Наследие Санторо
Шрифт:
При одном упоминании босса, бедный Леви зажевал губу, стоя на распутье.
Да и дамочка говорила слишком убедительно, с молящим взглядом. Видно было, что ей самой надоели все шарады.
И будучи самым ушлым, Мармон хлопнул в ладони, скопившееся пламя тумана в руках материализовалась в дудку.
— Ах ты жидяра! Забрал себе самое адекватное задание! — вспылил Скуало.
В этот момент прозвучали хлопки в ладоши со стороны шишикающего Бела.
— Капитан, а вот нечего ворон считать.
Суперби тут же начал приседать, вытянув руки, считывая вслух. Оставшиеся Луссуия и Леви переглянулись.
— Это всё
— Но я не знаю ирландского! — посетовало солнышко Варии, приложив руки к щекам.
— Можно найти песню в Интернете. У вас же ловит сеть?
Луссурия достал мобильник и, найдя текст песни, запел сладким голоском на всю округу так, что птицы словно фейерверк взмыли в небо.
Итак, в синхронном действии слилась Вария. Скуало не переставал приседать, пока Бельфегор хлопал в вытянутые ладоши. Мармон искусно играл на дудке, пока Леви как можно эротичнее извивался. Луссурия подобно поп-диве стоял впереди от своей подтанцовки.
— Синьор Скуало, вы не попадаете в такт. Приседайте быстрее. Мармон, молодец. Бел, тяните руки сильнее и дальше, звук недостаточно громкий. Леви, вы танцуете не стриппластику. Вы должны быть извивающейся коброй, а не стриптизёром из “Голубой Лагуны”. Луссурия, у вас прекрасный голос. Вы здесь самый молодец.
— Я убью её пятьдесят четыре, я убью её пятьдесят пять, — отсчитывал Капитан время до убийства флегматично наблюдающей представление Аделины.
— Ши-ши-ши. Я первый, Капитан.
Скуало торжественно провозгласил «Сто!», и процессия остановилась. Запыхавшиеся, взмокшие, они устремили взгляды в напротив стоящую Аделину, что отстранённо хлопала ресницами.
— Ну и? Где глас божий? Открывающийся подземный вход? Проснувшийся вулкан? Я не вижу никаких изменений! Врой!
— Я пошутила. Я не знаю польского, — заявила Санторо голосом жертвы, будто это она проделывала все махинации, причём одновременно, а не опешившая Вария, что вытянулась в шеренгу с одинаковыми выражением лиц. А читалось на них затишье перед бурей под стать воцарившейся тишине.
Занзас проснулся от громкого хлопка дверью. В гостиную влетел Мармон. Иллюзионист беспардонно, на границе срывающейся истерики, хлопнул по столу листом бумаги, рядом с по-хозяйски устроенными на нём ногами босса.
— Это компенсация за причинённый моральный ущерб! — с невротическими нотками прокричал Хранитель Тумана.
Занзас решил сразу не убивать подчинённого за подобную наглость и заинтересованно подхватил кончиками пальцев счёт, от нулей которого брови поползли вверх.
— Я так больше не могу, босс! Не просите меня искать это пресловутое Наследие! Иначе я убью эту женщину! Я теперь более, чем уверен, что вообще нет никакого наследия, и эта красная курица нам пудрит мозги, чтобы её не убили!
На этом моменте «красная курица» как раз вошла в гостиную, хотя скорее сейчас ей подошло бы звание «общипанной курицы», клок волос ей как минимум выдрали. Наэлектризованные волосы стояли дыбом, лицо обуглено, и виднелись кровоподтеки на руках от ударов.
Остальные хранители приближались по мере возрастания ора Скуало. Капитан влетел, направляя меч в голову девушки, но Луссурия и Бельфегор вовремя его оттащили.
— Я убью её! Я убью эту женщину!
— Ну, Скуало, —
нравоучительно воскликнул Луссурия, — ищи во всём плюсы. Зато ты наприседал себе ягодицы!— Я сейчас наприседаю её кишки на шею!
— А вы вообще испортили мне волосы! — вспылила до этого стоически терпевшая Аделина, эмоционально всплеснув руками. — А волосы для девушки гордость! Вам ли не знать!
— Откуда мне знать? Я тебе что, баба?!
— Тогда отрежьте эти патлы!
— Врой! Ты совсем страх потеряла! Я никогда не отрежу их! Это клятва боссу, пока он не станет боссом Вонголы.
— Ага, — хитро протянула Лина. — То есть вы только что сейчас утвердили, что ваш босс никогда не станет боссом Вонголы?
Хранители открыли рты, дрожа и трепеща. Женщина только что нажала кнопку активации апокалипсиса не только у Капитана, но и у самого Босса, чьи шрамы медленно, но верно расползались по лицу.
Поняла это Аделина, когда в спину врезались осколки брошенной бутылки. Порезы от стеклышек защипали от алкоголя, пропитавшего теперь в конец развороченную рубашку.
«А ведь я только высохла», — усмехнулась про себя Лина, прикусив от боли губу, но на удивление успокоилась. Видимо, кузины натренировали её за эти годы вовремя останавливаться, швыряя в неё попадавшимися под руку предметами. Но предел катастрофичности не собирался наступать, ведь Санторо чихнула. Чихнула ещё раз. Громко, со смаком. Она прикрыла горячее лицо — температура явно подскочила до 37.5 как минимум. Отлично, она заболела, наплескавшись в холодной воде.
— Бацилла, — констатировал сей факт Бельфегор. — Теперь она ещё и ходячий микроб. Отправьте её уже скорее в Вонголу. Зараза к заразе не липнет.
Но Санторо с молящим взглядом помощи устремилась к иллюзионисту Варии, что скривил губы и, вытянув руку, останавливающим жестом покачал пальцем.
— Нет, — протянул он. — Нет, нет, даже не думай произносить то, о чём подумала. Лечить тут тебя никто за наш счет не собирается. Так что втяни сопли и терпи.
Но щекотка ринулась из груди и затрепетала в носовом проходе, Санторо набрала в лёгких воздуха, намереваясь произвести следующий чих, явно масштабнее предыдущего.
— Босс! — затрепетал в ужасе Леви. — Не смей чихать при Боссе!
— Врой, женщина, только попробуй ещё раз чихнуть, и я снесу тебе башку! — нависший грозовой тучей Скуало помог куда эффективнее любого противогриппозного средства, чихать резко перехотелось, голова была важнее.
— Иди и попарь ноги, тебе станет легче, — кажется, у Солнца Варии всё-таки были остатки сердца, именно к нему Санторо и направилась.
— Может, вы могли бы излечить меня своим пламенем? Я даже смирюсь с последствиями.
— Прости, дорогуша, — Лусс прискорбно вскинул бровями. — Но пламя солнца лечит только физические увечья.
— Что это за дискриминация болезней? Вы недооцениваете простуду, — шёпотом посетовала Санторо, направляясь на выход и, проходя мимо Бельфегора, чихнула со всей силы в его сторону.
— Сучка, — прорычал Принц-Потрошитель, вытащив стилеты. — Ты это нарочно сделала.
Занзас стоически терпел развернувшийся цирк, откупоривая целую бутылку, в то время как Леви заботливо подбирал осколки, предназначенные для Санторо. Когда всё более-менее утихло с выпровождением дамочки на душу одного из мимо проходящих рядовых, Скуало вытащил записку, протянув её боссу.