Наследник имения Редклиф. Том первый

Филиппъ, длая мысленно различныя предположенія, передавалъ постоянно мистеру Эдмонстону свои опасенія, что Гэй портится; что эти таинственныя отлучки до добра не доведутъ. А дло было очень просто. Узжая и прізжая въ университеть, Гэй останавливался на одну ночь въ Лондон, въ гостиниц, куда являлся неизмнный дядя, не дерзавшій никогда ввести богатаго племянника въ свою убогую лачугу. Они вмст здили въ какой-нибудь концертъ, ужинали вдвоемъ, ночевали и позавтракавъ, на слдующее утро, разставались. Гэй не считалъ эти свиданья важными на столько, чтобы объ нихъ говорить всмъ и каждому; онъ вкратц высказался опекуну, и тотъ, хотя и началъ смотрть сквозь пальцы на эти невинныя похожденія, но считалъ ихъ все-таки лишними. А между тмъ Гэй считалъ себя въ нкоторомъ род въ долгу у дяди. Старикъ нжно къ нему привязался; эти короткія свиданія въ гостиниц были истиннымъ праздникомъ для голоднаго артиста и во время ихъ ужиновъ онъ съ одушевленіемъ разсказывалъ Гэю сцены изъ прошлаго, описывалъ дружбу свою съ его отцомъ, и такъ увлекался, что молодому Морвилю казалось грхомъ лишать старика этого наслажденія. Съ первыхъ же дней знакомства съ Гэемъ, Диксонъ признался ему, что, не смотря на прекрасное жалованье, получаемое имъ отъ театра, онъ постоянно безъ денегъ. Между разговоромъ онъ намекнулъ племяннику, что главная причина его долговъ та, что содержаніе отца и его матери стоило ему огромныхъ издержекъ.

— Мн приходилось не разъ прибгать къ займамъ, — говорилъ Диксонъ: — чтобы только окружить ихъ обстановкой, согласной съ титулами и привычкой вашего покойнаго отца и моего друга. Возвращеніе мое въ Англію (я долженъ былъ бжать отъ кредиторовъ) было разршено правительствомъ съ однимъ условіемъ, чтобы я ежегодно вносилъ извстную сумму на удовлетвореніе нкоторой части моихъ долговъ. Изъ жалованья мн остается очень немного на содержаніе моей семьи. Я слишкомъ гордъ, чтобы высказывать свою бдность, вы понимаете меня, — говорилъ старикъ взволнованнымъ голосомъ, — и потому, врьте, сэръ, мн не легко принимать отъ васъ пособіе!

