Начало пути

Взять к примеру его соседей по палатке. Вроде бы обыкновенные ребята, на первый взгляд, ничем не примечательные. Надо бы поговорить с ними, узнать, что у каждого на уме, и кто чего хочет от жизни. А пока Радован прокручивал в голове то, что знал о каждом из них.

Первый - Леня Мухин, хороший парень, которого Радован знал как доброго, отзывчивого паренька. Простой деревенский хлопчик, немного сутулый и полноватый, несколько недалекий, с поверхностным образованием, полученным в сельской школе, окончив которую, он отправился служить в армию. Полк стал для него новой жизнью, и эта жизнь, похоже, его вполне устраивала. С ним все было понятно - скорее всего, при нормальном стечении обстоятельств, он вернется в родное село и начнет обустраивать нехитрый крестьянский быт, возможно, со временем станет состоятельным фермером. Либо сопьется на деревенском самогоне и будет откровенно прозябать в бедности до конца своих дней. Впрочем, пока к спиртному Ленька был равнодушен, лентяем не казался, да и перспектива остаться на сверхсрочную службу у него имелась. А это уже давало увеличенный заработок, возможность поступить в школу прапорщиков, а если повезет, то и в военную академию. Для этого, правда, потребовался бы ходатай уровнем не ниже ротного командира, но здесь можно было рассчитывать хотя бы на того же Андрея Васильева.

Другим соседом Радована был Тимоха Прохорчук, сирота, выросший в детском доме. Замкнутый, нелюдимый, угрюмый юноша лет восемнадцати. Немногословный, как будто стесняющийся своего хохляцкого говорка. Друзей во взводе у него не было, но задирать его лишний раз не решались даже Скоробогатов и его дружки, которые вчетвером как-то раз его хорошенько отколотили, но и сами потом долго потирали ушибленные места - кулаки у Тимохи были даром что не пудовые, и махать ими в детдоме он научился неплохо. Учитывая, что силы парень был не лишен - ростом он был под два метра, весил не менее центнера, драться с ним еще раз отморозки не решались. Даже толпой.

К Прохорчуку Радован относился настороженно - все-таки у них с Васькой теперь в карманах немалые суммы наличными, и от детдомовца ожидать можно было чего угодно. Правда, случаев краж за все непродолжительное время, пока Радован пребывал в полку, еще не случалось, если не считать мелких грабежей скоробогатовской компании. Но сержанта они могли не бояться, а вот детдомовца из виду упускать было категорически нельзя.

Это недоверие сильно мешало Радовану установить контакт с Тимохой, несмотря на то, что парень повода усомниться в своей честности пока не давал. Усложняло их взаимоотношения еще и то, что сам Тимоха был крайне недоверчив и на контакт с любым однополчанином шел неохотно.

Последним обитателем их палатки был Виталик Мамонтов, шестнадцатилетний подросток, едва достигший призывного возраста. Он юниор-боксер полусреднего веса, мечтающий о большой спортивной карьере. В армию его привело примерно то же самое, что и прапорщика, обучающего бойцов их роты рукопашному бою - отсутствие денег семье, а также несколько младших сестер и братьев, содержание которых тяжким бременем легло на плечи родителей Виталика. Сам же парень решил пойти служить, потому что не хотел быть в семье лишним ртом, да и надеялся на удачу - в последнее время развитию спорта среди рекрутов и молодых бойцов Военное министерство стало уделять больше внимания, и были какие-никакие шансы, что Виталика заметят, и помогут после армии пробить дорогу в большой столичный спорт.

Васьки между тем уже и след простыл, поэтому Радован, думая о разговоре с командиром, в одиночестве направился к полковому складу, помня, что не мешало бы дополнительно обзавестись нужной экипировкой, заодно прикинув, что неплохо бы установить контакт с начальником склада на случай, если удастся разжиться чем-нибудь трофейным во время кампании.

