Нас не сломить

— Какие полицейские? Куда увели?

— Я ничего толком не знаю. Когда их забрали, я смотрю, дом пустой, и решил посторожить.

— Так вот что они придумали. Ладно. Посмотрим, чья возьмет! — грозно сжимая кулаки, прошипел Тхун Ин.

У Ба смотрел на Тхун Ина, и сердце его обливалось кровью. Он был ближайшим соседом и добрым другом У Аун Бана. Они шли всю жизнь рука об руку, делили невзгоды и лишения. И все несчастья, которые ныне выпали на долю У Аун Бана и его семьи, У Ба воспринимал как свои собственные. У Ба силился придумать что-нибудь утешительное, но Тхун Ин внезапно резко повернулся и выбежал из дома.

Сейчас Тхун Ин шел по улице, не таясь, решительно чеканя шаг и крепко сжимая в руках винтовку. Разбуженные лаем собак, жители с тревогой поглядывали на дорогу, но, завидев темный силуэт человека с винтовкой, в страхе шарахались от окна.

Тхун Ин направился в деревню Вачаун. По приказу инспектора полиции женщин поместили в доме Ко Чо Ва и заперли в разных комнатах. До Ин Нвей и Эй Хмьин оказались на втором этаже, а Лоун Тин в маленькой комнатушке около кухни. Изолированные друг от друга, до смерти перепуганные, они не могли ничего придумать для облегчения своей участи.

Лоун Тин, забившись в угол, обливалась слезами. Ее пугали голоса, смех, топот, доносившиеся из гостиной.

К вечеру в комнату к До Ин Нвей ворвался пьяный инспектор полиции и уставился на женщину мутными глазами.

— Господин начальник, почему вы поместили нас в разные комнаты? Где мои дочь и невестка? — робко вопрошала До Ин Нвей.

— Твои дочь и невестка находятся вместе наверху. Ты мне лучше скажи, где твой сын.

— Я не знаю.

— Тебя спрашивают по-хорошему, и ты говори правду, иначе быть тебе в тюрьме. Он появляется дома?

— Один раз приходил.

— Когда это было?

— Давно.

— А после этого?

— Больше не приходил.

— Врешь! Он бывал в доме много раз! Где он сейчас?

— В лесу, наверное.

— Когда он снова навестит вас, уговори его сдать оружие. Если он явится с повинной, его в тюрьму не посадят и мужа твоего выпустят. Если же он откажется, всем вам будет худо. А от нас он все равно никуда не денется. Ясно?

— Да. А когда вы нас освободите?

Инспектор оставил ее вопрос без ответа и вышел из комнаты, снова заперев ее на ключ.

Наступила ночь. Эй Хмьин пребывала в полном неведении. Ее темпераментная, импульсивная натура протестовала. «На каком основании они нас здесь держат? — возмущалась она про себя. — Тхун Ин скрывается в лесу, но мы-то тут при чем? Если бы не моя беременность, я ни за что бы не оставалась дома. Нам вдвоем и в лесу было бы хорошо».

Лоун Тин все плакала. В темноте она ощущала себя особенно беззащитной и одинокой. При звуке отпираемого замка она вскочила на ноги. Ее охватил леденящий ужас. В комнату кто-то вошел и запер за собой дверь изнутри. Потом чиркнула спичка, и она узнала инспектора полиции. Нагло улыбаясь, он медленно приближался к девушке. Ей вдруг показалось, что какое-то страшное двуногое чудовище, сверкая белыми клыками, простирает к ней лапы. Девушка отпрянула назад и прижалась к стене.

— Не убегай от меня. Я ничего плохого тебе не сделаю. Мне просто надо с тобой поговорить.

Лоун Тин дрожала, не в силах вымолвить ни слова.

— Как тебя зовут? — спросил он, делая еще шаг в ее сторону. — Я полюбил тебя с первого взгляда. Я женюсь на тебе и увезу в город. Ты будешь жить, как королева. Отца твоего я выпущу — брата трогать не буду. Согласна?

