, день загрозил испортиться.

— Андрей Андреевич, срочно к шефу, — встретила Дина.

— Опять спешка с утра, -- проворчат Вавакин.

И шеф прямо с порога ошарашил:

— Ты там какие игры затеял в банке?

— Какие такие игры? — нахмурился Вавакин.

— Поганые! Кто тебе позволил через мою голову ссуду брать?

— Чего вы гневаетесь? Приехал, как обычно, дела сде­лал и спросил: нельзя ли получить ссуду? Что здесь кри­минального?

— Так получил?

— Так и получил.'

— А при чем тут прохождение закона о двойном граж-. данствс?

— Я тут ни при чем, — стоял непоколебимо Вавакин. — Мне ссуду выдали на три месяца, а вдогонку дати предло­жения об этом законе для вас. Я-то при чем?

— Слушай, Вавакин, ссуду, конечно, ты возвращать не собираешься и меня подставляешь? Под меня копают, а ты мне палки в колеса ставишь? Какие там поправки, если сам закон хотят убрать? — брызгал слюной шеф.

Вавакину будто невдомек.

— Что-нибудь одно: либо копать, либо ехать. Не горя­читесь, — охлаждал он шефа. — Во-первых, ссуду возвра­ту в срок, во-вторых, в банке хотели бы наоборот, в-тре- тьих, начхать на эти просьбы с вашей трибуны. Я их ни в чем не уверял, ничего не обещал, а если там привыкли не ссуды давать, как положено банку, а за горло хватать, счи­тайте, я восстановил истину. — Увидев, как выпучивает глаза шеф, Вавакин добавил: — Честно. Я возвращаю ссу­ду во время разговоров о поправках.

Шеф стал входить в свои берега, по знать, какую афе­ру прокручивает помощник, хотел бы. Сказать бы по-люд- ски: возьми в долю — не позволяет имидж, а Вавакин не предлагал.

— Зачем тебе понадобилась ссуда? — пытал шеф.

— Близкий товарищ просил помочь, у него сделка вы­годная.

По тому, как шеф отвечал кратко на звонки — я занят! — Вавакин догадывался: очень хотелось ему встрять в дело. Что оно, как оно — не ведает, но аппетит не уменьшится. А ведь сидит высоко, выше крыши нашей бани... Вообще мысль создать Думу пришла в голову изрядному плуту. Если чинов­ники сверху донизу скуют просителей, почему бы избранни­кам не продавать свои услуги? В результате появилась масса никому пе нужных законов, нужных только заказчикам, а думские подьячие обросли движимой техникой и недвижи­мым имуществом, получали премиальные дотации в таких суммах, какие не снились правительственным крысам. А дум­ские, люди умственные, пошли дальше, установили таксу за свои услуги. Продажная думская братия, проститутки духа и сутенеры закона, вынуждала прочую публику заниматься блядством. Никого из думских это не мучило. С момента избрания они крутились в отлаженном механизме проститу­ции, как в часовом механизме шестеренки; любой из них получал свою толику масла на зубки, и капало оно сверху; обидь одного — часики не затикают, механизм остановится, слетит главная кукушка-проститутка, которая напрочь забы­ла, .зачем поставлена куковать. Среди всего отлаженного ме­ханизма труднее приходилось анкерным болтам, таким как шеф Вавакина. Вроде главный, должен иметь вес, а получа­лось! шоборот. Пронырливые шестерки-шестеренки прокру­чивали свои масла, а главный болт только облизывался.