Наследие Санторо

Занзас зажёг пламя ярости, направляясь на выход, и уже направил руку в сторону шкафа, чтобы решить проблему одним ударом, но взгляд его зацепился за маленькое красное пёрышко, выглядывающее из кармана юбки. Мужчина погасил пламя и подцепил его — точно его, ошибки быть не может.

— Дура. — с горькой усмешкой, фыркнул босс, выпустив перо и громко хлопнул дверью. Пускай всё остаётся как есть. Его это больше не касается.

Небо заволокло беспроглядными тяжёлыми тучами, разразившимися безжалостным дождём. Но, несмотря на застилающую глаза стену гневных небес, Аделина продолжала бежать, наматывая вокруг набережной уже пятый круг, искоса наблюдая за тревожной рекой, едва видимой благодаря уличным фонарям и вспышкам молний. Ей не спалось уже несколько дней, с тех пор как они вернулись из Палермо, Санторо преследовали события, но вовсе не кроваво-тошнотворной картины, нисколько, с ней она смирилась и мысленно поставила галочку, что естественно, то не безобразно. Её глодал собственный провал, и из головы как назло не выходил разговор, случивший в самолёте.

Больше металлоискатели не звенели, задерживая Аделину, о чём она даже с ностальгией скучала. Моменты, когда Варийцев корежило от бешенства, что звенящая женщина их задерживает, были бесценны.

Раскладывая пасьянс, Аделина то и дело поглядывала на спящего Реборна, закрывшего лицо шляпой от назойливого света. Для него произошедшее ночью было серыми, привычными буднями, тогда когда Санторо, перевозбуждённая и злая на себя, не могла расслабиться и то и дело проклинала себя за провал. Она даже не могла сосредоточиться на картах, по крайней мере на своей собственной судьбе.

— Реборн, — осторожно позвала Санторо. — Хочешь, я тебе погадаю?

— О нет, — насмешливо отозвался киллер, будто и не спал вовсе. — Я не верю в эти цыганские штучки.

— Да брось, боишься, что я увижу твою смерть или, быть может, нечто компрометирующее из прошлого?

— Ты ничего и не увидишь, это всего лишь карты с картинками, которые ты интерпретируешь по какой-то придуманной системе шарлатанов.

— А как же неотвратимость судьбы?

— Я предпочитаю держать судьбу в своих руках.

— Ну хотя бы по руке дай погадать, я сейчас умру от скуки. — И с присущей цыганам наглостью попыталась поднять руку Реборна, которая как назло окаменела, приросла к подлокотнику. — Да ты издеваешься?

Лине не нужны были карты, чтобы знать, что на губах мужчины сейчас играет издевательская улыбочка, пока она тщетно пыталась перевернуть его руку ладонью вверх.

— Вот это только лишний раз доказывает, что кое-кто боится показывать своё прошлое и узнать своё будущее, — с оскорблённой душенькой фыркнула Аделина, приняв поражение.

— Это значит, что у кого-то ещё недостаточно силёнок, чтобы элементарно поднять мою руку, — лениво пожал плечами экс-аркобалено.

Аделина отвернулась к иллюминатору, смотря на беспечно бредущие под ними облака. И собрав карты обратно в стопку, пристроилась на бок, в попытке провалиться в дрёму.

— Знаешь, почему ты провалила задание?

Аделина издала тихий отрицательный звук, поджав губу. Говорить о своём провале она хотела в последнюю очередь.

— Ты испугалась за свою шкуру. Побоялась быть изнасилованной, тебе стало противно, а потому поспешила, не дождавшись нужного момента, когда объект будет беспомощен. Вовсе не из-за того, что у тебя недостаточно физической подготовки, и не потому, что ты плохо стреляешь, или любая другая причина, которую ты судорожно пытаешься придумать в своё оправдание. Просто ты не готова пожертвовать собой.

— В смысле я не готова пожертвовать собой?