Долги, сдланные дядей по милости его родителая Гэй считалъ для себя священными и онъ мысленно ршилъ уплатить ихъ сполна, тотчасъ же по ввод своемъ во владніе наслдствомъ посл дда; но бросить теперь дядю безъ помощи казалось для него жестокимъ; онъ ласково предложилъ ему свои услуги. Сначала старикъ церемонился и говорилъ укюнчиво о своихъ нуждахъ. Мало-по-малу, стыдливость перешла въ нахальство и, выманивая у Гэя безпрестанно по нскольку фардинговъ, ты на хлбъ, то на квартиру, то, наконецъ, на лекарство больнымь дтямъ, которыя то и дло умирали, Диксонъ дошелъ дотого, что у Гэя иногда ничего не оставалось отъ мсячнаго жалованья. Не смотря на то, онъ никогда не входилъ въ долги, зато прихотей никакихъ уже не имлъ и жилъ скромне, чмъ вс его товарищи, имвшіе боле чмъ ограниченныя средства, въ сравненіи съ нимъ. Дядя постоянно уврялъ его, что вотъ только бы заплатить такую-то сумму и онъ подетъ давать концерты въ одинъ городъ, куда его давно уже приглашаютъ. Гэй сталъ подозрвать, что деньги его идутъ, можетъ быть, вовсе не туда, куда слдуетъ, и замтивъ однажды, что дядя не въ нормальномъ расположеніи духа, онъ вывдалъ отъ него, что старикъ игралъ и проигрался сильно; но онъ умолялъ Гэя сохранить это въ тайн, «иначе кредиторы меня схватятъ», говорилъ онъ. — Длать было нечего, пришлось выручать дядю; не задолго передъ тмъ Гэй хотлъ выписать въ Соутъ-Муръ своего Делорена съ грумомъ, но теперь онъ разсчиталъ, что содержаніе лошади и человка будетъ стоить ему очень дорого, и потому онъ ршился лучше употребить эти деньги на уплату 30 ф. проигранныхъ дядей, и въ то же время устроить съ миссъ Уэльвудъ одинъ планъ, зародившійся у него въ голов; остальныя деньги онъ хотлъ оставить себ на расходы въ Соутъ-Мур и на обратный путь въ Гольуэль. На этотъ разъ Гэю было даже обидно, что дядя отнимаетъ у него 30 ф. стерл. на удовлетвореніе не нужды, а прихоти, между тмъ какъ самъ Гэй могъ бы сдлать много хорошаго съ помощью этой суммы. Возращаясь домой, въ эту ночь, молодой Морвиль долго размышлялъ, не полезне ли будетъ одинъ разъ навсегда объявить дяд, что онъ готовъ помогать ему, но на уплату карточныхъ долговъ и пари онъ не станетъ давать ему ни пенни.

Рано утромъ, на другой день, Гэй заглянулъ въ кабинетъ мистера Уэльвуда и объявилъ ему, что онъ отправляется въ С.-Мильдредъ, по своимъ дламъ, и вернется не поздже 11-ти часовъ. Свистнувъ Буяна и слегка позавтракавъ хлбомъ съ молокомъ у жены фермера, онъ пустился въ дорогу въ боле спокойномъ дух, чмъ былъ наканун, но на сердц у бднаго Гэя было далеко не весело. Въ город онъ долго искалъ по адресу одну изъ отдаленныхъ улицъ, тамъ добрался до маленькой лавки, гд заспанная горничная мела лстницу, но ставни лавки былнеще не отперты.

— Здсь живетъ мистриссъ Диксонъ? спросилъ Гэй.

— Здсь, — отвчала женщина, вытаращивъ глаза на изящнаго джентльмзна, спрашивающаго въ такой ранній часъ мистриссъ Диксонъ.

— Они живутъ здсь, сэръ, — повторила она:- но самъ онъ еще не вставалъ. Вчера поздно очень вернулся. Вамъ врно угодно съ бариномъ переговорить, — добавила она. — Если прикажете, и доложу сейчасъ мистриссъ Диксомъ.

— Я васъ спрашиваю, дома ли мистриссъ, а не мистеръ Диксонъ, — возразилъ Гэй:- доложите ей, что сэръ Гэй Морвиль желалъ бы съ нею переговорить.

Горничная присла, побжала доложить и чрезъ минуту вернулась съ отвтомъ, что барыня очень рада, просятъ пожаловать. Она повела его чрезъ темный корридоръ, по темной же лстниц, прямо въ грязную, маленькую пріемную; полъ комнаты былъ покрытъ грубымъ ковромъ съ зелеными и малиновыми полосами; тамъ, вмсто всякой мебели, стоялъ волосяной диванъ, на камин красовались какія-то бумажныя украшенія, а въ воздух царствовалъ запахъ сигаръ и водки. По всему было замтно, что хозяева готовились къ завтраку, но Гэя встртила только маленькая двочка, лтъ семи, одтая въ траурное, поношенное платье.

Блдное, болзненное личико ребенка отличалось большими темно-синими, кроткими глазами; густые, блые, какъ ленъ, локоны обрамляли худенькую шею и плечи двочки. Голосъ у нея былъ слабый, робкій, но чрезвычайно пріятный.

