Начало пути

Пора было возвращаться в Сямжу, предупредить своих. Еще некоторое время продолжая разговор, Сергей узнал, что архангельцы планировали закрепться в Сямже до подхода балтийцев и задержать корпус там, насколько это возможно. Время работало на архангельцев, и в княжестве это прекрасно понимали. Зимой наступательные военные действия вести было затруднительно, а потому князь Иван Третий и его генералы в наполеонов глядеть не стали, прагматично решив дождаться наступления холодов. И тогда роль Наполеона пришлось бы примерить уже комкору Максимову, только роль не полководца-победителя, а убегающей поджав хвост мерзнущей собаки. И тогда архангельская армия быстро прогонит наступающих, ослабит обескровленную потерей целого корпуса балтийскую армию, да и самой Балтии будет нанесен мощный урон - ведь потраченные на кампанию ресурсы отбить не удастся. Бонусом шли бы трофеи, брошенные разбитым корпусом. Так войска князя получили бы военный опыт, усилились, а престиж княжества повысился бы, и с дипломатами той же МПР князь смог бы разговаривать на равных, а не как младший партнер, заискивающий перед потенциальным покровителем.

Примерно так картина предстоящей кампании возникла в голове Москаленко, проанализировавшего слова пленного перепуганного капрала. И пусть капрал был невеликой птицей, здравое зерно в его рассказе имелось, да и план этот был вполне реален. Был, пока капитан Васильев не спутал архангельским воякам все карты своим неожиданным марш-броском.

Прекратив допрос, Сергей приказал соорудить носилки, подобрать трофеи и возвращаться в поселок.

Глава 14

Поселок Сямжа.

– То-то полковник Вексельман будет доволен, когда сядет писать парадный отчет о своей тактической прозорливости! Небось генеральские звезды мысленно примерит!
– рассказывал Москаленко Васильеву по возвращении из рейда.

– Да не горячись, - успокоил подчиненного Андрей.
– Ты что, всерьез веришь, что полкан наш что-то такое предвидел? Хотя, наверное, ты прав - что там было у него в голове, не имеет никакого значения. Тут все зависит от того, сколь долго мы продержимся. Ведь если нас сметут и окопаются здесь, да еще подтянут резервы, то весь корпус можно остановить прямо здесь. И что тогда? Тогда Костеньку затаскают по допросам - почему всего одну роту выдвинул, почему с начальством не согласовал маневр, зачем мальчишек необстрелянных на смерть послал? А вот если мы продержимся до подхода основных сил, то ты прав - в этом случае он будет гордо ходить гоголем, говорить, какие у него классные бойцы в полку, раз одна рота стоит целого архангельского полка, и какой он гений военного дела, бля! И тогда самовольный приказ ему никто в вину не поставит - кто ж победителей-то судит! А самое поганое, что у нас с ним теперь общий интерес - надо теперь отстоять поселок и выжить. И хоть не намерен я способствовать его карьере, но сложить здесь голову только для того, чтоб испортить Вексельману жизнь я тоже не хочу.

– А если мы самовольно отступим. Понимаю, с нас погоны сорвут, да и в тюрьму угодить можем, но зато хоть живы останемся!
– ухмыльнувшись, предложил лейтенант.

– И думать брось! Я надеюсь, это ты сейчас пошутил, иначе я разговаривать с тобой больше не буду! Не потому, что такой я патриот записной, и не ради седин моего отца, образцового офицера, которого я не имею права позорить. Просто мозгами-то пораскинь - ну уйдем мы отсюда, нам тут же сядут на хвост, свяжут боем, окружат и постепенно одного за другим перестреляют, как мы тогда косуль на охоте. А здесь у нас еще есть возможность окопаться, закрепиться и сопротивляться до похода подмоги.

Оба замолчали.

– Пашка!
– крикнул Васильев, и в комнату, служившую капитану кабинетом, вбежал молодой сержант.

– Готовь рацию. Мне необходимо сделать доклад наверх.

– Есть, товарищ капитан!
– Пашка тут же умчался выполнять приказание.

– Как думаешь, - обратился к Москаленко Андрей, - сколько времени нужно, чтобы основные силы добрались до Сямжи? Мы-то шли налегке, а такая орда, да еще с техникой в три перехода явно не уложится. А мы, в свою очередь, вряд ли сможем отбиваться несколько дней.

– Не знаю, - Сергей был явно расстроен, и никак не мог взять себя в руки.
– Может быть, дней за пять управятся. На твоем месте я бы попросил выдвинуть хотя бы небольшой отряд нам в помощь.

