Нашествие гениев

— Совсем твоя подруга офанарела! — возмутился он. — Нормальную сумку дать отказалась!

Я пожала плечами и подобрала поклажу Кэля. Н-да, нехорошо ценным имуществом разбрасываться, Заяц-сама с полей какао-бобов…

— Расставляй, — велел наш арийский биг-босс и кивнул на поваленное дерево.

Я с пофигистичным видом подрулила к стволу тополя, убитого ветродуем еще год назад, и начала располагать на нем мишени. Собственно, глазомер у меня был неплохой, руки, вроде, тоже не дрожали, так что я могла бы попасть в банку, как мне казалось. Вот только банка — это вам не живой человек! С такими невеселыми мыслями я подрулила к своему тренеру и вопросила:

— И почем сеанс похода в тир в условиях нестабильности рынка ценных бумаг?

— Всего-ничего, — пожал плечами он. — Айнтопф и что-нибудь какао-содержащее на ужин.

— Скажи лучше: шоколадо-содержащее, — фыркнула я.

— Разница небольшая, в случае с Михаэлем, — подал голос так и не оторвавшийся от приставки, но закуривший Дживас. Он нервы успокаивает? Мне бы тоже не помешало…

— Не суть, главное, такса названа, — хмыкнул Мэлло и выудил из-за пояса пистолет. Я оценила: «Макаров», у моего дяди такой же… Правда, он мне его никогда даже подержать не давал, но я и не хотела.

— Значит, так, — начал пояснения Кэль. — Руку не выпрямляй до конца: отдача сильная, может быть больно. Пока не научишься нормально целиться, стрелять будешь с двух рук. Ноги ставь на ширину плеч, правую вперед, левую чуть отведи назад. Корпус слегка наклони вперед, правой рукой держишь пистолет, левой придерживаешь правую ладонь снизу. На курок нажимай на выдохе, плавно и не спеша. Мягко. Целиться просто: мушку совмести с прорезью прицела на точке, куда стремишься попасть. Глаза не закрывай — целься обоими, это обязательно. Мишень будет размытой казаться, но ничего, привыкнешь. О ветре потом поговорим, как и о других погрешностях.

Вау, Михаэль! Ничего себе ты объяснил! Все по полочкам и даже без эмоций. Ты у Майла научился, что ли?

— Ясно, — протянула я. — Может, покажешь?

— А так непонятно? — фыркнул мафиози, но, противореча самому себе, поднял пистолет и, практически не целясь, выстрелил. С двух рук, кстати. Заботливый какой — продемонстрировал…

«И грянул гром», после чего банка из-под колы, подпрыгнув, рухнула в траву.

— Класс! — восхитилась я, и Мэлло впихнул мне в лапку пистолет. Садюга…

Я расставила ноги на ширину плеч, чуть наклонила корпус и начала целиться. Моего временного сэнсэя все это не устроило, и он заставил меня перенести центр тяжести на правую ногу, а руки расслабить. Я глубоко вздохнула, закатила глаза и вернулась к процессу выискивания взглядом мишени. Прицелившись в несчастную банку, я вопросила:

— Ну и?

— Стреляй, — пожал плечами Кэль, и я плавно нажала на спуск, выдыхая. Отдача и правда была жуткая. Вот с катаной как все просто: ведешь-ведешь меч, надо изменить траекторию — тут же меняешь, надо остановиться — рука замирает. А здесь — я выстрелила, и меня мотнуло назад. Спасибо мечам, тренировкам и Ананасовой Фее: руки у меня были крепкие, и телом я владела довольно неплохо, а потому, несмотря на нехилую силушку, с которой пистолет попытался вырваться из моей ласты и спасти банку от трагической гибели, я все же ее укокошила, и она рухнула рядом со своей подругой, убиенной боссом мафии.

— Тащи, — бросил Кэль, кивнув в сторону ствола. Я твоя рабыня? Ну да ладно, я привыкла: L с самого начала в нашей коммуналке рабовладельческий строй ввел…

Я прошлепала к дереву, отыскала обе жестянки и притаранила Михаэлю. Он глянул мельком на собственную мишень и остался доволен, чего нельзя сказать о его состоянии, когда он узрел простреленную мной страдалицу.

— Если бы ты стреляла человеку в живот, запросто могла бы задеть жизненно важный орган! — поморщившись, возвестил он, разглядывая «раненую» в верхний левый угол жестянку. — Неприемлемо. Руки контролируй, на курок нажимай плавнее. Перед самым выстрелом упрись правой ногой в землю, чтобы отдачей не сносило. С твоим весом… — он окинул меня сочувствующим взглядом, — тебя легко сшибает.

— На себя посмотри, анорексик, — фыркнула я и, не слушая возмущенную тираду Кэля, начала целиться.

