Нам бы день простоять, да ночь продержаться!

Создавалось впечатление, что русские не покидали залива этой ночью, предпочтя спасению возможность продолжить громить побережье. Ясиро с пятью кораблями немедленно двинулся на север, а «Миябара-мару» и «Касаги-мару II» отправил к Дзуси, резонно посчитав, что с рассветом непременно возобновятся попытки высадить войска в том районе. Этому нужно было помешать.

Добравшись до маяка Коадзиро, попытались через него связаться со штабом в Симоде или в Йокосуке, чтобы получить последние сведения. Но безуспешно. Многим показалось, что сам маяк, едва видимый в темноте, разрушен. Подходить ближе из-за прибрежных камней не рискнули, так же, как и воспользоваться прожектором. Уже видели всполохи пламени на северо-западе. Туда и двинулись.

Скоро стали видны несколько небольших судов, ярко горящих на отмели перед пляжем Ито. Держась восточнее, возле кипевшего пенными бурунами рифа, Ясиро опять попытался установить связь с берегом, а «Кейджо-мару» отправил на осмотр побережья еще дальше на север, поскольку телеграфисты докладывали, что принимают короткие искровые депеши, похожие на русские.

Они точно были где-то совсем рядом. Скорее всего, отходят после устроенного погрома на восток. Там уже должны были действовать двое из его отряда, отправленные к Тагоэ еще от Тосимы, но помощь им явно не помешает. Рассудив так, начальник отряда поспешил пересечь залив, приказав выжимать из машин все, что можно.

Ночная тьма начала сереть, уступая поднимавшемуся где-то впереди солнцу. Ветер явно выдыхался, но все же смог заметно прорядить тучи. С океана загоняло отголоски стихавшего шторма, довольно ощутимо мотавшие большие вооруженные пароходы. Надоевший дождь мельчал, но сырая хмарь еще волочилась по волнам клочьями, временами накрывая все вокруг колючим плащом.

Когда услышали впереди голос артиллерии, уже уверенно светало. Распускалось промозглое осеннее утро. Однако его сырости и зябкости никто не чувствовал. Адреналин захлестывал всех. Приближавшееся буханье средних калибров и хлопки скорострелок участились, перекрываясь раскатами залпов тяжелых пушек. Причем неприятно частых залпов, что говорило о присутствии там не одного броненосца. Однако отступать Ясиро и не думал. Он искал боя. Жаждал боя.

Вдруг правее курса головного «Нипон-мару» показался полузатонувший пароход, явно не имевший хода. Определить, кто это, с носовых ракурсов не удавалось. Его уже развернуло лагом к волне и сильно раскачивало. Известив шедших следом, головной начал осторожное сближение, надеясь взять пленных с подбитого и брошенного своими русского транспорта, как решили сначала.

В этот момент с подозрительного судна замигал фонарь, передававший позывные «Кумано-мару». Пропавший с вечера крейсер нашелся, но он явно тонул и мог опрокинуться в любой момент. Времени для проведения полноценных спасательных работ не было, так что на «Анегава-мару» приняли только пассажиров из его единственной шлюпки, скакавшей в волнах, одновременно скинув с талей пару своих вельботов. Надеялись, что идущий следом «Уциура-мару» подберет остальных. Из шлюпки на палубу флагмана поднялся артиллерийский офицер тонущего вспомогательного крейсера. Он и рассказал о содержательной ночи, выпавшей на долю этого корабля.

* * *

Едва ли не самый слабый из всего сводного отряда, он смог совершить гораздо больше всех остальных вместе взятых. Вот только пользы от этого уже не было никакой. После появления русских у западного побережья полуострова Миура «Кумано-мару», входивший в состав патрульных сил, вместе с остальными вел наблюдение. Проводив вражеский конвой до Осимы, получил приказ – опекать его до подхода ударных сил. Позицию ему назначили в семи милях северо-восточнее мыса Шифукизаки – это в направлении южной оконечности полуострова Миура и, соответственно, входа в пролив Урага.