Девушка молчала.

— Ты согласна быть моей женой? — Инспектор внезапно схватил Лоун Тин за руку, но та вырвалась и в безумном страхе забилась в угол.

— Ха! Ха! Отсюда тебе никуда не убежать!

Девушка чувствовала себя маленьким беззащитным зверьком, застывшим перед разинутой пастью тигра. Инспектор бросился к несчастной девушке и вцепился в ее маленькое хрупкое тело.

— Не надо! Отпустите меня! Ма-ма-а! — задыхаясь от испуга, кричала девушка, пытаясь вырваться из грубых объятий полицейского.

— Успокойся, девочка. Никуда ты от меня не денешься, — похотливо прохрипел инспектор полиции и повалил ее на пол…

А тем временем Тхун Ин спешил в деревню Вачаун. Он знал, что полицейские, как правило, останавливаются у Ко Чо Ва, и, чтобы не разбудить собак, осторожно подкрался к его дому с тыльной стороны. Но проникнуть в усадьбу, обнесенную металлической оградой из остроконечных прутьев с тяжелыми, запертыми изнутри на засов воротами, ему не удалось. «Очень уж печется о своей шкуре и богатствах этот кровопийца», — размышлял Тхун Ин. Тщетно пытался он выяснить, сюда ли упрятали его родных и есть ли в доме полицейские: толстые стены дома поглощали и крик несчастной Лоун Тин, и громкий плач Эй Хмьин, и стоны матери.

Дверь комнаты, в которую заточили До Ин Нвей, распахнулась, и вошел Ко Чо Ва.

— Больших трудов стоило мне уговорить инспектора полиции освободить вас, — сказал он ей. — Ты должна сделать все, чтобы твой строптивый сын пришел с повинной, в противном случае вас снова арестуют. И тогда я уже ничем не смогу вам помочь. Запомни это.

Утром женщин отпустили домой. Измученные, униженные, опустошенные, они молча брели по дороге.

Дома их встретил сосед У Ба и рассказал, что ночью приходил Тхун Ин и, узнав о случившемся, опять куда-то ушел. Пока До Ин Нвей разговаривала с соседом, Лоун Тин ушла в спальню и в безудержном рыдании повалилась на постель.

— Что с тобой, дочка? — бросилась к ней мать. Лоун Тин смотрела на нее обезумевшими глазами.

— Лоун Тин, ты можешь ответить, что произошло? — обратилась к ней Эй Хмьин.

— Меня… меня… инспектор… он заставил быть его женой, — с трудом выговорила Лоун Тин.

— Заставил? Женой? О, проклятье! — застонала мать.

Эй Хмьин ласково обняла девушку и прижала ее к себе. Жгучая ненависть и горе стеснили ей грудь.

XX

Многих арестованных власти после тщательного допроса отпустили, а дела руководителей восстания передали в суд. Среди лишенных свободы оказались У Аун Бан, Ко Шве Чо, Ко Хла Саун, Ко Со Твей и Ко Нан Чо. Они находились в городе Таравади.

Больше всего У Аун Бана волновало положение семьи, оставшейся без всяких средств к существованию. Не мог он относиться безучастно и к судьбе сына. Однажды его вызвал начальник тюрьмы.

— У Аун Бан, если ты послушаешь моего совета, то дело твое будет прекращено, а самого тебя выпустят на свободу.

— Я вас слушаю.

— Суть в том, что твой сын до сих пор скрывается в лесах и отказывается сдать оружие. Напиши ему письмо и посоветуй повиниться.

У Аун Бан задумался.

— Ну так как? Согласен?

— Я писать не умею, — соврал У Аун Бан.

— Ты действительно не умеешь писать? — спросил начальник тюрьмы, подозрительно взглянув на У Аун Бана.

— Не умею.

— Хорошо. В таком случае я сам за тебя напишу.

— Но вы ведь не знаете, где он находится. Как же вы доставите ему письмо?