Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– «Взнуздать!» ты и скажешь… – покачал головой Эмилий. – А вообще, действительно, их надо взнуздать, – согласился он. – Как горячих, непокорных лошадей. Весьма образно и очень правильно замечено. Чтобы взнуздать вассалов, герцог послал к ним своих лучших дипломатов с дорогими подарками. В ближайшие дни все должно решиться. Но как бы нам не опоздать. Если Шкварцебрандус со своими хаврюгами, и другим сбродом, захватят Курчатайскую долину, выбивать их оттуда будет весьма сложно. Такие вот дела…

Эмилий откинулся в величественном кресле шефа-директора, сложил лапки на груди и снова стал внимательно рассматривать потолок.

Максим проследил за его взглядом, но и, на этот раз, ничего особенного не заметил: нормальный потолок,

ни пятен от потеков, ни трещин, даже паутины нет. Не то, что на даче у Максима. Да чего уж, там и сама хибарка под снос проситься… А Эмиль что-то тут разглядывает.

– Чего там, на потолке? – поинтересовался Максим.

– На потолке?.. – дракон нехотя опустил взгляд. – Что там, на потолке, может быть? Ничего там нет.

Но ты уж который раз туда смотришь.

– Однообразная светлая и плоская поверхность значительных размеров. По утверждению Бариндия-Центигордо, внимательное разглядывание подобной поверхности способствует установлению внутреннего равновесия и обострению мыслительного процесса, – объяснил Эмилий.

– И как с процессом, обострился? – поинтересовался Максим.

– Не знаю, – пожал плечиками дракон. – Пытаюсь сообразить, как помочь их светлости герцогу Ральфу, но пока – ни одной конкретной деловой мысли.

– Кто он такой, ваш Бариндий, или как его?

– Бариндий-Центигордо самый крупный и самый известный в наших краях специалист в области влияния созерцания на расширение мозговых извилин и активизации мыслительного процесса, – как по писанному изложил Эмилий.

– Ага, понятно. Брось ты это. Шарлатан. У нас такие тоже есть. Агофен не объявлялся?

– Нет, Агофен в отпуске и раньше, чем через неделю не вернется.

– Вызвать его как-то можно?

– Как ты его вызовешь? Видишь ли, одно из важных свойств джиннов заключается в том, что они сами появляются и сами исчезают. Мы в его Блистательную Джиннахурию попасть не можем. Так что послать за ним курьера невозможно, и почта туда не ходит.

– Жаль, – Максим встал. – Пошли к Ральфу.

– Их светлость сейчас занят, мешать ему запрещено.

– Удивляюсь я тебе, – рассердился Максим. – Ральфу плохо, какой-то прощелыга-огуречник хочет оттяпать от герцогства Курчатайскую долину, а мы с тобой будем просиживать задницы в библиотеке и рассуждать о вреде курения. Надо помочь герцогу!

– Чем? – Эмилий не представлял, чем они могут помочь могущественному герцогу. Даже разглядывание потолка по методу Бариндия-Центигордо не помогало.

– Откуда я знаю! Придумаем что-нибудь. Или Ральф придумает. Или ты придумаешь! – Максим сердито посмотрел на друга. – Эмилий, герцогство в опасности! Надо помочь Ральфу. Вставай! – Максим ухватил дракона за плечо и выволок из-за стола. – Пошли!

* * *

В предбаннике, поближе к высокому порталу, что вел в кабинет герцога Ральфа, топталось с десяток разодетых, как для парада, придворных. У каждого на физиономии выражение высокой государственной озабоченности, поскольку придворные, как известно, только о благе государства и думают. Все с элегантными папками, а в папках, важнейшие бумаги. Срочно требовались согласования, утверждения и подписи, иначе что-то непременно остановиться, провалится, утечет или нанесет непоправимый ущерб. Максим и не глянул на них, прошел, как щука сквозь стайку пескарей. Имел право, поскольку считался советником герцога по непредвиденным вопросам. А у портала пришлось тормознуть. Путь загораживал несокрушимый Бройд: плечи шириной почти что во всю дверь и росточком за два метра. Все остальное – соответственно. Этого и втроем с места не сдвинешь.

