Над пропастью юности

— Священник должен быть где-то здесь. Может, стоит предупредить его, что мы зашли лишь переждать дождь? — Фрея сбросила с плеч промокший до нитки кардиган и двинулась к алтарю, внимательно рассматривая всё вокруг. Белые стены, чудные витражи и сладкий запах ладана.

— Зачем? Как говориться, здесь рады всем, — небрежно бросил парень.

Джеймс перекинул пиджак через спинку лавки, пока не разлегся, заняв сразу четыре места. Он не мог больше бороться с собой, а потому намеревался лишь на минуту закрыть глаза и дать себе передышку. И всё же когда Фрея побродила вокруг, по большей части изучая здание, нежели выискивая кого-нибудь, то обнаружила Джеймса спящим. Она легонько потормошила его за плечо, но, кажется, он крепко уснул.

Фрея заняла место на переднем ряду и вместо того, чтобы заканчивать начатый пейзаж, начала совершенно иную картину, полную духа святости и мрака, в ожидании того, как Джеймс проснется и снова попытается всё разрушить.

Глава 12

Проблема с поиском работы наконец-то разрешилась. Газеты с объявлениями оказались бесполезными, поскольку не предлагали ничего, что не могло бы задеть эго Джеймса, затмевающего рассудительность и основательную нужду в деньгах. Гордость, унаследованная вместе с фамилией Кромфорд, на ряду с брезгливостью ко всякого рода занятиям, что предполагали работу в местах, где его могли узнать и по-доброму поглумиться, стояла камнем преткновения на пути выхода из затруднительного положения.

Дункан больше не мог наблюдать за беспомощностью друга. Попытки Джеймса занять денег были болезненно унылыми. Он, скрипя зубами, снисходил до того, чтобы прибавлять в список нарастающие суммы, что росли непомерно быстро, невзирая на то, что ему пришлось от многого отказаться. В последнее время Джеймс и есть стал меньше, из-за чего чуть заметно исхудал. Бледность на лице начинала казаться болезненной, невзирая на то, что была присуща ему всегда. А выражение лица стало неизменно усталым, будто он никак не мог выспаться.

— Я нашел для тебя работу, — сходу заявил Дункан, как только Джеймс зашел в редакцию студенческой газеты, чтобы оттуда отправиться с другом домой, как они обусловливались раньше. — Садись, — Дункан указал ему на небольшой низкий диван, попутно открывая бутылки с пивом, что ему удалось пронести в здание университета.

На улице рано стемнело и только тусклый желтый свет разжаренной лампочки неприятно давил на глаза, оставляя большую часть комнаты не освещенной. Дункан вывернул настольную лампу, чтобы прибавить немного света, но это не намного спасало. Впрочем для работы, где он засиживался, по привычке, допоздна, хватало и этого, как и для разговора с другом. Джеймс с уставшим вздохом упал на диван, когда Дункан разместился на шатком поручне, протянув другу открытую бутылку пива.

— Не думаю, что мне это подойдет, — ответил он, достав из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет, предложив затянуться и другу. Дункан вытащил сигарету и позволил Джеймсу поджечь её.

Сырой воздух, полон пыли и запаха чернил, наполнился табачным дымом, что растворялся прежде, чем достигал открытой форточки. Между ними повисла серая ширма, их самих окутали серые облака. И вкус пива лишь прибавлял во рту горькости.

— Во-первых, ты даже не знаешь, что я тебе хочу предложить. Во-вторых, я уже всё решил, — продолжал Дункан. И прежде, чем друг успел бы возразить, безмятежно продолжил. — Я был в редакции газеты, где практиковался всё лето. Меня попросили немного помочь, но это не так уж важно, — он сделал паузу, только чтобы сделать глубокую затяжку, а затем вытолкать дым из легких. — Так вот, я сидел там, как пришел мужчина чуть старше средних лет. Он намерен написать книгу, но не может сделать этого самостоятельно, поскольку слепой, поэтому хотел подать объявление о том, что ищет того, кто поможет ему с этим…

— Почему ему не может помочь с этим жена? — Джеймс перебил друга на полуслове. Тон его голоса был скучающим, совсем не заинтересованным в предложении.

