Нас не сломить

— Это не твоя забота. У нас есть сведения, что твой сын часто наведывается домой. Там ему письмо и вручат.

— Мой сын — человек достаточно взрослый и должен поступать по собственному убеждению. Я не могу навязывать ему свою волю.

В этот момент он неимоверно гордился Тхун Ином. Именно такого последовательного и несгибаемого борца хотел он видеть в своем сыне.

— Ты понимаешь, что, пока твой сын где-то скрывается от властей, ты несешь ответственность и за себя и за него.

У Аун Бан молчал.

— Ну как знаешь.

Непокорность Тхун Ина не давала властям покоя. Волнения по всей волости прекратились, все участники восстания были обезврежены, и остался лишь неуловимый, несговорчивый, отважный одинокий боец, державший в постоянном страхе и напряжении всех без исключения чиновников полицейского управления. И ни один их план обезвредить его не увенчался успехом. Попытка использовать для этой цели У Аун Бана тоже завершилась провалом.

Тщетно пытаясь в ту роковую ночь проникнуть в дом Ко Чо Ва, вконец огорченный Тхун Ин направился в деревню Ушикоун. Недалеко от нее находилась сторожка его друга Ко Пу Сейна, где он все это время скрывался. Днем Ко Пу Сейн приносил ему еду и сообщал последние новости, а на ночь уходил к себе домой. От Ко Пу Сейна он узнал и о предательстве Ко Чо Та, и о проделках помещика, и о том, как бедствует без кормильца семья Эй Лоун. Каждая такая весть придавала ему еще больше решимости. Он был убежден, что мать, жену и сестру арестовали не без участия Ко Чо Та. Решив больше не подвергать себя риску, Тхун Ин поручил Ко Пу Сейну навести справки о своей семье.

— Ко Пу Сейн, — обратился Тхун Ин к другу на следующее утро, когда тот, как обычно, принес ему еду, — вчера полицейские увели куда-то моих родных.

— Да что ты говоришь? — удивился Ко Пу Сейн, не ведавший ничего об этом событии.

— Так вот. Я хотел бы просить тебя разузнать, что с ними и где они находятся.

— Ладно. Я немедленно пойду в деревню и постараюсь все выяснить.

Тхун Ин не спал всю ночь. Его беспокоила судьба дорогих ему людей, и, с нетерпением ожидая возвращения Ко Пу Сейна, он считал каждую минуту. Ко Пу Сейн вернулся только после обеда.

— Ну что? — бросился к нему Тхун Ин.

— Твои уже дома!

— Как дома?

— Своими глазами видел.

— Ты заходил ко мне домой?

— Зайти я побоялся. Это может навлечь на меня подозрение. Мне рассказал Ко Пхоу Мин.

— А что произошло?

— Говорят, что полицейские увели их в дом Ко Чо Ва и там допрашивали. Пытались узнать, где ты прячешься, а рано утром отпустили.

— Это дело рук Ко Чо Ва, — убежденно сказал Тхун Ин.

— Мне тоже так кажется.

— Ну что ж, хорошо, если этим все ограничилось.

Успокоенный до некоторой степени рассказом Ко Пу Сейна, Тхун Ин детально обдумывал план действия. Он хотел рассчитаться с Ко Чо Ва не только за себя, но и за тех, кого тот безвозвратно погубил, и за тех, с кого он сейчас, чувствуя себя полновластным хозяином деревни, драл три шкуры.

— Я думаю, сейчас самое время призвать негодяя к ответу. Если мне удастся его убрать, крестьяне смогут свободно вздохнуть, — поделился он своими планами с Ко Пу Сейном.

— С ним давно пора кончать. Только действуй осмотрительно. Я не сообщил тебе еще одну неприятную новость. Суд приговорил руководителей и активных участников восстания к смертной казни или к пожизненной каторге. Сая Сана скоро казнят.

