Наследница огненных льдов

– А как же. Зимой – так запросто. Проливчик-то уже перемёрз, льдом покрылся. Правда, местами торосы громоздятся, полыньи от тёплых вод вскрываются, но это не страшно с нашей-то плавучей нартой.

Пока сумерки не сгустились окончательно, хозяин показал нам необычное средство передвижения возле своего амбарчика: то ли байдарку с полозьями, то ли нарту в виде лодки.

– Это чтобы по льду на собачках ехать, а если полынья впереди, так собачек в плавучую нарту сажаешь и гребёшь веслом. Как только к прочной льдине пристал, выпустил собачек, они снова нарту тянут. Если на Тюлений остров собираетесь отправиться, без такой вот нарты не обойтись.

Какое счастье, что Яринанто оказался отзывчивым и понимающим чужие нужды хозяином. Дабы не смущать Тэйми, он предложил ей на время просто поменяться нартами: она отдаёт ему свою, обычную, а он взамен плавучую, пока Тэйми со своей упряжкой не вернётся с Тюленьего острова обратно в это селение.

Семья, которой Вистинг вернул шкуру морского медведя, и вовсе ни на каком залоге настаивать не стала, а просто дала ему во временное пользование похожую лодку-нарту, которую можно тянуть за собой на кожаном ремне. И это пришлось так кстати после поломки малой нарточки.

Всё, к походу на север мы теперь полностью готовы, но наутро оказалось, что лучше нам не спешить трогаться в путь.

– Дурные люди живут там, на севере, – как бы между делом обмолвилась за завтраком Лемпинавыт. – Распутные, жадные, негостеприимные. Вот мы прибрежные люди, всегда гостя накормим, спать уложим и в дорогу соберём. И соседи наши, оленные люди, тоже гостя не обидят. А там, на Тюленьем острове, прибрежные люди приютят и накормят только если задумали чего, а от оленных и того не дождёшься. А ещё распутники они все как один. Мужья по две жены держат, а то и по три, да ещё в соседнее селение или стойбище ездят, чтобы спать с женой своего друга. А жену друга про то и не спросят, хочет она спать с чужим человеком или нет – муж всё равно заставит. Если жена воспротивится, тогда муж её поколотит или она сама от позора удавится. А бывает, овдовеет женщина, тогда придёт к ней брат умершего мужа и заберёт её себе как наследство, а она и слова сказать не посмеет, если жить хочет. А ещё, если случится между семьями вражда и погибнет кто в драке, семья обидчика должна будет уплатить цену несчастья.

– Что ещё за цена несчастья, – не поняла я.

– Это плата за убийство. Её оленями отдают или малыми детьми. А бывает, что парнями или девушками. Детей своих отдают старейшины, чтобы кровную месть пресечь. А там, во вражьей семье, парни и девушки всё равно, что пленники – что захотят новые хозяева, то с ними и сделают.

Признаться честно, меня очень расстроил этот рассказ. Местами даже напугал. А Тэйми, выслушав нашу хозяйку, спросила:

– А если на Тюлений остров девушка молодая пожалует и без мужа, на ночлег попросится, что тогда с ней хозяева сделают?

Как же мне не понравилась постановка этого вопроса, но мотивы Тэйми я поняла – это она так обо мне беспокоится.

– А что будет? – тут же ответила Лампинавыт, – если без родни придёт, первый, кому она приглянется, утащит её за свой полог, а там уже и свадьба, и детишки скоро родятся. Да даже если с роднёй придёт, найдут северные развратники, как девицу хитростью или обманом у родственников выманить. Ночью за полог утащат, а утром в обмен на неё родне другую девицу из своей семьи отдадут. Вот такая у них справедливость. Да и мужней девушке ухо востро держать надо, – тут наша хозяйка внимательно посмотрела на Тэйми и доверительно сообщила, – Вот муж твой молодой и красивый придёт в чей-нибудь дом или ярангу, а хозяин, старый и безобразный, скажет ему, хочу, чтоб мы с тобой друзьями отныне стали. А муж твой с дуру и согласится. Вот тогда ночью и скажет хозяин твоему мужу, мы же с тобой теперь не просто друзья, а ещё и по жёнам друзья. Ничего для тебя не пожалею, что хочешь дам. Вот, даю тебе мою старую жену, спи сегодня ты с ней, а я с твоей женой, значит, за полог лягу.