— Потому что у него нет жены. Я оставил его номер и просил пока что не давать объявления в газету, — он вытащил из кармана брюк оторванный клочок бумаги, где остался написанный наспех адрес. Джеймс перехватил двумя пальцами записку и изучил, отметив про себя, что знал расположение этого места, поскольку бывал в тех окрестностях и раньше. — Работа не пыльная, а платит он прилично. Больше, чем можно получить на должности официанта или продавца в книжном. Тебе стоит попробовать.

Джеймс не спешил с ответом. Спрятав записку с адресом во внутренний карман пиджака, сидел, будто в прострации и молча наблюдал за тем, как дым растворялся в воздухе, оставляя осадок в легких. Задумчивый серьезный вид был совершенно ему чужд, но в последнее время он принимал его всё чаще, окунаясь в неисследованные глубины собственного сознания, которое будто перестало принадлежать ему самому. Разум противоречил чувству, поглощающем Джеймса всецело. Безразличие растворялось внутри него подобно утреннему туману хмурым осенним утром, и он отчаянно цеплялся за его остатки, возвращая вместе с ним ещё и самообладание.

— Ладно. Думаю, мне действительно стоит попробовать, — он потушил сигарету о пепельницу, любезно предложенную другом. Сделал большой глоток пива и с едва заметным облегчением выдохнул.

— Вот и отлично, — Дункан положил руку на плечо Джеймса и легонько сжал. — Хотел ещё спросить — между тобой и Рейчел действительно ничего не было, или ты сказал это только ради Спенсера? — вопрос пробил улыбку на лице парня.

— Она сбивает со следа, но по своей сути одна из тех чопорных кокетливых девиц, которые до свадьбы даже малейшего понятия не имеют о том, что означает выражение «супружеские обязанности», — оба расхохотались. — И почему родители не готовят их к подобному?

— Мы ведь с тобой обо всем не от родителей узнали.

— Мы всего лишь пробрались домой к мистеру Кингсли, чтобы исправить свои итоговые работы и случайно оказались в гардеробной, примыкающей к спальне…

— Это жуткое зрелище я не забуду до конца своих дней, — Дункан засмеялся ещё громче, нарушая тишину, воцарившуюся в пустых коридорах и кабинетах.

— И мы могли остаться незамеченными, если бы только Спенсера не стошнило прямо на выходной костюм мистера Кингсли, — продолжал Джеймс, мысленно возвращаясь в старые школьные дни, полные приключений. И эти воспоминания отдавали душевным теплом, что на время растопило уныние и грусть, повисшие над головой грозовой тучей.

Он последовал указанному адресу уже на следующий день, решив не терять времени. Дом находился в другой части города, куда ему пришлось добираться автобусом. В этом была не такая уж большая проблема, вот только Джеймс не мог не подумать о том, как этот путь смог проделать самостоятельно слепой мужчина. Очевидно, у него должна была быть собака, а, может, добрый друг, решившейся помочь, но должно быть ему было совсем одиноко, раз уж некому было помочь напечатать дурацкую книгу, за что он согласен был платить деньги.

Джеймс оказался перед небольшим двухэтажным коттеджем, ничем не примечательным и не выделяющимся на фоне других домов в округе. Каменная кладка, черепичная крыша, выкрашенные аккуратно в белый оконные рамы. Он проверил адрес ещё раз, чтобы быть наверняка уверенным, что ничего не перепутал, поскольку дома здесь были все друг на друга похожи. Подобная схожесть немало сбивала с толку, но название улицы и номер дома, указанные на оторванном клочке совпадали в точности с тем, что было указано на таблице, прикрепленной к дому.