— Мама сейчасъ выйдетъ, — сказала она Гэю: — извините ее пожалуйста.

Проговоривь эти дв фразы, она хотла уже на цыпочкахъ ускользнуть изъ комнаты, пока горничная не успла запереть за собою двери, но Гэй протянулъ ей руку, слъ на диванъ и сказалъ:

— Не уходи, моя крошка. Разв ты не хочешь познакомиться съ своимъ кузеномъ Гэемъ?

Ласковая улыбка, кроткій взглядъ и голосъ всегда притягиваютъ дтей къ ихъ собесдникамъ. Двочка тотчасъ же подошла къ нему и положила свою ручку на ладонь Гэя. Онъ тихо погладилъ ея густые, кудрявые волосы и спросилъ:

— Какъ тебя зовутъ?

— Маріанной, — отвчала она.

Это было имя покойной его матери. По описаніямъ, сдланнымъ Диксономъ, малютка была очень похожа на умершую мистриссъ Морвиль. Гэй прижалъ ее ближе къ себ, взялъ ее за холодную руку, и спросилъ:

— Нравится ли ей С.-Мильдредъ?

— Конечно, — сказала она. — Тутъ лучше, чмъ въ въ Лондон. У меня здсь цвты есть.

И она съ гордостью показала ему букетъ самыхъ простыхъ полевыхъ цвтовъ. Гэй полюбовался ими, а двочка, сдлавшаяся смле, начала разсказывать, какія у нихъ тутъ высокія, высокія горы, и какіе пестрые камешки на горахъ; но дверь отворилась, и вошла мистриссъ Диксонъ, а за нею слдомъ Буянъ.

Маріанна испугалась пуделя и крикнула. Мать начала ее бранить; Гэй старался успокоить и кончилось тмъ, что Буяна заставили подать ей лапу. Двочка робко погладила его по ше и черезъ минуту собака и дитя сидли рядомъ на полу, и Маріанна храбро гладила Буяна и даже теребила его слегка за уши. Мистриссъ Диксонъ оказалась высокой, плечистой женщиной, съ очень плебейской наружностью и обращеніемъ. Гэй понялъ теперь ясно, почему дядя неохотно приглашалъ его къ себ на квартиру; ему было совстно имть такую жену посл того, какъ его красавица сестра попала за лорда. Мистриссъ Диксонъ не поцеремонилась при дочери и начала горько жаловаться на мужа, сваливая на него вс ихъ несчастія и бдность.

— Я бы ужъ о себ не стала толковать, — говорила она рзкимъ голосомъ: — мн двчонку жаль. Вы только поглядите, до чего ее довелъ отецъ! Вдь она у насъ послдняя, да и та, пожалуй, долго не протянетъ.

Такъ какъ мужъ ея получилъ нсколько приглашеній на цлый рядъ концертовъ въ здшнемъ околодк, мистриссъ Диксонъ ршилась проводить его до С.-Мильдреда, въ той надежд, что деревенскій воздухъ оживить Маріанну, которая отъ лондонскаго, спертаго воздуха начала чахнуть, какъ бывало чахли вс умершія ихъ дти.

Мистеръ Диксонъ видно радъ былъ вырваться изъ-подъ строгаго надзора жены; ему сильно хотлось покутить порядкомъ во время скачекъ, и онъ съ большимъ ропотомъ согласился на то, чтобы жена и дечь сопровождали его.

— Вотъ онъ какой, — добавила несчастная женщина. — Своему родному дтищу пожаллъ денегъ на леченье. Вдь на силу согласился насъ взять съ собой! За то я тутъ зорко за нимъ наблюдала, не нонимаю, какимъ образомъ онъ выскользнулъ у меня изъ рукъ. Сталъ кутить по ночамъ. Вчера проигрался, хотлъ отыгрываться, напился пьянъ, и теперь хоть дома, но въ такомъ положеніи, что я едва ли смю представить его вамъ.