Начало пути

Допрос пленников дал командиру корпуса генерал-лейтенанту Максимову кое-какую информацию. Во-первых, разрекламированные Иваном Третьим якобы масштабные учения оказались обыкновенной фикцией, рассчитанной на то, что балтийцы, узнав о проведении военных маневров и скоплении большого количества живой силы в приграничье, поумерят свой пыл и аппетиты, что позволит выиграть время и оттянуть конфликт, нарастить резервы и уже реально, а не на словах, повысить боеспособность вооруженных сил. По крайней мере, так показал штаб-ротмистр, и комкор был склонен верить пленнику, поскольку считал такие пояснения правдоподобными.

С другой стороны, тот факт, что вблизи границы до сих пор оставались достаточно крупные отряды архангельцев, говорил о том, что противник что-то затевает, да и штаб-ротмистр сказал, что их отряд был не единственной архангельской частью в приграничной полосе. Нельзя было не учитывать и того, что по мере продвижения на территорию княжества коммуникации неизбежно будут растягиваться, а контролировать многокилометровые пути балтийцы не могли, а значит, если в тылу у них окажутся мобильные конные отряды, линии снабжения в любой момент могли быть перекрыты, а отрезанный от родины-матери корпус оказывался в незавидном положении. Насколько было известно Максимову, крупных подкреплений Петроград выслать пока не мог, потому что необходимо было усилить охрану южных границ на случай обострения отношений с МПР. Мало кто всерьез верил, что москвичи захотят оказать реальную помощь архангельцам - но если балтийцы увязнут в этой войне, то риск продолжения этой войны уже на два фронта сильно возрастал.

Спустя неделю после начала выступления, когда корпус, немного замедлив продвижение - требовалось проявить больше осторожности после первой встречи с противником, вклинился на вражескую территорию на полтораста километров, рота Васильева получила первое боевое задание.

Задачу ставил лично полковник Вексельман, и добра это не предвещало - Васильев в любимчиках командира полка никогда не ходил, а потому было очевидно, что подразделения опальных офицеров будут брошены на самые опасные участки, где в случае неудачи они либо сломают себе шею и загубят свои отряды, либо, если приказ будет успешно выполнен, полковник просто присвоит их заслуги себе, приписав результат своему умелому тактическому планированию операции.

На первый взгляд, целью задания была обычная разведка - пока не было известно, где архангельцы будут концентрировать свои силы для контрудара, и это было необходимо выяснить. На вопрос Васильева, почему для этого поручения были выбрана именно его рота, состоявшая преимущественно из необстрелянного молодняка, а не гораздо лучше подготовленные наемники, которые в количестве четырехсот человек были приписаны к полку и находились в подчинении Вексельмана, полковник не ответил ничего конкретного - мол, наемники это не солдаты, и на их надежность он, дескать, положиться не может. Раздраженный Васильев, вернувшись из штаба полка, приказал объявить общее построение роты.

– Значится так, парни!
– Андрей старался, чтобы голос звучал как можно более твердо, но совсем скрыть волнение было трудно.
– Поставлена задача отделиться от основных сил и продвинуться до деревни Сямжа, где мы должны разведать обстановку, закрепиться в населенном пункте и дождаться подхода основных сил корпуса. Выдвигаемся через два часа. Вопросы есть? Вопросов нет. Разойдись!

На самом деле, бойцы могли задать своему командиру немало вопросов - почему на выполнение задание брошена именно их рота, а не более подготовленное к такому функционалу подразделение, зачем им приходится выдвигаться именно в данный момент, за три часа до отбоя, как именно должна вести себя группа разведчиков при выполнении боевого задания, если никого в роте этому никогда не обучали. Радована удивило еще и то, что для разведывательной операции стрелковая рота - это слишком много, но в то же время для удержания населенного пункта, когда еще неизвестно, какими силами в данной местности располагает противник, одной роты, пусть и усиленной, может оказаться недостаточно. Но приказ есть приказ, и выбирать, как это часто бывало, не приходилось.

Предстояло собираться, и Радован, как-то незаметно сам для себя ставший неформальным лидером группы бойцов, населявших палатку, начал инструктаж. От отца-наемника парень знал, что такие задачи, какую поставило растреклятое начальство, требовали не только особых умений, но и тщательного планирования экипировки и предметов обихода - и лишний груз брать нежелательно, и самое необходимое должно быть при тебе. А потому, как ни крути, придется попотеть и тащить на себе любимым добрых сорок кило. Оружие - АКМ и пистолет ТТ плюс боекомплекты к ним, бронежилет, запас сухпайков минимум на неделю, а лучше взять с запасом дней на десять, штык-нож, несколько гранат, разные нужные вещицы вроде ложки, кружки и предметов личной гигиены, небольшое количество бинтов, пластыря, обезболивающих таблеток и прочих медикаментов - в общем, вес набирался солидный. Учитывая, что наверняка капитан прикажет двигаться не по самой трассе, а через росший по бокам от нее густой лес, маршрут, как предполагал Радован, должен быть нелегким.

