Наследница огненных льдов

– Ты о чём?

– Я же не ослепла и не оглохла, вижу, как на тебя смотрит охотник Мортен. А какие слова постыдные говорит. Пусть сначала отработает за тебя, как положено, а потом охальничает. Подними ноги, я их тебе обвяжу.

– Это ещё зачем?

– Чтобы, когда он придёт ночью и утащит тебя, сразу из мешка не вынул, с узлами помучался. А ты к тому времени сама проснёшься и крик поднимешь. Я и муж мой тогда твою честь защитить успеем.

Я пребывала в ступоре с минуту, а за это время Тэйминэут и вправду успела обмотать мои ноги шнуром и даже завязала три узла.

– Постой, – попросила её я. – Мортен Вистинг, конечно, отвратительный тип, но не изверг. Не опустится он до такой низости.

– А ты откуда знаешь?

– Не знаю, – пришлось согласиться мне, – но чувствую, что он меня не обидит. Да, он может наговорить кучу гадостей, но и только.

– Зря ты такая легковерная, – покачала головой Тэйминэут и заставила меня приподняться, чтобы обвязать конец ремня поперёк моего тела. – Жаль, что я сеть из дома не взяла, так бы завернула тебя в неё, запутала, он бы в жизни не распутал.

Так мне и пришлось спать связанной. Хорошо, что ремни не сковывали тело и не давили, вот только высунуть руку из мешка, чтобы зарыться пальцами в шерсть Зоркого, не получилось. Ну, ничего, пройдёт время, Тэйминэут убедится, что Вистинг не настолько опасен, и больше не будет применять ко мне такие странные защитные меры. Хотя, заботу я оценила. А ещё поняла, что Тэйминэут воспитывалась в строгости. Интересно, чем это грозит Эспину?

Глава 67

Ночью на мою честь никто не покушался, что было ожидаемо. Утром, Тэйминэут развязала меня, а потом мы дружно начали прихорашиваться. Я осторожно расчёсывала ей длинные волосы гребнем, она помогла мне аккуратно вплести ленточки в косы. А потом я достала складное зеркальце, и Тэйминэут не отрывала от него глаз, пока я наводила лоск.

– Держи, – протянула я ей зеркало, – посмотрись на себя, если хочешь.

Она с трепетом приняла зеркало, недоверчиво глянула в него и вздрогнула, будто не узнала себя.

– Ты что, никогда не видела зеркала? – начала догадываться я.

– У мамы было такое стекло-пересмешник, но оно давно разбилось, а последний осколок я потеряла три зимы назад.

– Ты что же, не видела своего отражения целых три года?

– Нет же, я ходила на речку, к заводи у моря. Но там я такая бледная как тень. А в этом стекле я другая, как будто настоящая, как и все вокруг.

Надо же, никогда сама я бы и не подумала удивляться таким простым вещам как отражение в зеркале. Но это только потому, что в доме дяди Руди зеркала есть чуть ли не в каждой комнате. А где им взяться в подснежном доме Тэйминэут? Удивительно, что у её матери было хотя бы одно такое. Даже интересно, как и с кем оно попало на Песцовый остров.

– Скажи, – с нескрываемой грустью спросила Тэйминэут, не отрывая глаз от своего отражения, – я красивая?

– Очень красивая, – охотно подтвердила я.

Бедная девушка не могла толком разглядеть себя в речной воде три года, наверное, теперь она ужасно не уверена в себе, так почему бы её не подбодрить.

– У тебя очень выразительные глаза, - добавила я.
– И черты лица правильные. А твои косы просто предмет гордости и зависти. Ты очень красивая девушка, Тэйминэут.

– Тогда почему твой брат не хочет смотреть на меня? – отложив зеркало, спросила она. – Неужели на вашем большом далёком острове живут девушки красивее меня?

Какой сложный вопрос, так сразу и не ответишь.

