Наследник. Тайны рода. Том 1

Меряться? С ним?

Я вскинул бровь и даже усмехнулся — криво.

— Ты серьёзно? Алексей, у тебя ещё пятки от прошлого раза дымятся, а ты снова лезешь. Может, тебя память подводит?

Вместо ответа он поднимает руку.

Ладонь открытая, спокойная, а по коже вдруг поползли тонкие линии, как змеи, выжигая символы. Они светятся багровым, как закатное солнце, но я знаю, что внутри этого света холод. Такой, что пробирает до костей.

— Что, испугался? — Алексей склонил голову чуть вбок, как кот, который приглядывается к мыши. — Магия барина не по зубам?

Я резко взмахнул рукой, и передо мной вспыхнул щит. Простой, на первый взгляд, прозрачный, но внутри него струится свет, Алексей хмыкнул, прищурился и шагнул ближе.

— Умеешь работаешь, барон Архипов. Только вот, боюсь, не хватит.

Я уже знаю, что этот человек — не просто барин. Он искусный маг, и сила его мне не чужда. Я чувствовал её ещё там, в лесу, как только мы оказались рядом, словно кто-то вытянул из земли тепло и оставил лишь ледяной пустырь.

Он поднимает руку, и по его ладони начали вспыхивать иероглифы, будто выжженные изнутри светящимся раскалённым железом. Каждая линия излучает властную энергию, древнюю и тяжёлую, как оковы.

— Ты здесь лишний, барон Архипов, — говорит он с нескрываемым презрением. — Это моя земля, и ты её покинешь. Кстати, весьма удачно ты отстроил деревню Долгушина. Мне по нраву, — усмехается он.

Я молча поднимаю руку, и пальцы моей правой руки очерчивают в воздухе круг. Пространство вокруг меня дрожит, словно воздух от жара костра, и я воздвигаю более мощный щит. Он возникает как тонкая, но плотная золотистая сеть, искрящаяся, будто солнце попало в паутину.

Алексей не двигается, но его иероглифы начинают менять цвет — теперь они переливаются от зелёного до багрового, как пламя, в котором горит трава. Я понимаю, что это не просто символы. Они впитывают его силу, накапливая её для атаки.

Он резко рванул рукой вперёд, и из его ладони вырывается поток тёмной энергии, словно обугленный дым с искрами. Поток ударяет в мой щит, с хрустом разлетаясь по нему трещинами.

Но я готов.

С силой удерживая щит, я направляю энергию обратно — потоки моего заклинания срываются, и устремляются мощным магическим потоком к нападавшему.

Я делаю шаг назад, будто давая ему дорогу, но на самом деле просто собираю силу. Выжидаю момент, понимая, что Алексей Ухтомин опытный воин. Видимо и землю получил за свои заслуги в боях…

Хорошая для меня тренировка в прокачке магических каналов в этом мире, усмехаюсь я. Сразу будет рывок для перехода на следующий уровень.

Ухтомин двинулся резко.

Ладонь вылетает вперёд, и из неё бьёт волна багровой горячей энергии. Мой щит вспыхивает, поглощая её, и я вижу, как лицо Алексея чуть дрогнуло.

— Ты думаешь, ты сильнее? — цедит он, и по его второй руке ползут новые иероглифы.

Я вижу, как они меняются, переплетаются в нечто большее, как будто его сила — это живой организм.

— Может и не сильнее, — отвечаю спокойно. — но умнее.

И тут я запускаю своё.

Моя магия — это земля под ногами, которая тихо трещит, пока не рухнешь.

Я взмахиваю рукой, и Алексей чувствует, как земля у него под ногами начинает вибрировать. Не сильно, нет. Сначала просто непонятно. А потом всё сильнее, как будто его собственная сила пытается вырваться из него же самого.

Его лицо идёт пятнами, он пытается ударить ещё раз, но мои корни уже держат его. Энергия, которую он вызывает, утекает сквозь его ладони в землю, и он понимает это слишком поздно.

— Это… невозможно, — хрипит он, а я только улыбаюсь.

— Возможно, барин. Очень даже возможно.

Тем временем наши мужики дают отпор. Сначала их было меньше, но постепенно отряд Ухтомина начинает сдавать.

Соседние деревни слышат шум, и к нам присоединяются новые люди. Мы гоним Ухтоминских до самой деревни Дубровное, словно стаю волков, загоняя в логово. Те, кто ещё пытался сопротивляться, бросают оружие…

Ухтомин ещё дергается, но земля под его ногами уже не поддаётся. Моя магия цепляется за него. Корни, невидимые глазу, но крепкие, как стальные цепи, впивались в его силу, осушая её.

Я вижу, как по его лицу пробегают гримасы — злость, шок, непонимание. Всё это сменяется быстро, будто волны накатывают.

— Ты что творишь? — сквозь силу выдыхает он.

— Возвращаю долг, — отвечаю я и шагаю ближе.

Щит передо мной раскрывается, словно я скидываю плащ, и в воздухе пляшут искры. Они кружатся, сливаясь в узоры, простые, но старые, как сама земля.

Алексей узнаёт их. Я вижу, как его глаза расширяются, когда он понимает- это не просто защита.

Это приговор.

— Архипов, ты играешь с огнём! — хрипит он, с трудом удерживаясь на ногах. Ладонь его снова засветилась, и иероглифы начинают меняться. Теперь они пульсируют тревожно, будто кричат о помощи.

— Ты зря сюда полез, Алексей, — говорю я, удерживая взгляд на его лице. — Думал, раз ты барин, тебе всё позволено? Что магия — это только власть? Нет, дружок. Магия — это ответственность.

Я вскидываю руку, и воздух вокруг нас задрожал. Это было как гроза, которая вот-вот ударит, но ещё держится где-то над горизонтом. Искры вокруг меня начинают собираться в вихрь, который закручивается всё быстрее.

Алексей делает шаг назад. Он всё ещё пытается сохранить своё высокомерие, но я вижу, как у него дрожат руки.

— Ты не посмеешь!

— Хочешь проверить? — спрашиваю с лёгкой усмешкой.

И тогда он делает свою последнюю ошибку. Он собирает всю свою силу в один удар. Это похоже на вспышку багрового света, ослепительную и горячую, как ядро звезды.

Я чувствую, как воздух вокруг меня застонал, как вибрации этого удара проникают сквозь мои собственные заклинания. Но я готов ко всему.

Мой щит вспыхивает ярко-зелёным светом, поглощая его удар. Искры, которые крутились вокруг меня, сливаются в одну линию, и я направляю её прямо в Алексея.

Его заклинание раскалывается, словно стекло. Иероглифы на его ладонях тускнеют, а сам он отшатывается, будто его ударили кулаком в грудь. Я делаю шаг вперёд, а потом ещё один.

— Я говорил тебе, Алексей. Это не твоя земля.

Корни моей магии теперь не просто держат его. Они вытягивают из него остатки силы, впитывают её, как земля впитывает дождь. Алексей рухнул на колени, тяжело дыша, его лицо стало серым, как пепел.