Начальником склада оказался невысокий капитан предпенсионного возраста, выглядевший добродушным полноватым гномиком. Он встретил Радована дежурной радушной улыбкой, отчего Радовану показалось, что сейчас он видит не офицера действующей армии, а обходительного продавца оружейного или охотничьего магазина. Как оказалось спустя несколько минут, догадка Радована была недалека от истины, и Радован стал обладателем новенького автомата АКМ, десятка обойм к нему, и цинка с полутысячей патронов. Правда, бронежилет купить не удалось, хотя капитан обещал сообщить Радовану, если на складе окажется что-нибудь подходящее по качеству и размерам. Немного разочарованный, Радован попросил начальника склада подготовить такой же комплект оружия с боекомплектом для Головачева, пообещав, что через некоторое время тот сам зайдет на склад и расплатится, затем сложил свои покупки в рюкзак, тут же предложенный услужливым капитаном, и зашагал в сторону стрельбища - новое приобретение следовало опробовать и пристрелять.

Глава 13.

В приграничье.

Наступило "Время Ч", когда сгрудившиеся у границы воинские части, вошедшие в состав Особого Архангельского корпуса, получили наконец приказ Военного министерства выступать в восточном направлении. Свыше тридцати двух тысяч человек, бойцов и гражданских, солдат и наемников, офицеров и прапорщиков, при поддержке танков и прочей бронетехники пересекли границу Архангельского княжества.

Радован в составе своей роты уже третий маршировал вдоль бывшей федеральной трассы - двигаться пришлось пешим ходом, да и наивно было предполагать, что рядовой состав будет снабжен транспортом. Погода была пасмурной, но дождей не было, что облегчало продвижение корпуса - асфальт на трассе был основательно разбит, местами вообще отсутствовал, поэтому затяжные ливни могли сильно затруднить наступление. Но пока удавалось продвигаться в среднем на тридцать километров в сутки, и темп замедлять не приходилось.

Удивляло, что за три дня пути им так и не встретилось никакого сопротивления, ни малейшего намека на оборону. Очевидно, князь отдал приказ оттянуть вглубь страны немногочисленные отряды пограничников, о чем свидетельствовали брошенные второпях блокпосты. Скорее всего, Иван Третий полагал, что балтийцы просто не успеют до холодов дойти до Архангельска, если оказать им достойный прием, а потому и принял решение не губить своих солдат в безнадежных столкновениях, предпочтя стянуть силы в кулак, подтянуть резервы, как следует окопаться на основных маршрутах продвижения корпуса оккупантов, и лишь тогда организовать настоящий отпор.

По крайней мере, так текущую ситуацию видел ситуацию Радован, обсуждая с Головачевым на привалах сложившуюся конъюнктуру. Васька был с ним согласен, хотя оба товарища понимали, что их мнение вряд ли кого-нибудь волнует, и просто тянули лямку, выкладывались на всю катушку на маршах и ждали серьезного дела. Не только они, но и все бойцы в армии понимали, что чем быстрее будут разгромлены основные силы противника, тем быстрее они смогут в тепле и уюте перезимовать в Архангельске, который командование планировало занять не позднее середины октября.

Первое боестолкновение с архангельскими отрядами произошло на четвертый день похода. Отправленная на разведку рота наемников наткнулась на отряд спешенной конницы противника. Как оказалось, в архангельской армии лошади имеют важное значение, поскольку княжество, хоть и богато нефтью, не располагало ни транспортными средствами в достаточном количестве, ни развитой дорожной сетью. Поэтому лошадки были и оставались проверенными в веках универсальными вездеходами, и потому для повышения мобильности боевых частей не использовать коней было бы глупостью.

Несмотря на то, что конный отряд архангельцев превышал численность наемников как минимум втрое, разведчики балтийцев отразили атаку, потеряв, правда, полтора десятка бойцов убитыми и более двадцати - ранеными. Но противник понес куда более тяжелые потери, одних брошенных трупов насчитывалось не менее полусотни, и еще восьмерых удалось захватить в плен, среди которых оказались двое офицеров, поручик и штаб-ротмистр - в архангельских войсках использовались дореволюционные воинские чины и звания.