– Понимаешь, Тэйми, – перешла я на доверительный тон, – Эспин боится, что его отец будет недоволен вашей внезапной женитьбой. Ты же прекрасно знаешь, не собирался он за тебя отрабатывать, даже не думал о тебе. – Тут её глаза вспыхнули недовольством, но быстро потухли. Знает, Тэйминэут, что не права. – Видишь ли, отец Эспина очень богатый человек. Очень, ты даже не представляешь насколько. Не думаю, что он будет тебе рад.

– Почему ты говоришь про отца Эспина, будто он тебе не отец вовсе.

– Он мне и не отец.

– Тогда почему Эспин говорит, что ты его сестра?

Ну, вот и поймала на слове. Надо как-то выпутываться.

– У нас отцы разные.

– А твоя мать, что же, сначала овдовела, а потом перешла к брату мужа? А я думала, Эспин старше тебя.

Я уже запуталась в её вычислениях наших родственных связей, так что пришлось сказать:

– И матери у нас с Эспином разные. Я сирота, а его семья приняла меня как родную.

– А, тогда всё понятно.

На этом мы решили, что пора выбираться из палатки. Я чуть не ослепла от искрящегося под косыми лучами снега, до того выдался солнечный денёк. И морозный – ещё не доводилось нам на островах попадать в столь ощутимый холод.

Полусонный Эспин сидел у костра, а у его ног лежала одна из собак Тэйминэут. Дымка, я узнала её по умильной кокетливой мордашке. Кстати, а где мой пушистик? Ага, вот кончик его хвоста торчит из палатки Вистинга. Значит, охраняет сон. Ну, и ладно.

Брум помешивал кашу в котелке, Тэйминэут захотела ему помочь, но хухморчик огрызнулся:

– Много ты понимаешь в крупах. Что ты вообще знаешь о гречке? В какой мерзлоте она тут у вас произрастает? Вот рыбу или мясо я тебе доверю, а про кашу даже думать забудь. Я тут дух очага и уюта, понятно?

Тэйминэут настаивать не стала, даже извинилась, лишь бы семейный дух на неё не гневался. А потом она подсела к Эспину, и спросила:

– Сколько оленей у твоего отца?

– Каких ещё оленей? – удивился он.

– Ну, в стаде. Большое у вас стадо?

– У нас вообще нет никакого стада. Зачем оно нам?

– Но как же, твоя названная сестра сказала, что твой отец очень богатый человек.

– И как это связано с оленями?

– Так ведь богатых рыбаков не бывает, только оленеводы. Вот мой отец и братья сколько ни трудились всё лето, а всё равно мы зимой голодали. А оленеводы всегда сытые, в любой день могут оленя забить и наесться. Случалось, когда мы от голода помирали, пригонял к нашему побережью своё стадо Карикиява. Когда его пастухи гнали оленей, вся тундра серела, так их было много. Карикиява очень богатый человек, оленей в его стаде не счесть, и с каждым годом их всё больше становится. А у твоего отца больше оленей, чем у Карикиявы?

– Я же говорю, нет у него никаких оленей.

– Совсем нет?

– Совсем.

– Тогда, как же твой отец может быть богатым человеком?

Я невольно улыбнулась и поспешила прикрыть рот рукавицей. Какая же Тэйми непосредственная. Ну да, откуда ей знать, что такое деньги, и как ими пользоваться. Раз мерилом богатства на этом острове являются необъятные оленьи стада, то по здешним меркам Эспин и вправду голодранец.

– Твоя сестра что-то напутала, – улыбнулась Эспину Тэйминэут, – совсем ты не из богатого рода. И я из бедного. Не будет твой отец сердиться, что я без приданого в ваш дом приду. Или он богачку в свой дом хочет, да ещё со своим оленьим стадом? А что же делать? – теперь уже испуганно спросила она. – Никаких оленей у нас с роду не было, мы простые рыбаки.