Нас не сломить

— Уже поздно. Пора спать.

Молодые люди вздрогнули от неожиданности. Твей Мей поспешно отстранилась от Тхун Ина и стыдливо опустила голову. Тхун Ин, подобрав с земли оба серпа, направился к сторожке. Внезапный приход отца вернул его к действительности, перед его взором мгновенно возникло лицо Эй Хмьин, и он горько пожалел о том, что сейчас произошло между ним и Твей Мей.

— Тхун Ин, когда же мы поженимся? — спросила Твей Мей, когда они снова остались одни. Он ответил уклончиво:

— Ты ведь знаешь, какая сейчас сложная обстановка. Кто может предсказать, что будет завтра?

— Но ты все-таки скажи — женишься на мне или нет?

У сторожки их поджидала недовольная Лоун Тин.

— Твей Мей, пошли домой. Мы давно тебя ждем, — сказала она капризным голосом.

Твей Мей пытливо посмотрела на Тхун Ина, но тот избегал ее взгляда.

— Пойдемте, девочки, — позвала До Ин Нвей.

Твей Мей, конечно, очень не хотелось уходить, но оставаться в поле с Тхун Ином было просто неприлично. Тхун Ин постоял, глядя вслед удаляющимся, затем, войдя в сторожку, улегся на свою циновку и смежил веки.

— Тхун Ин, не пора ли нам перекусить? — обратился У Аун Бан к сыну. Тот встал, разогрел ужин, и они вдвоем приступили к трапезе.

Тхун Ин с трепетом ожидал, что отец заговорит о том, чему он только что был свидетелем в поле. Но опасения его оказались напрасными.

— Я думаю, надо нанять работника. Иначе вдвоем с тобой еще долго не управимся, — сказал У Аун Бан, подкладывая себе риса.

— Но ведь работнику надо платить, а значит, отрывать от себя.

— Поскорее надо кончать с уборкой. Я чувствую, в ближайшее время заварится такая каша, что уже будет не важно, много ли мы собрали риса или мало.

— Сейчас у соседей также дел по горло, в пору свой урожай собрать, так что на их помощь рассчитывать не приходится. Все понимают, что надо спешить.

— Поэтому-то я и предлагаю нанять работника. Ты посмотри, сколько у нас еще дел. А молотить, считай, еще и не начинали.

— А как сегодня с ценами на рис, не знаешь?

— Пока радоваться нечему, — сокрушенно ответил У Аун Бан.

Сейчас, убирая урожай, крестьяне прежде всего беспокоились о цене на рис. Года три-четыре назад цены были более стабильными, и крестьяне примерно знали, какой будет выручка. Тогда они думали главным образом о том, чтобы собрать как можно больше риса. Теперь дело обстояло иначе. Цены постоянно менялись, и как правило, в сторону уменьшения. Крестьяне окончательно лишились покоя. Жизнь их уподобилась жизни азартного игрока: игрок делает ставку, не зная, выиграет он или проиграет. Так и крестьянин трудился, не жалея сил, не зная, окупятся его труды или нет. Цены на рис подскакивали или падали вне зависимости от урожая. «Стил бразерс» и другие иностранные компании создали с целью установления контроля над ценами так называемый «Буллинджер пул» [13] . Во время жатвы они в огромных количествах скупали рис по очень низким ценам и загружали им склады, а затем, когда запасы производителей риса — крестьян — иссякали, компании продавали его по баснословно высоким ценам. Таким образом, пользуясь безоговорочной и полной поддержкой британского правительства, компании нещадно эксплуатировали бирманский народ и укрепляли свое господство. Малограмотный народ плохо разбирался в мошеннических проделках своих поработителей и зачастую все невзгоды относил либо за счет случайного стечения обстоятельств, либо за счет своей горькой участи. ГСБА [14] и другие национальные организации, а также патриотически настроенные буддийские монахи неустанно вели разъяснительную работу среди крестьян, показывая им истинное положение вещей.

13

«Буллинджер пул» — капиталистический трест, занимавшийся скупкой риса в Бирме в 30-е годы.

14

ГСБА — Генсовет бирманских ассоциаций, одна из первых национально-освободительных организаций в Бирме.

— Сейчас рис идет по семьдесят пять — восемьдесят джа, и вряд ли цена поднимется до ста, — сказал У Аун Бан.

— Как же мы выберемся из долгов?

— Не будем загадывать наперед, там увидим, — нарочито спокойным тоном ответил У Аун Бан.

