Над пропастью юности

Даже невзирая на то, что Рейчел была осведомлена в сложности взаимоотношений Джеймса и Марты, между которыми стала Фрея, теперь это будто и не было важно. По крайней мере, в этом её убедила Марта. Перед приездом они состояли в переписке, в ходе которой подруга заверила Рейчел, что не боялась встречи с Джеймсом и его новой девушкой. Решение о приезде она приняла исключительно с целью отпраздновать замужество своей дорогой подруги и познакомиться с её мужем, встретиться с новыми подругами девушки и немного развлечься. Рейчел рискнула поверить ей на слово, не рассказав обо всем Алиссе и Фрее, которые приуспели бы в отговаривании.

Рейчел была уверена, что у Марты не могло быть дурных помыслов. Она не выглядела раздавлено или рассержено из-за разрушеной помолвки, новость о чем сперва удивила. Рейчел была осведомлена, как сильно подруга любила Джеймса и как готова была пойти ради него на любые крайности. Только ради неё она сама отступила, оставив любые попытки быть с парнем, что были откровенно тщетными. Чувства Марты глубоко задевали её саму, но, по большей мере, она, того непризнавая, боялась встретиться лицом к лицу с её гневом, что мог быть страшным.

Рейчел не хотела, чтобы злость Марты сожгла дотла и Фрею, а потому нерешительно приняла новость о приезде подруги и даже попыталась отговорить её делать это, но та оказалась более убедительной. В конце концов, Рейчел осталась ослеплена искусной ложью Марты, которой хватило лишь увидеть Фрею издалека, как в глазах появился нездоровый блеск.

В словах девушки и поведении в целом была как будто скрытая угроза, которую Фрея пыталась игнорировать, сохраняя невозмутимый вид. Алисса же напротив отвечала резко и язвительно, что, казалось, излишне забавляло Марту, чего она даже не пыталась скрывать.

— Я рада, что хотя бы у одной из нас наконец-то состоялась свадьба, — произнесла Марта, покосившись на Фрею, которая обреченно вздохнула. Она сидела, откинувшись на спинку стула, что выдавался жутко неудобным, перебросив ногу на ногу и сложив на коленях сцепленные в замок ладони. — Надеюсь, вы устроите церемонию и для гостей?

— Конечно, — нетерпеливо ответила Рейчел, не скрывая широкой улыбки. Она была единственной, у кого ещё сохранялось хорошее настроение. — Может быть, в конце июня. Или же в июле. Мы ещё не договорились об этом.

— Я всегда мечтала устроить свадьбу в мае. А вы? — она обратилась напрямую к Фрее, но когда та упрямо смолчала, перевела взгляд на Алиссу.

— Такие, как они, не большие поклонницы свадеб. Особенно Алисса. Она феминистка, — ответила вместо обеих подруг Рейчел. Две пары глаз обратились к ней, кольнув упреком. — Хотя, может быть, однажды…

— Нет смысла рассуждать о том, что не произойдет в ближайшее время. У всяких планов, особенно столь далекоглядных, есть способность разрушаться, не так ли? — язвительно спросила Алисса, словив на лице Фреи усмешку. Уголки губ Марты тоже дернулись в улыбке, в которой было намного меньше самоуверенности.

— Так действительно случаеться время от времени. Особенно, когда их исполнению мешают другие люди, которые безсовестно крадут то, что для тебя так особенно и важно, — её ответ был сдержано спокойным. Марта не отрывала глаз от Фреи, ухмылка которой кипятила кровь нетерпением и злостью.

— Нельзя украсть то, что никогда не было твоим, — ответила Фрея, подняв на девушку холодный, полный спокойного сосредоточия взгляд. Она пожала плечами, прежде чем обернулась к Алиссе, на лице которой тоже сияла победная улыбка. Рейчел же приняла озадаченное выражение.

— В конце концов, только неудачники ищут виновников своим бедам, вместо того чтобы искать причину в себе, — вторила Алисса, прежде чем Рейчел больно ущипнула её за руку, будто только сейчас поняла, в чем было дело и о чем всё это время шла речь. — Но среди нас ведь таких нет, — бегло добавила в угоду подруге.

— Если не сказать, что все мы отчасти неудачники в том или ином деле, — ответила Марта, чем снова привлекла к себе внимание. — Если бы я меньше любила парней, то и сама бы стала феминисткой, — она попыталась перевести всё в шутку, когда вдруг осознала, что оказалась загнанной в угол.

Она отстранилась от Фреи, дав ей больше свободного пространства. Это была небольшая, но всё же победа, от которой девушка внутренне ликовала, почувствовав большую раскованность. Фрея с большим энтузиазмом присоединилась к разговору, когда Марта стала тише. Рейчел радовала живость завязавшегося разговора. За настроением она следить не умела, поэтому это делала Алисса, более внимательная к мелочам.

Ещё несколько дней назад, когда размовлка с Джеймсом оставалась открытой раной, Фрея была более уязвлена и замкнута, чем теперь. Если бы приезд Марты пришелся на несколько дней раньше, всё было бы совершенно иначе. Она была бы подавлена и угрюма, особенно молчалива, да и к тому же совершенно розсадована. Встреча с девушкой стала бы, наверное, последней каплей терпения, прежде чем она окончательно сдалась бы и бросила надежды насчет их возможного воссоединения. В большем, чем в прошедшей ночи, Фрея не нуждалась. Неожиданный визит Марты во многом настораживал, но не пугал. Вряд ли ей под силу было что-то изменить.

Вернувшись в комнату, Фрея напрочь забыла о письме отца, что осталось в глубоком кармане пальто, и принялась рисовать иллюстрации, пока Алисса рассуждала вслух о прошедшей встрече, в которой многое выдавалось странным. Фрея слушала её вполуха, когда на ум пришла внезапная мысль о том, какой могла быть действительность, если бы она дала Джеймсу незамедлительное согласие.

В восемнадцать она бы стала чьей-то женой, с чем, кажется, не так уж плохо справлялась Рейчел. Первое время они не смогли бы жить вместе, потому что ей оставалось два с половиной года учиться, к тому же после окончания университета Джеймс вряд ли был бы намерен оставаться в Оксфорде, где не было никаких перспектив.

Где бы они жили? Под одной крышей с отцом ей было бы слишком неловко, но вместе с родителями Джеймса слишком невыносимо. Вряд ли, они смогли бы собрать за короткое время достаточно денег, чтобы купить собственный дом, разве что приняли бы помощь от родителей. В этом бы отец отказывать не стал, как бы не был рассержен за сделанный дочерью выбор. Может быть, часть денег они могли бы получить и от родителей Джеймса. Жить в новоприобретенном доме вместе они могли бы лишь на каникулах, чего было мало, но что было временным.

После окончания учебы Фрея бы навсегда переехала в Лондон, после чего их семейную жизнь можно было назвать настоящей. Она не представляла себя женой в обычном смысле этого слова. Фрея не умела готовить, была слишком неумела в уборке и нерасторопна в быту. Ей не были известны секреты домохозяйничества, вырезанные из авторской анонимной колонки в женском журнале. Всю сознательную жизнь Фрея видела в доме сменявшиеся лица кухарок и горничных, которые делали всю работу вместо неё, из-за чего она не могла взять бытовую рутину на свои плечи, чего и не хотела делать.