Наследие Санторо

— Тогда почему же ты не рассказала Саваде о брате?

Лина проигнорировала вопрос, сощурив глаза.

— Что за игру ты ведешь? Я не понимаю твоих намерений.

— Ту же, что и все, — Занзас расправил ремень и ударил рядом с внешней стороной бедра Аделины. Санторо подскочила, но к двери не ринулась, не прерывая зрительного контакта, не желая показывать страха.

— Ты ведь не думала, что я так просто спущу тебе проступок с неповиновением? — едко оскалился босс.

— Но ведь теперь мне позволено носить карты, ты противоречишь сам себе.

— Это сейчас я позволил, в Мильфиоре ты ослушалась моего приказа и будешь снова наказана.

— Что, серьёзно, снова засунешь в меня пистолет?

— Я выпорю тебя.

От того, как спокойно он произнёс эту, на первый взгляд, абсурдную вещь, Лина прыснула, но веселье отступало на задний план. Скариани присел на край её постели, расправив ремень, и изогнув бровь, медленно скользнул по её телу вниз.

— Снимай юбку и бельё.

Лина поёжилась, непроизвольно зажав ноги, внизу живота заныло от одних слов и приказного тона — беспринципного, властного, такому невозможно не повиноваться. Аделина потянулась к замку сзади, но остановилась, из упрямства, а не страха.

— Не сниму, — сардонически усмехнувшись, передразнила Аделина.

Всплывшая слишком пошлая и довольная ухмылка на лице в контраст взгляду, что, казалось, мог испепелить своей злостью, Занзас замахнулся ремнём, ударив по бедру Аделины, вскрикнувшей больше от неожиданности, чем от боли. Она подпрыгнула вперёд от ремня, и Занзас, воспользовавшись её заминкой, сдёрнул юбку к ногам, а следом нарочито медленно стянул бельё. Аделина залилась краской, затаив дыхание, и вцепилась в плечи мужчины — ноги подкашивались уже от прикосновения грубой и горячей кожи пальцев. Аделина неуклюже переступила через упавшие к ногам трусики и, зажмурив глаза, прикусила губу.

Грубыми движениями Занзас провёл от коленей до ягодиц, скользнул назад, сжал ягодицы, от чего Лина дёрнулась вперёд, споткнувшись, села на колени мужчины. Он тянул её вниз, щекоча пальцами внутреннюю сторону ягодиц. Он прикосновения грубого материала брюк с её обнажённой плотью, Лина дёрнулась назад, но Занзас крепко прижал её к паху. Санторо цеплялась за смятую в её пальцах рубашку, как за верёвку, брошенную утопающему. Именно так она сейчас и чувствовала — тонувшей в его руках, ощущая себя в таком положении слишком беспомощной и уязвимой, он может сделать с ней всё, что вздумается. Лина прижалась сильнее, пристроив голову на плечо, уткнувшись губами в шею, красное перо мазнуло по верхней губе, щекоча ещё сильнее, чем блуждающие на её ягодицах и пояснице пальцы, давящие на позвонки. Если он прикоснётся к её лону, она точно кончит от одного прикосновения.

— Ложись, — совсем охрипшим, чуть дрогнувшим голосом приказал Занзас.

Аделина с тихим вздохом разомкнула объятья, вытянувшись, взглянув в глаза, застеленные дымкой собственной похоти. И поддавшись вверх как можно аккуратнее, легла не колени, сползая вниз к тёплой постельке, так что её ягодицы находились на уровни его коленей.

Руки грубо завели назад, вопреки ожиданиям ремнём он связал её запястья, так туго, что из груди вырвалось болезненное шипение.

Провел тыльной стороной ладони почти невесомо по холодным ягодицам и ударил с размаху по правой. Лина дёрнулась, вскрик сдержала, сжав пальцы рук и ног. Второй удар пришёлся по левой. Удары с каждым разом становились сильнее и сильнее, на шестом Санторо вскрикнула, выгнувшись, зубами зацепившись за рядом лежавшее покрывало. Скариани отвесил звонкий шлепок по покрасневшей саднящей коже, погладил, будто оценивая собственную работу, пальцы скользнули глубже, услышав сдавленный стон, довольно оскалился, продолжая наносить удары. Аделина ёрзала, выгибаясь и дрожа от лёгкой боли и слишком сильного возбуждения, не одной ей было тяжело, она ощущала упирающийся в неё стояк, и в отместку прижималась сильнее, слышала шипение босса, от её действий наносящего смачные удары.