Ветер и волна здесь переносились гораздо легче. По сравнению с тем, что было до этого, можно сказать – курорт. Даже решились послать к берегу, не видимому за дождем, прибившуюся рыбацкую шхуну, не успевшую укрыться от непогоды, Так имелось больше шансов никого не пропустить. Благодаря этой предусмотрительности своевременно заметили начало движения противника.

Первое его появление, судя по всему, было разведкой. Со шхуны, уже скрывшейся в сырой пелене, отмигали фонарем о большом судне, направлявшемся в сторону крейсера. Дальнейших разъяснений не последовало, да и что могли разъяснить простые рыбаки. Но предупрежден – значит вооружен. Его перехватили. Последовала короткая безрезультатная перестрелка, закончившаяся взаимным отступлением.

Но пауза после этого оказалась короткой. Снова появился тот же пароход, теперь действовавший гораздо настойчивее. Это настораживало, и командир «Кумано-мару», капитан первого ранга Асаи, приказал держать позицию, несмотря на явное превосходство противника. Надеялись, что стрельбу услышат, и придет подмога. И она подошла, но только к русским, в виде целого броненосца. Только тогда, словив в корму тяжелый снаряд и еще парочку поменьше, Асаи скомандовал отступить.

Решив, что конвой пытается прорваться назад к Тагоэ, едва справившись с пожаром, он двинул на север, но никого не нашел. Тогда, развернувшись на юго-запад, полным ходом пошли к мысу Нагана, самой восточной части Осимы, надеясь там что-то узнать от сигнальной службы. Но не доходя до него, учуяли запах близкой добычи. Стоя на мостике, командир и все кто был рядом уловили тяжелый дух угольной гари. Причем по мере движения он усиливался. Жаркий выхлоп топок многих котлов дождем прибивало к воде, а ветер сносил его на японцев.

Ход сбавили, опасаясь налететь на хвост вражеской колонны. Но это, похоже, было ошибкой. Совсем скоро запах пропал. Судя по всему, «Кумано-мару» вышел из шлейфа. Как хищник, потерявший след, Асаи метался на своем крейсере то влево, то вправо, ловя ноздрями воздух, но все было тщетно.

Снова развернулись на север, предположив, что южное направление – это уловка. Вглядывались в ночь, машинально принюхиваясь, но все впустую. Уже собирались снова идти к Осиме, в надежде разжиться сведениями там, но увидели справа проблеск пламени, похожий на факел из трубы, следом еще один. Значит – не померещилось.

Осторожно приближаясь, вскоре разглядели большой пароход с одной трубой и четырьмя мачтами, направлявшийся на север. Постепенно обгоняя его, обнаружили еще одно судно, шедшее перед ним. В этот момент тучи раздвинулись и чуть просветлело. Сразу поступил доклад с мачты о многочисленном противнике. Вскинув бинокль, Асаи увидел сразу несколько больших судов в двух или даже трех колоннах справа от себя, а также броненосец слева по курсу, который вспомогательный крейсер едва не ткнул в широкую корму своим бушпритом.

Ход скинули до самого малого, осторожно работая рулем, оттянулись в самый конец найденного хорошо охраняемого вражеского строя. «Кумано-мару» повезло. Его так и не разглядели ни с одного из русских судов. Зато с него смогли более-менее точно определить численность каравана. По докладам наблюдателей выходило, что транспортов более двух десятков.

Довольно долго счастливо избегали обнаружения, держась слева и позади, оказавшись в итоге на северо-западном курсе. Несмотря на неоднократную смену направления движения, Асаи, безмолвной тенью продолжая следовать за конвоем, в точности повторял все его маневры. На мостике даже разговаривали негромко, чтобы не спугнуть.

Все это время ломали голову – как известить флагмана и штаб охранных сил в Симоде. Если бы имелись минные аппараты, как на всех вспомогательных крейсерах, введенных в строй в последнее время, наверняка удалось бы оторвать хороший кусок от такой жирной дичи, чем и привлечь внимание. А так, всего с двумя хилыми орудиями… Даже не было уверенности, что их успеют услышать. Оставалось только следить и не дать ускользнуть, да не упустить момент, когда оживет эфир, чтобы воспользоваться радио. Постепенно все внимание сосредоточилось в носовых правых секторах, что вышло боком.