Над пропастью юности

Это всё был абсурд. Никто не должен был забывать её. Вряд ли бы и смогли, даже если бы усердно попытались. Они все были связаны вместе воспоминаниями, что нельзя было вычеркнуть из памяти или выбросить. Даже если бы Фрея перестала существовать физически, всё равно продолжала бы жить в голове у каждого и даже в сердце.

На следующее утро она пошла на занятия. Надеялась увидеть среди толпы незнакомцев Джеймса или хотя бы Дункана, чтобы распросить, сама не была уверена о чем. Не знала, что хотела услышать или хотя бы ожидала. Очередное бессмысленное «это не твоя вина» или обличительное обвинение? От первого её уже порядком тошнило, второе оказалось бы сокрушительным.

Фрея встретила Рейчел. Или, скорее всего, это девушка встретила её. Вид у неё был то ли уставшим, то ли виноватым, но она первой стала на пути у подруги, заставив ту взволноваться и занервничать. Фрея была готова к очередной волне обвинений, ругательств и отчаянных распросов, но Рейчел сумела её удивить извинением, что было неуверенным, но вполне искренним. Она говорила тихо, потому что не привыкла признавать собственную вины в чем-либо, отчего Фрея ощутила неприятный болезненный щем сердца в груди, каждый удар которого отбивался в ушах.

Она замешкалась и растерялась, не зная, что ответить. Рейчел решила эту проблему, обняв её, не требуя взамен слов благодарности или хотя бы заверения в том, что всё было в порядке. Фрея и не винила девушку в жестокости, поскольку понимала, насколько большим был груз её утраты. Она и сама сгоряча говорила много плохих вещей, оберненных против родных и любимых людей отравленными стрелами, поэтому нежно обняла Рейчел в ответ. Если бы всё можно было настолько легко разрешить.

Она не могла надолго задерживаться с девушкой, поскольку спешила на встречу с Алиссой. Рейчел вполне ожидаемо увязалась следом. Попытки распросить о чем-либо были тщетными, потому что Фрея не была уверена, было ли позволено посвящать подругу в задуманное, но в то же время было очевидно, что она станет всему свидетельницей и в любом случае узнает.

— Зачем ты ещё и её с собой притащила? — Алисса обреченно вздохнула, едва заметила обеих подруг на горизонте. Она заметно нервничала, заламывая от волнения руки и топчась на месте. Подготовленная заранее речь уже застыла на кончике языка и ждала своего часа, чтобы хлынуть сильным речевым потоком и с головой накрыть всех.

— Что это значит? — Рейчел нахмурилась, сложив руки впереди себя. Девушки были на грани очередного конфликта, поэтому Фрея решила стать между ними, незвирая на легкое головокружение и тошноту, что подкатила к горлу спутанным комом слов — «Оливер умер». — Что ты задумала? — в голосе звенело напряжение, потому что на самом деле она догадывалась, что обе подруги задумали. — Если это что-то, связанное с твоим осточертевшим феминизмом, то я не хочу в этом учавствовать.

— Тебя сюда никто и не звал, — с привычной резкостью ответила Алисса. Она сказала это скорее не из злости, а волнения, что должно быть поняла и Рейчел, выражение лица которой неожиданно смягчилось. Её взгляд был полон молчаливой соучастливости, а не презрения, чего от неё в большей мере можно было ожидать. — Если ты намерена меня отговаривать, то можешь даже не пытаться, потому что я не отступлю.

— Я не собираюсь этого делать, — вздернув к верху подбородок, ответила Рейчел, выдержав прежде короткую паузу, будто подбирала правильные слова. — Только если тебя вдруг за это отчислят, то знай, что даже авторитет Дункана тебе не поможет, — она подошла к двери, чтобы настежь открыть её и кивком головы пригласить обеих подруг внутрь.

— Будь уверена, мне это и не понадобиться, — ответила Алисса, когда Фрея посмотрела на девушку с немым упреком. Всё же препирания друг с другом были неизменным законом их взаимоотношений, что во многом казались странными.

Фрея не представляла, как именно всё должно было происходить. Ей быстро стало плохо, стоило оказаться в библиотеке, где, невзирая на легкую прохладу, в воздухе повисли запахи старых пыльных книг и смешанные парфюми людей. К щекам прилила кровь, ладони вспотели. Девушке стало жарко, отчего голова закружилась ещё сильнее.

— Ты в порядке? — спросила Рейчел, когда она чуть притормозила. Расстегивая пальто, Фрея тяжело дышала. На вопрос подруги ответила вымученной улыбкой. — Ты плохо выглядишь, — девушка нахмурилась, что она проигнорировала.

Обе не успели опомниться, как Алисса уже стояла на одном из столов и начала говорить, быстро обратив к себе внимание присутствующих. Рейчел и Фрея стояли позади неё, удивленные, как быстро всё произошло, но более того, как вокруг воцарилась тишина, среди которой, подобно раскату грома, раздавался лишь сильный, громкий и убедительный голос подруги.

Все смотрели на неё в упор, но не выглядели ошеломлено удивленными, будто ожидали её появления и собрались исключительно ради него. Большую часть присутствующих составляли девушки — чверть счастливиц, которым выпала редкая возможность получить высшее образование. Каждая из них была по-своему исключением из правила, в которое их пытались заключить, как в клетку, с самого рождения, приговаривая тошнотворное «Ты же девушка». Кажется, они знали это или хотя бы подозревали. Но не все — кто хмурился в ответ на слова Алиссы, кто сдерживал вдохновляющую улыбку, кому всё это было чуждым и абсурдным, а кому — запредельно близким.

Из-за стойки вышла тучная библиотекарша, рядом с которой быстро оказалась Рейчел, не дав женщине сделать и шагу напротив Алиссы. Следом за ней появились и другие, но завороженная выступлением Алиссы она велела не двигаться с места и остальным, улавливая взглядом каждого из своих. Фрея же поймала краем глаза проффесора, с которым у Алиссы был давний конфликт. Он выглянул из-за шкафа с книгами, пораженный происходящим настолько, что невольно от удивления у него приоткрылся рот. Пока мужчина не успел опомниться, Фрея двинулась к нему, чувствуя, как ноги стали вдруг ватными.

— Вы же понимаете, что у вас будут из-за этого проблемы? — спросил, когда она пыталась препятствовать ему, оградив собой путь. Фрее было тяжело дышать, на лбу выступили капли пота, но она по-прежнему пыталась сохранять невозмутимый вид, что было крайне тяжело. — Прежде всего, у вашей подруги.

— Если это что-то изменит, может, оно того и стоит? — произнесла на выдохе.

— Мне искренне жаль вас. Это заблуждение и вздор, что никуда не приведут, с чем стоит смириться. Место женщины предопределено историей, которой увы не изменить…

— Можете, пожалуйста, замолчать? — устало выдавила из себя. От его слов ей становилось хуже. Фрея положила холодную ладонь на живот и жадно хватала воздух ртом, чувствуя поднимающуюся к горлу тошноту. Она даже чувствовала кислый привкус на языке, но решительно сдерживалась.

— Передайте вашей любезной подруге, когда она закончит, что со дня на день ей стоит ожидать указ об отчислении, — бросил мужчина, прежде чем быстрым шагом направился к выходу. Походка у него была пружинистой, резвой, и Фрея проследила за ним взглядом, пока не заметила застывшими у выхода фигуры Дункана и Джеймса, один взгляд в сторону которых заставил её забыть, как правильно дышать.