На следующем ударе Лина непроизвольно расставила ноги, попытавшись скатиться вниз, но получилось, что подставила себя лишь сильнее, удар пришёлся по половым губам, и, не выдержав, отпустив намокшую ткань покрывала, Аделина протяжно застонала.

Занзас задержался на месте, уже достаточно намокшем, чтобы спокойно впустить его пальцы, но издеваясь ещё сильнее, он лишь гладил набухшую плоть, средним пальцем углубляясь вовнутрь.

— Я больше не могу, — простонала Санторо, пытаясь нанизываться на пальцы.

С самодовольной улыбкой Занзас отвесил удар по правой ягодице, спустившись обратно к лону, вонзив сразу три пальца. Аделина закричала, оргазм накрывал резко и грубо, совсем как сношающие её пальцы. Занзас скинул её с коленей, приподнял, дрожащей рукой расстегнув ширинку и выпустив налитый венами член, дёрнул Санторо, заставляя принять сидячее положение и подхватив под талию, насадил с глухим стоном. Аделина запрокинула идущую кругом голову, она уже плохо соображала, чувствуя лишь пульсирующий внутри член, и руки, грубо сжимающие и подкидывающие её тело. Зубы сомкнулись на мочке уха, Аделина выгнулась сильнее, подставляя губы под поцелуй. Языки сплелись в беспорядочных, вульгарных движениях. Занзас кончил, оставляя синяки на теле от сжавшихся в тиски пальцах.

Аделина обессиленно облокотилась о тяжело вздымающуюся грудь, чувствуя, как её наполняет его семя.

— Врой, — капилляры на глазах Капитана Варии медленно, но верно лопались под нарастающие децибелы голоса. Сжимая в руках карту, которую за пройденные два часа поиска иглы в стоге сена, Вария нашла только очередную головную боль в виде схемы дома, с крестом на одном из этажей. — Это гребанная карта с крестом!!! Что не так было с этим Альберто Санторо? У него что, после смерти жены совсем не было личной жизни?!

— Не удивительно, что тётка Аделины не нашла Наследие, какой идиот будет этим заниматься, — надменно фыркнул Аспер, создавая очередную иллюзию в виде светильника. Дом был полностью обесточен, проводка давно прогнила, и варийцы были вынуждены бродить в доме ужасов Санторо, как они про себя назвали это место, ибо паутина, заменяющая узоры на стенах, атмосферный вой ветра в пустых стенах, а ко все прочему еще и Леви, которому подвесили на прическу светящиеся фонарики Мармона, чтоб освещал путь, смотрелись поистине жутко.

— Этой хреновиной занимаемся мы, — поморщив нос, стряхивая с себя слой пыли, процедил Принц.

— Когда всё закончится, потребую, чтобы Вонгола оплатила нам путёвку в Мафию Ленд на месяц, — Мармон освещал тернистый путь, пытаясь определить, в какой части поместья они находятся.

— Судя по кресту на карте, пункт назначения находится где-то в подвале. Цыганка же вроде говорила, что у отца была подпольная лаборатория, — заключил Бельфегор, изучая карту.

В конце загорелась пятиконечная звезда, от которой варийцы впали в позы боевой готовности, обнажив оружие.

— Очередной зомбак мёртвой жены? — зашишикал Бел.

— Должен же здесь был остаться свой охранник, как в лесу.

— Замочим его и всё.

Варийцы с воинственным криком кинулись на приближающийся двухметровый угрожающе сверкающий объект. И занеся оружие, испуганно заверещали, когда свет их фонаря упал на такого же закричавшего Леви, уже направившего на призраков, как он для себя решил, зонтики.

— Твою мать!!! Ты смерти нашей хочешь! — взревел Скуало.

— Беру свои слова обратно, Савада должен нам годичный отпуск, — вынес единогласное мнение за всех сползший по стене иллюзионист.