Тхун Ин сразу подумал об отце. Что ждет его? Смерть? Каторга? В памяти всплыли лица Ко Хла Сауна, Ко Шве Чо, Ко Нан Чо. К ним он не испытывал особой жалости. Они оказались в тюрьме по собственной глупости. Разве он не убеждал их продолжать борьбу и не верить посулам англичан?! Но они поверили лживым проповедям пресловутой миссии, испугались трудностей борьбы. Их привела в тюрьму трусость, и теперь им грозит либо смерть, либо пожизненная каторга. Не лучше ли погибнуть в бою свободным, чем заживо гнить в тюрьме!

Ко Пу Сейн отправился в поле, а Тхун Ин остался в сторожке, дожидаться наступления темноты. Он решил все-таки повидаться с родными. Остаток дня казался ему вечностью — его мучили бездействие и томительно медленное течение времени. Наконец появился Ко Пу Сейн с тяжелой корзиной овощей.

— Ну, я пошел. Еще раз прошу тебя: будь осторожен. Полиция снова зашевелилась. На днях в деревне Поута обшарили все дома, — предупредил он своего друга. Потом, взвалив на плечи тяжелую ношу, медленно зашагал в сторону деревни.

Полицейские действительно не дремали. Они продолжали совершать набеги на деревни, отнимали у крестьян рис, кур, свиней, требовали водки, издевались над ними самым изощренным образом. Все это делалось с ведома и при полном попустительстве колониальных властей. Англичане намеренно держали крестьян в постоянном страхе, а крестьянам, конечно, было невдомек, что за спиной бирманских полицейских, солдат и чиновников стоят англичане, более всего на свете боявшиеся единства бирманского народа.

Вскоре после ухода Ко Пу Сейна наступили сумерки. В деревню Тхун Ин направился кратчайшим путем по знакомой лесной тропинке. Дождавшись, когда в соседних домах погасли огни, никем не замеченный, он подошел к своему дому. В одном из окон светился слабый огонек.

— Эй Хмьин! — позвал он тихо. Дверь сразу же открыли. Тхун Ин поспешно шагнул внутрь.

— Что произошло? — нетерпеливо спросил он вместо приветствия.

Мать смотрела на него полными слез глазами.

— Схватили нас и стали допрашивать. Хотели узнать, где ты скрываешься.

— Мерзавцы! Вы-то тут при чем, — сказал Тхун Ин с ненавистью.

— При том, что власть у них, а ты им не подчиняешься. Смирись, сынок. Пока ты не сдашь винтовку, нам не будет покоя. Они сказали, что, если ты покаешься, и отца отпустят, и тебя не тронут.

— И ты им поверила? Ко Нан Чо и Ко Шве Чо послушались их уговоров и где они очутились? Отца они тоже не выпустят. Я этих подлецов знаю и с повинной к ним не пойду. Лучше я погибну, чем встану перед ними на колени.

— Пожалел бы ты хоть нас. Нас ведь снова арестуют. Спасибо Ко Чо Ва. Если бы он не вступился, не увиделись бы мы сегодня, — причитала мать Тхун Ина.

— Что ты говоришь, мама! Этот Ко Чо Ва последний негодяй. Все это он подстроил, чтобы отомстить нам. Он и подкупил полицейских. Его убить надо, а ты его еще за что-то благодаришь.

— Нет, сынок, ты не прав. Нас выпустили, потому что он просил об этом инспектора полиции.

— Ничего вы не знаете, мама… — начала было Эй Хмьин и осеклась.

— В чем дело, Эй Хмьин, — обернулся к ней Тхун Ин, поняв, что от него что-то скрывают. Лоун Тин опять разрыдалась.

— Нас привели в дом Ко Чо Ва и заперли в разных комнатах. — Эй Хмьин говорила тихо, запинаясь на каждом слове. — Инспектор полиции всю ночь не оставлял в покое Лоун Тин…