– Не будет такого! – тут же выпалила Тэйми.

– Это ты мужу своему говори, а не мне. – Тут Лампинавыт посмотрела на Эспина и прибавила, – Ты издалека пришёл, ничего про Тюлений остров не знаешь. Так вот, не хочешь со стариками женой делиться, не дружи на северном острове ни с кем. Ничего в дар не принимай и ничего никому не обещай, иначе не на кого будет тебе злиться кроме как самого себя. Понял?

– Вполне, – ответил Эспин. – В моих родных краях жёнами по доброй воле не делятся. Мне такие обычаи не близки и не понятны.

– Это хорошо, – кивнула хозяйка – жену свою беречь надо. И сестру тоже. Ты как её честь охранять собираешься? Смотри, попросишься на ночлег, тебя с женой за один полог уложат, сестру за другой, а кто уж там к ней в ночи подлезет, тому наутро её в жёны и брать.

От услышанного я пришла в ужас. Из горла вырвалось жалобное:

– Но у меня здесь есть жених.

– Жених – не муж – парировала Лампинавыт, – на его месте любой оказаться может.

– Муж мой, – обеспокоенно обратилась к Эспину Тэйми, – не дай Шелу в обиду. Посмотри на охотника и воина Мортена. Он храбр и отважен. Он всех нас защитил от расправы, а потом наказал шкурного вора. Уж если глава вашего с Шелой рода скитается под Ледяной звездой, может, ты сам как старший над Шелой скажешь Мортену, что кончился срок его отработки. Пусть уже берёт Шелу в жёны. Ведь утащат её на Тюленьем острове без мужа, обязательно утащат.

Эспин выслушал Тэйми молча, хотя по посуровевшему взгляду было понятно, что эта идея ему не очень нравится. И всё же он сказал:

– Это их дело. Пусть решают сами. Но за последствия я отвечать не намерен.

Последняя фраза была обращена исключительно ко мне. Если честно, я до конца так и не успела понять, что происходит, что должно произойти потом, и чем всё это мне грозит. Зато Тэйми поспешила подняться из дома, чтобы найти Вистинга и сообщить ему, по её мнению, радостное известие. Я же невольно посмотрела на Эспина, но при хозяевах так и не решилась сказать, что переживать не за что, ведь это всё не всерьёз и лишь на время похода.

Не в силах и дальше сносить его молчаливое осуждение, я решила подняться из дома наверх, но на середине лестницы услышала, как снаружи доносятся знакомые голоса:

– Но я же не могу жениться на ней здесь и сейчас, – говорил Вистинг. – По нашим законам, мы сможем сделать это только в мэрии, а ближайшая мэрия находится в Сульмаре, на Медвежьем острове. Не будем же мы ради женитьбы туда возвращаться.

– Не будем, – согласилась с ним Тэйми, – Поэтому женись на Шеле по законам нашего острова.

– Ну, если так, то я не против.

Я не вытерпела и вылезла наружу, чтобы заглянуть в его бесстыжие глаза. Не против он, если жениться не всерьёз – ещё бы! Я помню его рассказ про вторую жену из стойбища, которую он кинул в нарту и отвёз обратно к её отцу, когда она ему надоела. Такой же развратник, как и обитатели Тюленьего острова.

Хотя, чего это я злюсь? Вистинг прав, не стоит относиться к островной женитьбе серьёзно. В сути, она нужна даже не мне, а Тэйми. Вот для неё женитьба очень даже важное мероприятие. Так пусть оно состоится, чтобы на Тюленьем острове Тэйми любому распутнику могла заявить, что меня трогать нельзя, ведь у меня есть муж – храбрый охотник и отважный воин Мортен Вистинг.

Свадебный обряд оказался очень коротким и даже неинтересным. Оказывается, по островным обычаям для заключения брака нужно немногое: жених забирает невесту в дом своих родителей и там на лбах и щеках новобрачных золой из семейного очага чертятся родовые знаки – так невеста входит в семью мужа и отныне навсегда принадлежит его роду.

Поскольку ни я, ни Вистинг отправляться во Флесмер не собирались, роль его родителей согласились сыграть хозяева дома, где он ночевал. Это из своего очага рыбак Ритикет зачерпнул в ладонь горсть золы, чтобы обмазать ею наши лбы и щёки, а ещё сказать напутственные слова об изобилии в семейном гнёздышке и ватаге детишек, которая обязательно должна там появиться.