Реборн тяжко вздохнул и, приподняв шляпу и бросив на повернувшуюся ученицу строгий взгляд под стать учителю, больно схватил Санторо за запястье мёртвой хваткой, вывернув руку.

— Ауч!

— Представь, что я убийца, который поймал тебя врасплох. Что ты сделаешь, чтобы выбраться в такой ситуации?

— Вырву свою руку! Нож воткну, выстрелю свободной рукой.

— Вторая рука недееспособна. А эта в захвате. Как ты будешь выбираться из захвата?

— Не знаю, — сдалась Аделина, устав играть в реборновские игры.

— Пожертвуешь своей рукой. Вывернешь себе плечевой сустав, чтобы ударить меня локтем.

— Но…

— Или умрёшь, пока будешь думать, как бы спасти свою шкуру, — и отпустив покрасневшее запястье, итальянец вновь закрыл глаза шляпой, удобнее пристроившись на опущенном кресле. — Если хочешь быть настоящим киллером, а не пародией на него, ты должна быть готова пожертвовать своей жизнью. Наставляя пистолет на человека, будь готова к тому, что он тоже наставит его на тебя. Иными словами прими факт того, что вероятность быть застреленной такая же, как и та, что выстрелишь ты.

«Будь готова пожертвовать собой. Только приняв свою смерть, ты сможешь держать в руках чужую жизнь, способная распорядиться ею — помиловать или же нажать на курок. Твоя жизнь ничем не ценнее чужой».

Стоя на тренировочном поле под ясным небом Аделина не переставала повторять слова Реборна, смотря на своего противника, которому она сама бросила вызов. Хибари Кея со скучающим видом подбрасывал коробочку, смотря на неё взглядом, будто увидел незначительное пятнышко у себя на пути. Санторо потянулась к коробочке с животным, но передумав, вытянула карты, подбросив их в воздух, тут же выпустив плотный поток пламени из кольца, поглотившего множившиеся на глазах карты.

Санторо ринулась в схватку, половину карт оставив в качестве щита, другие выставив горизонтально ребром вперёд, направив на спокойно увернувшегося Кею.

Поле боя превратилось в сцену сражения, поглощённое фиолетовым свечением, поглотившим все пространство, карточный дождь кружил вокруг мафиози, не перестающих наносить друг по другу удары, покрывало зелени орошалось кровавыми брызгами из мелких, но многочисленных ран.

Очередной удар тонфы пробил карточный щит и ударил под дых. Аделина подлетела вверх, но ухватившись за руку Хибари, перевернулась в воздухе над на мгновение опешившим хранителем облака. Санторо перескочила за его спину, вот только так и осталась на весу, возвышаясь и нанося удар карточного града по плечу. Хибари, даже не обратив внимания на ранение, следил за витающей по воздуху Санторо, под её ногами покоились карты, держащие хозяйку.

— Вот оно как. — За всё время скучного сражения Кея улыбнулся, достав коробочку.

Наблюдающий со стороны Реборн с тревогой следил, как пространство поглощает выпущенный Хибари ёж. Теперь он не сможет проконтролировать ход сражения, и что хуже — Аделине может достаться в полную силу, Кея больше не воспринимал её как мусор под ногами.

Аделина же удивленная, но сохраняющая спокойствие, крутилась вокруг оси — ёж поглотил их внутрь свой сферы, окружённая шипами по краям пространства Санторо лихо подпрыгнула на взлетевших картах от атаки подпрыгнувшего к ней Кеи.

Хибари стал серьёзен, нанося удары в полсилы, что же, кажется, он посчитал её достойной пятидесяти процентов его силы. Вытащив очередную коробочку и кольцо, Хибари дезориентировал Аделину, оказавшись за её спиной и прижав к себе, сжал горло предплечьем, Санторо на мгновение потеряла управление картами, а когда Хибари отпустил, ударил со всей силой тонфа по макушке. Искры полетели из глаз, Санторо падала вниз с высоты, а вытянув руки, не смогла призвать карты — её сковывали знаменитые наручники Аладуи, сковывающие её пламя.