– Да я так и сделаю, не переживай. Но где гарантия, что уже завтра нас не возьмут в кольцо, и подкрепление не только к нам не прорвется, но и будет разгрохано еще на подходе? Они же на марше будут, и не только нам ничем не помогут, но даже архангельцев на себя надолго не смогут отвлечь.

– А если это будут наемники? Насколько я понял, в Министерстве принято решение затыкать ими самые опасные участки, благо, народ там не первый день с оружием в руках, и что к чему, прекрасно знает. Этих так легко не возьмешь, а те архангельцы, с которыми мои сегодня в лесу столкнулись, на богов войны тоже не похожи.

– Все так, на той стороне тоже профессионалов мало, признаю. Но у них пока и задача попроще. Все, что от них требуется, это задавить мясом любые балтийские отряды возле Сямжи и занять поселок, максимально его укрепив. А затем сюда будут стягивать подкрепления, подвезут технику, расставят артиллерию для поддержки защитников. И все. А опыт - дело наживное, знаешь ли. Ну полно, хватит болтать. Организуй оборону своего участка, вечером после ужина всем взводным собраться у меня. А я - докладывать! Авось выклянчу чего. И ведь как чувствовал нутром неладное - не зря пулеметы у Вексельмана выпросил. Без них совсем туго было бы, а так - ничего, еще повоюем!

– Хорошо. С пленником пообщаться сам не желаешь?

– А зачем мне с ним лясы-то точить? Ты мне сам уже все рассказал в подробностях, да еще с таким глубоким аналитическим анализом, - усмехнулся Андрей. Но увидев обиду в глазах Москаленко, добавил:

– Да не кисни, пошутил я! Ты просто себя не накручивай - ты ведь не генерала взял, и не офицера даже. Откуда этот капрал может знать то, что ему знать не положено? Мы с тобой кто - офицеры? Да, да только оба - младшие. И мы ровным счетом ничего не знаем, что там высокое начальство изволило замыслить. А тут - капрал! Так что выводы, конечно, делать обязательно нужно, но побудь, не знаю, скептиком хоть немного. В расход только пленного пускать не вздумай. Он нам не нужен, только рот лишний, да и следить за ним, опять же, кому-то надо. Но вдруг кто из нашей роты в плен угодит не сегодня-завтра? Так мы хоть попытаемся, так сказать, гуманное отношение к себе обеспечить. Ладно, ступай, - сказал капитан, принимая рацию из рук только что вернувшегося Пашки.

Разговор с полковником вышел неудачным - Вексельман орал что-то неразборчивое, зачем, мол, он, идиот Васильев, отправил отделение на разведку и обнаружил себя? Ведь теперь убитых хватятся, и мало ему, придурку, тогда уже не покажется. Брызжа ругательствами, полковник обещал устроить капитану взбучку, лично проинспектировав роту, когда все закончится. Будет ему веселая жизнь, как сказал полковник, так и не попрощавшись, и прервал сеанс связи.

Взводные между тем даром времени не теряли. Все тропы, ведущие к городку, были заминированы, солдаты размещены по зданиям, которые служили им и укреплением, и жильем. Окопы рыть на улицах не сочли нужным - не хватало времени, да и с учетом их малочисленности офицеры сочли это неэффективным. Мол, толпой навалятся, прыгнут в окопы и уже добьют в рукопашной. А вот отстреливаться из зданий показалось более рациональным.

Не забыл ротный, несмотря на нагоняй от комполка, и про разведку. Радован со своей пятеркой (кстати, Васильев по возвращении из рейда его лично поблагодарил и намекнул, что, возможно, ему светит повышение до ефрейтора, хотя в свете своих неважных отношений с начальством попросил вперед не загадывать, потому как твердо обещать ничего не мог) еще пару раз сходил в лес, но на противника не наткнулся. Как бы там ни было, еще двое суток прошли без происшествий. Проблемы начались незадолго до рассвета следующего дня.

Дозорные из четвертого взвода, чья очередь выпала на утреннюю смену, внезапно засекли среди редколесья, покрывавшего полуразрушенные постройки поселковой окраины, заметили несколько групп, продвигавшихся но направлению к позициям роты. Балтийцы были разбужены резкими звуками автоматных залпов, поскольку Васильев отдал приказ стрелять без предупреждения. Полусонные солдаты, хватая оружие, вскакивали с постелей, в которых лежали одетыми, и бегом бежали к импровизированным бойницам, которыми служили давным-давно лишенные стекол и рам оконные проемы. В результате первые враги были скошены автоматным огнем, остальные наступавшие ненадолго откатились обратно в лес, чтобы перегруппироваться. Они пытались отстреливаться, но подцепить кого-нибудь из балтийцев им так и не удалось.