Наследие Санторо

— Откуда я могла взять бомбу? Я всё время находилась под наблюдением.

— Мне плевать, как ты это сделала! Эта мусорная суицидница сиганула из автомобиля на полной скорости за минуту до взрыва! Хочешь сказать, что тебе внезапно захотелось кости переломать?

— Так и скажу…

Аделина зажмурилась, когда рука Занзаса полетела в её сторону, но удара не последовало — мечник Вонголы вовремя перехватил Санторо отскочив в сторону.

— Мне просто стало страшно, — чуть громче произнесла Лина, всё ещё находясь в объятьях Дождя. — Не знаю, как это объяснить, приступ паники, интуиция, мне показалось, что я могу умереть. Ведь пресловутая шкатулка была найдена…

— И чтобы не умереть, ты сиганула с автомобиля на полной скорости? — уточнил Савада.

— Да…

Лина даже забыла про карты, покоившиеся в кармане.

— Перенесём это обсуждение на конец. Сначала разберёмся со шкатулкой. Рёхей, можешь вылечить раны Лины?

Сасагава, которого правая рука Вонголы окрестила торфяной башкой, коротко кивнул, уже направившись к Аделине, что скуксилась и ссутулилась, вновь сев за стол, так, словно пуд проблем скоро полностью прижмёт её к полу. Но Капитан Варии с дерзкой улыбкой преградил путь мечом и с садисткой иронией предложил:

— Пусть Луссурия её исцелит.

Аделина особой разницы не видела, да и просто не могла знать, но по тону Капитана Варии догадалась, что в альтруистическом порыве Варии кроется подвох, причём с перспективой летального исхода. Это она успела понять и за последние проведённые дни, и по сжавшимся в полоску губам Солнца Вонголы. Но Савада на такое веяние добродушия противиться не стал. И подошедший Луссурия уже выпустил солнечного павлина.

Тепло. Согревающее, умиротворяющее, совсем как летнее солнце на пляже Рима. Аделина прикрыла глаза — боль уходила подобно дурному сну, от которого остались лишь обрывки, затаившиеся в тенях под закрытыми веками. Пёстрая рябь бликов исчезла вместе с чувством согревающих душу лучей, зато донёсся тщетно подавляемый смешок — кто-то прыснул, а вот шишиканье Бельфегор и не пытался скрыть. Санторо обвела присутствующих мафиози непонимающим взглядом. На Вонголе явно читалась неловкость и сочувствие, когда Вария, казалось, упивалась какой-то одной им известной маленькой местью. Не мог же у неё хвост отрасти после регенерации клеток? Но как только девушка смущённо поправила спавшую на лицо прядь, то царапнула кожу — ногти превратились в отросшие когти.

— Сучка крашеная, ши-ши-ши.

Эта фраза ей не понравилась. А когда Ямамото по-дружески поднёс поднос с зеркальным дном — вопросы отпали сами собой. Патетичный возглас с ахом и охом вырвался вместе с подскочившей Линой, что схватилась за отросшие русые корни, пытаясь скрыть свой позор — её маленькую тайну. Будто у неё не волосы отросли с ногтями, а одежда растворилась, она выскочила в коридор, не переставая визжать.

Савада прикрылся руками от неловкости. Ему и так хватало головной боли, не хватало ещё женских истерик. Но что больше удивляло — на испорченную причёску Санторо отреагировал и то острее, чем на гибель своих родственников.

Сама же Лина, проделав незначительный путь, решила вернуться обратно, чтобы узнать, где она может добыть ножницы, а главное краску для волос. Однако вышедший из конференц-зала Гокудера истолковал её стремительный порыв неверно и перехватил несущуюся опрометью Санторо, увернувшись от когтей, маячивших в паре миллиметров от его лица.

— Успокойся, волосы можно поправить ножницами и краской, а вот кости — нет!

Хлопок. Резкий, но не громкий, такой Гокудера обычно слышал, когда тупая корова, носясь по особняку, разбивала либо взрывала всё вокруг. Однако хлопок, донёсшийся из комнаты, сопроводился руганью и шумом из выстрелов и звона металла. Правая рука тут же прижал Санторо к стене, а сам кинулся обратно. Умерившая пыл Аделина поспешила за ним, но резко отскочила назад — на столе, поправляя цилиндр, из которых фокусники часто достают кроликов, уворачивался некто, напоминающий больше клоуна, чем фокусника. Санторо прижалась к стене и выглянула из-за угла. Вария и Вонгола оцепили стол, оккупированный вражеской «силой», появившейся из неоткуда. Ни стилеты, ни меч, ни пламя ярости, ни даже последней попыткой брошенный Хаято динамит не уничтожили появившегося врага. Динамит-то взорвался, но комнату вместо крови и кишок наполнил дымчато-синий туман, который сжался в сферу, и из него вновь материализовался щёголь во фраке, что примирительно поднял руки, увенчанные белоснежными перчатками. Даже его лицо было будто нарисовано мелом, и лишь чёрные линии прищура глаз, да чёрно-красные масти карт разбавляли чистый холст. Светящаяся пика и черва снизу и сверху от левого глаза, и трефа с бубной на правом. Франт поднял цилиндр и раскланялся, жеманным жестом вновь вернув головной убор на законное место.