Тхун Ин с недоумением смотрел на отца, хладнокровно доедавшего свой ужин.

— У меня нет никакого желания копаться в земле, отец. Работаем, как каторжные, а что едим? Рис да овощи! Вкус мяса давно забыли. Долгов с каждым годом все прибавляется и прибавляется, и никакого просвета не видно, — уныло сетовал Тхун Ин.

— Да, сынок, жизнь у нас нелегкая. За день так выматываешься, что за ночь не успеваешь отдохнуть. Когда из долгов выберешься — неизвестно. Но что поделаешь?! Кормит нас все-таки земля. А чем еще ты можешь заработать?

Тхун Ин не нашелся, что ответить.

— Вот то-то и оно, — задумчиво протянул У Аун Бан. — Земля кормит. На ней нам с тобой и трудиться. Другая судьба нам не уготована.

Тхун Ин тяжело вздохнул и стал убирать посуду.

X

Ко Со Твей и Ко Хла Саун в соответствии с полученным ими заданием приступили к обучению монов стрельбе из ружья. Однако и сердце и все помыслы Ко Со Твея были устремлены в Поутиннье, к Но Тейн Хла.

Вскоре они с У Шве Тейном отправились в Хлеку по делу У Лоун Тхейна. Последний содержался в камере предварительного заключения, и все попытки добиться освобождения его под залог оказались тщетными. Лишь один раз удалось получить с ним свидание.

— Теперь меня обвиняют уже не только в нападении на полицейских, но и в подстрекательстве к неуплате налогов, — мрачно и неторопливо сообщил У Лоун Тхейн. — Во время допросов требуют, чтобы я назвал имена крестьянских руководителей в нашей волости.

— На каком основании они предъявляют тебе это обвинение? — спросил У Шве Тейн.

— Все это проделки старосты У Пхоу Шана из Уинва.

— Вот негодяй, — возмутился Ко Со Твей. У Шве Тейн незаметно толкнул его в бок и указал глазами на полицейского, присутствовавшего при свидании.

— Они могут придумать любое обвинение, но твою виновность надо еще доказать, чтобы осудить тебя в соответствии с законом. Мы сейчас подыскиваем адвоката, который займется твоим делом, — успокаивал несчастного старика У Шве Тейн.

— Меня не пугает тюрьма. Меня беспокоит то, что я не закончил работу в поле.

— Не тревожься. У тебя ведь работает Ун Ту Хан.

— Да, он парень хороший. Я ему объяснил, что и как надо делать. Надеюсь, он справится с уборкой урожая.

У Лоун Тхейн и У Шве Тейн искусно вели беседу, понимая друг друга с полуслова. А Ко Со Твей все думал о старосте У Пхоу Шане, и его не покидала мысль тотчас по возвращении из Хлеку покончить с этим негодяем. Заверив У Лоун Тхейна в том, что все его поручения будут выполнены, а просьбы переданы жене и дочери, они попрощались с ним и вышли на улицу. Был уже полдень. Друзья решили немного подкрепиться и отправились в чайную. Заняв столик в дальнем углу, они стали ждать, когда им принесут еду.

— Так или иначе я убью этого негодяя, — решительно сказал Ко Со Твей и вдруг, спохватившись, что кто-нибудь их услышит, стал тревожно оглядываться по сторонам.

Однако в чайной никого, кроме них, не было.

У Шве Тейн удивленно поднял голову.

— Проникну к нему в дом и убью, — уже более сдержанно повторил Ко Со Твей, — у него имеются пистолет и ружье; ими-то я и воспользуюсь для этой цели.

— Время еще не пришло, — коротко возразил У Шве Тейн.

— Как не пришло? С ним уже давно пора расквитаться!

— Нет, Ко Со Твей, для таких решительных действий мы пока не созрели. Ты видишь, что они творят уже сейчас, хотя мы не дали им ни малейшего повода. Представляешь, что они начнут вытворять, если на одного из их слуг будет совершено покушение? Всю волость немедленно наводнят полицейскими! А что мы сможем противопоставить их силе? Ничего! Все крестьяне заняты уборкой урожая, — терпеливо убеждал У Шве Тейн распалившегося приятеля.

Вернувшись в Пхаунджи, У Шве Тейн оседлал свою верную лошаденку и отправился в Муэйни. Ко Со Твей же поспешил повидаться с Ко Хла Сауном и сообщил ему все в подробностях о свидании с У Лоун Тхейном.