Второй выстрел был куда более удачен, третий меня вообще порадовал: я попала почти туда, куда целилась. Как я рада, что мечиком машу фиг знает с какого возраста… Через полчаса мы расстреляли целую коробочку патронов, и Михаэль сказал, что надо бы прикупить еще, потому завтра после работы он зайдет в оружейный, а после ужина повторим сегодняшнюю эпопею. Кстати, под конец я стреляла уже вполне уверенно, правда, целилась все еще довольно долго: не хотелось промазать, а то наш арийский холерик мне всю плешь проел бы. Надо сказать, Майл в процесс обучения меня, несчастной, не вмешивался и всячески сливался с обстановкой. С чего бы? Пожалел о своем решении быть со мной и теперь прячется?.. Ну да ладно, это его проблемы (хотя он явно делает их и моими тоже). Захочет что-то сказать — выскажется, нет — не страшно, я вопросов задавать не буду: нечего обстановку нагнетать, и так все под прессом, как виноград под ногами виноделов в лагарах. Хотя сердце почему-то щемит…

Собрав банки обратно в авоську и получив красноречивый взгляд Мэлло, ярче любых слов говоривший: «Сама тащи этот кошмар любого современного человека с „Веселым Роджером” на пузе», — я усмехнулась и, вручив ему «Макаров», порулила к выходу. У ворот меня нагнал Майл и попытался отобрать сумку. Ага, «щаз»! Разбежался! Не на того напал, Дживас, я сумки сама таскать привыкла и на тебя не спихну. Нет, я могла бы, как продукты на Ниара, эту кучу жести на него сгрузить, но понимала, что Майл это делает исключительно из-за того, что вчера мне признался — так бы он фиг эту сумку у меня забрал, а потому я вцепилась в нее, как енот-полоскун в яблоко, и отдавать не собиралась, упрямо топая вперед и ворча при этом: «Пусти, не отдам, моё, не трожь!» Наконец, Дживас отпустил авоську, и я было подумала, что он сдался. Наивная! Этот баран упертый сдаваться не привык в принципе, а потому пошел на хитрость. Правильно, не получается взять замок силой — устрой осаду. Не выйдет — бери хитростью и пакостью… Я шлепала по покрытому крупными и не очень трещинами асфальту, как вдруг меня обняли со спины, и виска коснулись потрескавшиеся губы геймера. Я шокировано замерла, и в тот же миг меня отпустили, после чего я обнаружила пропажу — этот нахал спионерил-таки мою авоську!

— Верни, Ирод! — возмутилась я, а Дживас, топая вперед и ухмылкой олицетворяя закон вредителей: «Сделал гадость — себе радость», — изрек:

— Нет таких, ты имя перепутала.

Я хотела было возмутиться, но подруливший Кэль, поймав меня под локоть, заявил:

— Дай ему самоутвердиться, жалко тебе, что ли?

— Авоськой, от которой ты слинял, как от аксессуара, портящего имидж сурового арийского мужика? — фыркнула я.

— Ну, «Дживас» — фамилия явно не арийская, — хмыкнул Мэлло, — да и самоутверждается он в твоих глазах, а не в глазах окружающих. На них ему, как всегда…

— Пофиг, — закончила я за Михаэля, и мы с ним дружно рассмеялись, а Майл лишь фыркнул и ускорил шаг. Я поспешила за ним, таща на буксире мафиозного босса, с которым мы шли под ручку, и думала о том, что как-то это все неправильно: Майлу — авоська, а Мэлло — я. Непорядок. А еще непорядок был в том, что Дживаса это, кажется, устраивало…

Мы приперлись домой, и я сразу кинулась готовить мафии выпрошенные в качестве оплаты за труды праведные айнтопф и манно-шоколадный пудинг. Парни поспешили рассказать L подробности общения с шинигами: как оказалось, забежав сюда недавно, Мэлло лишь вкратце пояснил ему суть задания, и с чем оно будет связано. Юля где-то шлялась со своим маньяком, а я начала быстренько готовить хавчик толпе голодающих гениев. Наконец, пудинг был отправлен на заморозку в местную криокамеру, а айнтопф разлит по тарелкам. В сковороде же шкворчала картошечка и остывали котлеты, а потому я заорала на всю вселенную в лице собственной хаты:

— Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста!

Народ быстренько прискакал на мой вопль викинга в тумане на носу корабля и расселся по законным местам.

— Вот, Михаэль, — хмыкнула я, падая на свой любимый, надежный и крепкий стульчик, — первое немецкое, второе русское, третье шоколадное.

— Нелогичная цепочка, — высказался Майл, поглощая немецкий суп.

— Что поделать, — развела руками я, помахивая в воздухе ложкой, да убоится ее панд-сама, ибо она — мое карательное орудие в случаях его провинности. — Могла бы я сказать, что десерт у нас английский, но это не покажет нашей Шоколадной Фее, какой он вкусный и замечательный.