— Всем приветики! После того как вы убедились, что разрушать помещение бесполезно — я всё равно ненастоящий, позвольте вас официально поприветствовать!

Мафизои напряглись, когда белые перчатки скользнули под фрак, но вместо ожидаемого оружия, из расстегнувшегося фрака вылетели голуби.

— Аха-ха-ха! Сюрприз, вы ждали грома и молний! А я пришёл с миром!..

— Врой, по-твоему это смешно? — Скуало сделал шаг к столу, угрожающе наставив меч в сторону клоуна.

— Бесполезно, он — иллюзия, — проскрипел зубами Мармон, подойдя ближе. —

Такая же реальная иллюзия, как посылка для Санторо, не так ли?

Только сейчас присутствующие заметили, что коробка на столе, в которой лежал доселе отрубленный палец Фредерико, растворилась.

— Бинго! Что и следовало ожидать от Аспера Мармона, одного из десятки сильнейших иллюзионистов, — фокусник щелкнул пальцами и наклонил голову набок. — Я пришёл за наследием, господа, если вы не заметили, то сегодня, условленная дата из присланной записки.

Фокусник вытянул руку, присев на корточки, будто попрошайка, выманивающий мелочь на задворках шумных улиц Рима. Но после агрессивно-настроенных лиц, что буквально просверлили в нём дыру, обречённо вздохнул, вытянувшись пружиной.

— Ах, нет! Тогда всё очень плохо, сегодня к вам снова придёт мой курьер, хочу заметить, реальная иллюзия, бить его бесполезно, и принесёт вам следующий пальчик. — Алебастровый клон вытянул руку, раскрыв ладонь, и принялся считать пальцы, остановившись на среднем, тут же радостно оповестил, что следующим будет средний палец.

— Кто ты и на кого работаешь? — Тсунаёши вышел вперед, сейчас только холод и неприкрытая злость горели в доселе тёплых карамельных глазах. — В записке было условлено только о Фредерико, но ты бесчестно напал на Вонголу: взрыв машины — твоих рук дело, — скорее констатация, а не вопрос.

Но иллюзия слишком правдоподобно развела руками.

— Какой взрыв? Какое бесчестие? Моя твоя не понимать, Вонгола. Я никого не взрывал. Поспрашивайте лучше у недовольных семей, поддерживающих рассвирепевших оставшихся представителей Санторо.

— Ублюдок, — Савада сжал спинку кресла, стоически стиснув зубы. Убивать иллюзию бессмысленно и глупо, только и остаётся, что вымещать свое бессилие на несчастной мебели.

— Я приду ровно через пять дней, в это же время. И так пальчики будут приходить через каждые пять дней провала. Советую поторопиться. Пальчики всего лишь аперитив, когда они закончатся перейду на другие части тела, а голова несчастного Альберти Фредерико станет десертом. После чего буду вынужден искать других представителей Санторо…

Фокусника пронзило раскаляющее пламя, плавящее воздух, оно вонзилось в истлевающую иллюзию, что взорвалась снопом синих искр, оставив повисшими крутящиеся масти карт в воздухе, что последними развеялись маревом.

Всё это время сидящий с вальяжно закинутыми на стол ногами Босс Варии наблюдал за происходящим, как за настоящим представлением. И, как любое плохое наскучившее шоу, он прервал его одним выстрелом.

— Занзас, что ты делаешь! — воскликнул Тсунаёши, больше обреченно, чем злобно. — Он ведь…

— Этот мусор закончил. Остальную болтовню можешь выслушивать хоть сутками, гоняя с ним чаи, когда Вария уедет. Мармон, какого хрена? — Короткий вопрос и холодной взгляд, с вскинутым пистолетом были получше любых слов. Иллюзионист всё понял с полуслова.

— Это особенность его кольца ада. Каждое кольцо имеет своё «проклятие», хозяин идет на сделку с адом, получая особый дар, и чем он сильнее, тем страшнее последствия. Редко кто из иллюзионистов идёт на такие сделки. Способность его кольца — прозрачность. Прозрачность пламени Тумана.