Это еще что - запасливый Васильев сумел все же выцыганить у полковника четыре тяжелых пулемета, по одному на каждый взвод, и по несколько тысяч патронов к каждому. Судя по тому, как злобно ругался Федька Скоробогатов, честь тащить на своих широких плечах в их взводе с легкой руки лейтенанта Москаленко выпала именно ему. Попыток переложить столь обременительную обязанность на чужие плечи старший сержант, вопреки своему обыкновению, предпринять даже не попытался, очевидно, взводный сделал ему строгое внушение на этот счет.

Как и планировалось, за час до отбоя рота, разбившись на короткие цепи отделений, выступила из лагеря и, петляя по лесным тропам, направилась на северо-восток. После двухчасового марша, когда бойцы уже стонали, будучи не в силах двигаться, Васильев разрешил остановку на ночлег. Костры разводить капитан запретил, благо, ночь была довольно теплой, так что на ужин пришлось ограничиться сухпайками. После ужина, назначив караулы, офицеры разрешили готовиться к отбою, дав солдатам короткий шестичасовой отдых. Но на рассвете следующего дня рота продолжила продвижение, и зевающие солдаты, подгоняемые командами взводных, отправились дальше.

Погода окончательно испортилась - зарябил мелкий, по-осеннему противный холодный дождик. И хотя балтийцы к такому привычны, даже и в июле подобное в северных краях не редкость, настроение у солдат было паршивым, что было совсем некстати.

Чтобы хоть как-то поднять солдатский настрой, капитан Васильев приказал остановиться на небольшой опушке. Взяв с собой Радована и еще троих ребят, промышлявших до армии охотой (точнее, это было чистой воды браконьерство, но капитан щепетильностью не отличался), скомандовал привал, оставил за старшего лейтенанта Москаленко, и в сопровождении бойцов направился в чащу. Спустя четверть часа послышались выстрелы, а еще через час с небольшим капитан вместе с Радованом и остальными, продираясь через густой, колючий кустарник, вывалились на опушку, таща на плечах трех молодых косуль.

Скинул добычу с усталых плеч, с наслаждением распрямился, разминая затекшую спину. Устало вздыхающие спутники капитана последовали его примеру.

– Четверо - ко мне! Быстро!

Васильев тут же отрядил в чащу еще четверых, объявив, что в нескольких километрах отсюда они бросили еще три тушки, дотащить которые за один заход не было возможности. Наперегонки четверо бойцов ринулись в чащобу, радуясь предстоящему сытному ужину.

Прекрасно понимая, что рискует, Васильев тем не менее разрешил разжечь костры, чтобы приготовить жаркое. Но, когда они охотились, ничего подозрительного капитан не заметил, ни следов армейских ботинок, ни лошадиных подков (хотя, если подумать, откуда могли в таких густых дебрях взяться лошади), ни заломленных веток, ни каких-то оброненных предметов, которые могли бы принадлежать человеку. Так что волноваться насчет того, что дым от костров будет заметен издалека, пожалуй, не стоило, а вот подбодрить своих молодцев было его прямой обязанностью как командира роты.

Как и следовало ожидать, парни повеселели, причем настолько, что Андрей велел взводным проверить личные вещи бойцов и изъять любую тару с выпивкой - все-таки расслабляться было категорически нельзя. Радован тем временем незаметно бросил в рюкзак к Головачеву три фляги с отборнейшим вискарем - ушлый парень приобрел на складе в Вологде не только предметы первой необходимости, но и потратил капитанскую премию на хорошую выпивку, тем более, что начальник склада сделал ему хорошую скидку, узнав, что Радован не только намерен набрать у него покупок, но еще и привести друга, готового расплатиться за такой же товар по той же таксе, что и он сам. Так Радован приобрел пять полулитровых фляжек с виски, две из которых они уже успели распить - хитрый серб решил сойтись с товарищами по палатке немного поближе, но ничего лучшего, чем небольшая совместная пьянка, придумать так и не сумел. Как бы там ни было, две фляги они уже успели прикончить еще до выступления корпуса из лагеря под Вологдой.