Над пропастью юности

— Я бы так не сказала. Кто не был наслышан о любвеобвильности Джеймса, — продолжала Рейчел легко и безмятежно, будто не отдавала себе отчета в том, что говорила. У неё не было намерения обидеть Фрею или задеть. Она просто не думала, что способна была сделать это, а потому смело оставалась прямолинейной, даже когда это едва было уместно. — Может, определенные знаки были, но ты просто их не замечала? — спросила серьезно, как будто в этом было большое упущение, заслуживающее на сочувствие.

— Рейчел, кажется, твой чай остыл, — сдавленно произнесла Фрея, выдав натянутую улыбку.

— Какая разница, — девушка безразлично махнула рукой. — Ты не могла не чувствовать, как…

Стук в дверь прекратил это безумие. Фрея выдохнула с облегчением, когда Алисса поднялась, чтобы открыть. Этот разговор мог быть забавным, если бы Рейчел не свернула в другую сторону. Ей бы научиться держать язык за зубами и не выдавать первое, что приходило на ум, чтобы в откровении искренней честности не быть жестокой. Ещё бы избавиться неоспоримой твердолобости суждений и приобрести умение принимать чужое мнение или взгляд, насколько бы те не противоречили её собственным, что было почти невозможно.

Рейчел тоже подскочила на ноги в нетерпении узнать, кто был их гостем. Если это была Марта, она готова была отбиваться с тем же усердием, с которым состригала волосы, испытывая необычную за своей природой свободу, что была чем-то новым, отчего и приятным.

Фрея сразу узнала голос Джеймса, который пустил по телу дрожь. Неуклюже поправила волосы, вспомнив о них невзначай, как и о Марте. Казалось, прошло намного больше, чем несколько часов, после того, как она увидела собственное отражение и испугалась, не узнав себя вдруг. Теперь же всё так же не была уверена, хотела ли, чтобы Джеймс видел её, как бы глупо это ни было, поскольку рано или поздно он бы узнал.

Проверила время и быстро прикинула в уме, что у него оставалась последняя пара, после которой они не сговаривались встретиться. Может быть, было ожидаемо, что он придет или же будет ждать у себя, что совсем вылетело из головы. В тот день Джеймс должен был встретиться с мистером Клаффином, и в этом она больше не могла ошибиться, поэтому времени для встречи было слишком мало, из-за чего Фрея почти была уверена, что они и не встретяться. Однодневную разлуку можно было пережить только с уверенностью, что она не затянеться надольше.

Она не успела понять всего происходящего, как подруги впустили парня в комнату. Схватив пальто, Алисса бросила на Фрею извиняющийся взгляд. Рейчел хотела ещё что-то сказать, но не успела, когда девушка силой потащила её за собой, хлопнув дверью. Фрея продолжала смотреть им вслед, как будто одним взглядом умоляла остаться, но предотвратить встречу с Джеймсом было уже слишком поздно.

Ей пришлось приложить усилие, чтобы просто посмотреть на него. Он продолжал стоять на месте, рассматривая её, как будто впервые. В растегнутом пальто и оставляющей мокрый след обуви пребывал в туманной нерешительности, была ли это вовсе Фрея или же только её пустая тень. И чем дольше они оставались в тишине, тем более она становилась невыносима. Фрея первой поднялась с места.

— Знаю, что выгляжу ужасно, но… — заговорила первой, опустив глаза вниз, словно ей было за что испытывать вину.

— Я знаю, что это сделала Марта. Думаешь, куда она должна была пойти первым делом? — он вздохнул, резким рывком сбросив пальто и избавившись обуви. Подошел к ней, поцеловал, как всегда делал при встрече, взял за руку и подвел к кровати, куда усадил, как куклу, напротив себя. Заняв место на постели Алиссы, продолжал смотреть на неё с горьким сожалением, рассказывая обо всем по порядку.

Марта заявилась на пороге их сьемной квартиры, когда Джеймс собирался на занятия. Он пытался в спешке завязать галстук, потому что опаздывал, когда Дункан ушел на час раньше, а неподгоняемый временем Спенс чаевничал на кухне. Никуда не торопясь, именно Спенсер открыл ей двери и пустил в дом, чего Джеймс не стал бы делать, чего бы ему это не стоило.

— Джеймс, к тебе пришла гостья, — неуверенно произнес парень, когда Джеймс отбросил чёртов галстук в сторону, решив обойтись без него. Какая к чёрту разница, в галстуке он был или нет, когда подобные мелочи оставались зачастую незамеченными. Джеймс мог бы не появляться вовсе и этому никто бы не удивился, потому что прежде у него была привычка так делать, поэтому чёртов галстук не имел значения.

Он подумал о Фрее. Первые несколькие секунд ожидания встречи с ней обратились из радостных в тревожные, но стоило увидеть Марту, как он ругнулся тихо под нос. Она тихо поблагодарила Спенсера, который в нерешительности оставил их наедине.

— Какого чёрта тебе надо? Я тороплюсь, — Джеймс снова обернулся к зеркалу, бегло зачесывая волосы. Марта же стала позади него, положила ладони на плечи и выглянула из-за спины, улыбаясь то ли ему, то ли собственному отражению.

— Как будто ты не ожидал меня увидеть с тех пор, как узнал, что я в городе, — Джеймс небрежно сбросил с плеч её ладони и обернулся. Марта была слишком близко, чтобы он мог чувствовать резкий запах её духов, от которых болела голова. — Ни за что не поверю, что она тебе ни о чем не рассказывает, — она наклонила голову, закусив нижнюю губу.

— О твоем приезде я был наслышан не только от Фреи, — он обреченно вздохнул, прежде чем обойти её и оказаться у своей кровати. — Ты не могла не появиться в более неудобное время, не так ли?

— Должно быть, ты был бы рад, чтобы я не появлялась на пороге твоего дома никогда, — в голосе было ощутимо раздражение. — Тем не менее, я пришла как раз вовремя, пока никто не успел заметить моей маленькой проделки и не уличить меня в ней, — Марта упала на кровать перед ним, запрокинув ногу за ногу.

— И что же ты натворила? — он нахмурился, остановив на ней беспокойный взгляд. Марта хотела обратить на себя внимание, и это у неё получилось, что можно было понять по надменной дразнящей ухмылке, застывшей на лице.

— Ты так непохож на себя, когда взволнован. Безразличие тебе больше к лицу, — Марта фривольно ущипнула его за щеки, как ребенка, и кривлялась, когда он сверлил её упрямым строгим взглядом, пока не ударил по рукам, вынудив тихо вскрикнуть. — Вот такое отношение для тебя более привычно, — она гадко улыбнулась.

— Марта, — произнес сквозь сжатые зубы.

— Я отравила её, — ответила с вызовом и без капли сожаления. — Она так наивна, что я без особого труда втерелась ей в доверие, предложила мир, а затем заставила выпить напиток, куда подсыпала яд. Уверена, когда она засыпала, то и не подозревала, что больше не проснеться, — Марта продолжала улыбаться. Искры, метающиеся из блестящих глаз, обжигали кожу Джеймса. Если бы это касалось кого-либо другого, он оставался бы безразличным, не испытывая стыда, не откликаясь тихому шепоту совести.