В молодости был Бройд следопытом и охотником у деда, а затем и у отца Ральфа. Три раза спасал от смерти старого герцога, два раза отца. Четыре раза был тяжело ранен, но выжил. А когда Ральфу исполнилось два года, назначили Бройда нянькой и телохранителем к ребенку. С тех пор, вот уже двадцать лет, они не

расстаются. Нет в герцогстве другого человека, которому Ральф доверял более чем Бройду. И нет другого, который столь тщательно присматривал бы за безопасностью герцога, как Бройд.

Широкоплечий, седой с белым шрамом от давней раны на правой щеке, Бройд прислонился к косяку, сложил могучие руки на груди и равнодушно взирал на придворных, которые, как мальки в аквариуме, бестолково сновали по предбаннику. Никто из них и не пытался проникнуть в кабинет герцога.

Максим подошел. Уговаривать Бройда не имело смысла. Тот вообще не любил разговоры. Обходился жестами и мимикой. За день, хорошо, если услышишь от него десяток слов.

Максим кивнул на дверь: «Как, мол, герцог?..»

Бройд ответил гримасой, которая могла означать только одно: «Не советую!»

«Надо!» – прищурился Максим.

«Занят», – свел брови Бройд, и едва заметно покачал головой: – «Никого пускать не велено».

Как его выручать, герцога Ральфа, если к нему не пробьешься? Максим оглянулся на Эмилия, может тот подскажет? Не просто придворный, а еще и член разных обществ, умные книги читает, должен соображать, какие здесь нужны повороты. Тем более, при помощи потолка, обостряет мысленный процесс. Напрасно оглянулся. Глаза у дракона, как оловянные пуговицы. Застыл, словно истукан, ждет. Что ему прикажут то и станет делать. Библиотечное чучело. Это у них правила такие: к начальству, без разрешения, лезть не моги! Но не торчать же всю жизнь перед запечатанным порталом. А дверь красивая, вся в резных финтифлюшках и сказочных птицах, весь день любоваться можно. А что толку?

Максим сочувственно подмигнул Бройду. Приподнял раскрытую ладонь на уровне груди: «Правильно бдишь, старина!» Потом ткнул большим пальцем себя в грудь, затем указательным – на дверь: «Но нам можно». Посмотрел на Эмилия, и кивнул в сторону двери: «Герцог нас ждет».

Бройд вприщурку оценил просьбу Максима, медленно перевел взгляд на Эмилия. Он знал, что молодой герцог нередко вызывает библиотекаря и долго разговаривает с ним, был в курсе дружеских отношениях своего патрона с Максимом. Видимо решил, что эти двое не станут досаждать хозяину глупыми проблемами, а возможно, и принесут какую-то пользу.

– Помогите герцогу, – едва шевельнув губами, выдал Бройд аж два слова подряд. Он приоткрыл дверь, сделал шаг в сторону, дал пройти Максиму и Эмилию, и тут же закрыл ее.

Плотва в аквариуме застыла и с завистью наблюдала. Только что пузыри не пускала.

* * *

Ральф склонился над столом и усердно писал. Он и головы не поднял, когда услышал, что дверь отворилась, и кто-то вошел. Дописал что-то сердитое, и только тогда посмотрел: хмуро, исподлобья. Выглядел их светлость неважно. Щеки запали, на лбу морщины, глаза колючие. Лицо серое, злое. С таким лицом, всех, кто явился незваным, выгоняют к чертям поганым, да еще бросают вдогонку что-нибудь тяжелое, попавшее под руку. Но не выгнал. Откинулся к cпинке большого, неудобного, похожего на трон герцогского кресла, сердито посмотрел на Максима и Эмилия.

– Где Повелитель Петухов?! – спросил таким тоном, будто только что приказал им доставить сюда Агофена, а они, бездельники и лодыри, его указание не выполнили.

– В краткосрочном отпуске, – почтительно доложил Эмилий. – По графику должен вернуться через два дня.

– Придумали какие-то дурацкие графики! – возмутился герцог. – Мало тог, что оставили меня без гвардии, так еще и Агофена отпустили! Чтобы я больше ни о каких графиках не слышал. Немедленно его ко мне!

Максим вспомнил, что на его Земле, в Средние века, вестникам, которые сообщали правителям плохие новости, рубили головы. Запросто: вестники ни в чем не виноваты, только новости рассказывали, но головы им рубили… Порядок такой существовал. Он толком и не знал, какие в этом отношении, порядки в Гезерском герцогстве. Поэтому промолчал.

Поделиться с друзьями: