Наследство для безумцев

К числу последних относился Кайл по прозвищу Скорпион, главарь не самой большой, но достаточно спаянной и жестокой разбойничьей шайки.

Ночь у Кайла выдалась относительно спокойной. Некий заправила из гильдии сукноделов нанял его, чтобы припугнуть парочку конкурентов, но это заняло немного времени. Остаток ночи он просидел в «Пьяном черепе», откуда его и вытащил один из подчинённых, прибывший к главарю с поразительными новостями. В «Череп» пускали не каждого, поэтому парень терпеливо стоял возле входа, пока вышибалы не нашли Скорпиона и не растолковали ему, что к чему. Зато теперь слова сами рвались из переполненной эмоциями груди:

— Останавливает этот раб карету возле самого берега, там ещё заросли жимолости рядом, я аккурат в них с селяночкой одной и кувыркался. Она замужняя, но мужик у неё — тюфяк тюфяком: берёт бабу на ярмарку, а следить за ней и не думает даже, в кабаке зенки заливает…

По лицу Скорпиона никак нельзя было сказать, интересует его эта история или, наоборот, заставляет отчаянно скучать. Привычку скрывать истинные чувства в обществе себе подобных отбросов Кайл завёл ещё в раннем детстве, когда его хорошенькая мордашка доставляла немало хлопот. Впрочем, довольно скоро к мордашке стали прилагаться крепкие кулаки, а потом её и вовсе испортил шрам, тянущийся теперь от левого уха к подбородку. Любители сладких мальчиков прекратили обращать внимание на Кайла. Он, правда, их не забыл, и со временем рассчитался с каждым, кто осмелился его домогаться.

Когда из канавы выловили все части тела последнего насильника, репутация у Скорпиона установилась… определённая. И очень-очень прочная. Кайла оставили в покое не только поклонники детской и мужской красоты, но и недоброжелатели, мечтающие о том, как красиво Скорпион смотрелся бы на колу или на виселице. Сам Скорпион посмеивался — его всё устраивало. Тем более, что в процессе выстраивания своей репутации он обзавёлся не только врагами, но и полезными друзьями. Такими, например, как хозяин «Пьяного Черепа».

Таверна «Пьяный Череп» была хорошо известна не только Гадюшнику, но и всему городу, хотя мало кто имел возможность (либо же несчастье) похвастаться её посещением. Здесь собирались как раз те мерзавцы, которые смогли преуспеть в Гадюшнике: лучшие профессиональные убийцы, главари самых известных банд, удачливые грабители, не гнушавшиеся при случае омыть руки в крови жертвы, но при этом с удивительным постоянством ускользавшие из рук городской стражи… Приглашение хозяина таверны, Аштаркама, посетить стены его заведения считалось наивысшей честью и признанием для преступника. Так что у Кайла Скорпиона, здешнего завсегдатая, имелись все основания гордиться собой.

Располагалась таверна в подвале полуразрушенного дома, посему внутри всегда царила приятная прохлада. Внутри вели стёртые от времени ступени, на первой из которых всегда стоял и лениво взирал на мир вышибала, готовый в равной степени выполнить мелкое поручение хозяина либо же приструнить незадачливого идиота, рискнувшего нарушить покой посетителей. Сейчас он застыл каменным изваянием возле чаши из человеческого черепа, до глазниц наполненной креплёным вином. Поговаривали, будто вино отравлено, и поэтому никто, кроме глупых мух и ос, не решался его отведать. Несколько мух, невзирая на ранний час, уже плавало в кроваво-красной жидкости, подтверждая страшные слухи.

Выслушав ещё несколько пикантных подробностей о прелестях замужней селянки, Скорпион, не меняя позы и выражения лица, выцедил:

— Твоя баба мне без надобности, Мёрзлый, говори по делу.

Мёрзлый заискивающе закивал:

— Понял, понял… Так вот: карета останавливается возле берега, раб этот чернокожий спрыгивает и идёт дверцу открывать. Ну, мне любопытно стало. Я зазнобу свою придушил легонько, чтоб не мешала, а сам поближе подобрался. Смотрю — а это Кушпа, который у Амбиогла служит! И вытаскивает он, значит, умбартову жратву…

— Погоди, — перебил Кайл, впервые выказав лёгкую заинтересованность. — Ты уверен, что это Кушпа был?

Насчёт трупа Скорпион переспрашивать не стал. Раз кто-то из его людей утверждает, будто видел покойника — значит покойника он и видел. Это в живых его головорезы могли сомневаться и путаться, а умбартову еду чуяли за пару кварталов. Иначе шайка не считалась бы одной из самых опасных даже в Гадюшнике, где каждый первый состоял в той или иной банде.

— Так кто же ещё-то, Скорпион? Сам посуди, сколько дел мы для Амбиогла провернули? И Советник без своего живодёра ни разу на встречу не явился! Так что жизнью тебе клянусь…

Кайл пожал плечами. Ну да, лучшие из лучших часто подрабатывали, выполняя поручения сильных мира сего. А Кайл по праву считал себя именно лучшим из лучших.

— Ладно, верю. Дальше что было?

— А дальше Кушпа дохляка к речке подтащил и пошёл камень искать. Эсамель, голубушка, ярко светила, я морду эту мёртвую и разглядел. Что хочешь, Скорпион, со мной делай, а только Советник это и был, заказчик наш, Амбиогл, сын Хафесты! Своего хозяина верный пёсик с обрыва скинул, представляешь? Затем карету в нескольких местах проткнул ножом, аж лезвие сломалось, он новый кинжал достал. Карету тоже в реку сбросил, вот как лошадям постромки перерезал и отогнал их, так и сбросил. Потом на обрыве сам себя кинжалом ударил несколько раз и в воду шмякнулся. Там течение быстрое, далеко от города унести должно, может, даже в море… Но вот что думать об этом, я прямо даже не знаю.

— Тебе не по чину думать. Ещё чем удивить сможешь?

— Смогу, Скорпион, как не смочь! Кушпа, перед тем, как хозяина в реку скинуть, бормотнул чепуху несусветную. Вроде «ты мной довольна будешь, хозяйка Джана»… Скорпион, а, Скорпион! Знаешь, что скажу?

— Скажешь — узнаю.

— Сдаётся мне, что у Кушпы этого любовь со старшей дочкой Амбиогла случилась. «Хозяйка Джана», смекаешь? А у Амбиогла старшенькую в аккурат Джаминой зовут! Ну, Советник пронюхал. Шашни в господском доме — их ведь сколько ни прячь, всё одно у бабы брюхо раздуется, — Мёрзлый захихикал, радуясь удачной шутке, но наткнулся взглядом на каменное лицо главаря и быстро продолжил: — Ну, слово за слово, Кушпа хозяина и тюкнул. А потом совесть взыграла и с собой покончил. Или дочура постаралась, а раб следы заметал.

Кайл хмыкнул:

— Да, Мёрзлый, думать тебе и впрямь пока не по чину. Хотя сказителем хоть сейчас можешь идти, заработаешь немало. Как Далра в город приедет — ты ей эту байку первой снеси, она найдёт, куда её приспособить.

Физиономия Мёрзлого расплылась в широкой ухмылке:

— Лучше не стану, а то мне Аштаркам куда-нибудь чего-нибудь того… приспособит. Далра-то уже в городе, знаешь?

— Впервые слышу. И давно?

— Не, часа три. Вот как Западные врата в Час Пробуждения Хольтара открыли, так она через них и прошла. Попугай говорит, видел её самолично.

Мысли Кайла были заняты странным происшествием на реке, о котором ему поведал Мёрзлый, но услыхав последнюю фразу, он не мог не обронить:

— Странно, она же всегда морем добирается.

— Ну, Попугай говорил…

— Ладно, ладно. Раз Попугай говорил, значит, видел. Вот что, Мёрзлый: ты, наверное, об этой истории и в самом деле помалкивай, как те рыбы, что сейчас Амбиогла глодают. А то они ж голодные, им всё равно, кого.

Массивная фигура бандита, казалось, стала вдвое меньше. Лицо побледнело: