Навстречу Империи: Начало

Ха, да я оказывается та ещё ванга, с первого взгляда смог понять, кто передо мной. Может быть, система за это расщедрится на что-нибудь полезное?

Сразу после убийства первой твари перед нами оказались уже три гусеницы. Но они в отличии от пауков, не попёрли прямо нас как есть, а очень грамотно разделились. Одна осталась где была, другая очень резво переместилась налево, но на неё успел среагировать один из Топорщиков и затормозил ненадолго, а третья вальяжно, словно издеваясь, просеменила направо, к ней поспешили Ордрин и ещё один Топорщик.

Оценив ситуацию, я понял, что мне налево: прямо два Топорщика и Костолом под прикрытием болтов Саттира умело держали оборону, успешно огрызаясь на контратаках, справа Ордрин — и этим всё сказано, а вот слева шла сшибка один на один и на гнома, в случае возможности, я бы не поставил и гроша.

Хотя, надо отдать ему должное, Топорщик справлялся хорошо. За то время, что я перемещался к нему, он дважды продуктивно рубанул своим топором по пластинам защиты — из глубин памяти всплыло слово «хитин» — оттуда вытекла противного вида густая синеватая субстанция. В третий раз гному не удался его наскок: гусеница ударила того по щиту всеми четырьмя щупальцами, отбросив на несколько шагов. Гном устоял, но в следующий момент щупальце обвило его ногу. В тот момент у меня промелькнула мысль «а вот и первый убитый». Но Топорщик проявил чудеса реакции, он рубанул топором по мечте анимефилов, освобождая себя от смерти путём стуканья головой вниз о колонны помещения. Но гусеница этого так не оставила: издав какой-то противный пискляво-свистящий звук, она обрушила на гнома оставшиеся три щупальца справа так быстро, что среагировать он не успел. Полёт его был недолгим, врезавшись в стену, Топорщик мешком упал на пол. К счастью, его фрейм не посерел, а значит, он ещё жив.

Я остался один на один с тварью и сразу же принялся скакать туда-сюда, уворачиваясь от многочисленных и разнообразных атак щупальцами. Судя по всему, ничего больше гусеница не умела, но даже этого оказалось достаточно.

Один раз во время этой дикой пляски мне повезло, я оказался максимально близко к твари, со всей дури рубанул по ней своим мечом, основательно прорубив защиту, а уже отходя, дорезал раненое щупальце. Отпрыгивая от мерзости, немного не рассчитал и угодил под возвратное движение здорового отростка и неслабо получил в грудь, благо доспех выдержал, а вот полоска жизни просела в границе жёлтой зоны. Танцы продолжились.

Ещё несколько раз я пытался повторить свой трюк в попытках нанести ещё урона и каждый раз происходил размен: я ей проруб защиты, она меня щупальцем. Казалось, так будет продолжаться долго, но в один момент, когда я не очень удачно уклонился, она достала меня в левую часть тела: рука повисла плетью, ногу пронзило острой болью, полоска жизни резко просела в красную зону, я с трудом стал отбиваться от двух его щупалец сразу, благо третье удалось отрубить почти под корень. Ещё пара таких ударов и я умру. А умирать не хотелось.

Неожиданно, сверху, прямо в подобие головы этого монстра, влетела серия вспышек от феи. Мундиария, не останавливаясь в осыпании кентавра ударами, спикировала максимально близко к твари… и попала под сдвоенную атаку его щупалец. Её отбросило куда-то мне за спину, благо, там были наши.

Взревев от потери, пусть и не смертельной, ещё одного бойца, я бросился, на порождение больной фантазии, мечом вперёд, прорубив защиту и провернув клинок в ране. Ядовитая слизь, хлынувшая оттуда, попала мне на лицо. Кажется, я закричал от боли, а после провалился в душную темноту.

Вы умерли

В связи с особыми условиями данжа

Вы возродитесь мгновенно в безопасном месте

Я вывалился из тьмы мгновенно, рывком, перед глазами всё ещё светились буквы системного сообщения. Попробовал поморгать, не помогло. Зато за эти несколько секунд смог понять, что лежу я около дриады в полном доспехе.

— Лорд, как вы? — спросила она, наклоняясь ко мне.

— Нормально. Как Гихат? — вспомнил я имя того Топорщика, с которым мы били гусеницу.

— Лежит у стены, — махнула она рукой в его сторону, — не шевелится.

Я посмотрел на него. Он и вправду не двигался и вообще не подавал признаков жизни. Я бы подумал, что он умер, если бы не его статус. Он был цветной, его жизнь висела на границе между желтой и красной зоной, и не вставал он потому, что был под воздействием дебафа «Потеря сознания». Жив, слава Аркату.

— А как… Мундиария? — с трудом спросил я. Да уж, возвращаться к жизни не самое приятное занятие, всё ещё не могу прийти в себя.

— Хорошо, — ответила дриада. — Ей повезло, она отлетела прямо на Ирсинда, он удержал её.

— Как вообще обстановка вокруг? Что с гусеницей, с которой бился я? Что с остальными гусеницами?

— Ваша гусеница мертва, вы убили её, лорд. Другие всё ещё живы, но и им недолго осталось.

Я, наконец, встал и огляделся. Кентавр, с которым бились двое Топорщиков, Костолом и Саттир, находился на последнем издыхании, его тело густо покрывали болты и многочисленные рубленные раны, щупальца оказались полностью отрублены и валялись рядом. Та мерзость, что была справа, выглядела живее, но и у неё пары щупалец уже не было. Ран было значительно больше, в основном колющих, от меча, но и рубленных хватало. Оба гнома танцевали вокруг гусеницы свой танец, почему-то не добивая её. Почему, я понял спустя десяток секунд. Ордрин резко выбежал перед ней и театрально поднял меч вверх, как будто для удара, тварь решила этим воспользоваться и обвила клинок обоими отростками, явно намереваясь выхватить его из рук мечника. Но тот не сплоховал: его оружие засветилось жёлто-красным сиянием и Ордрин дёрнул гусеницу на себя. Та, не ожидая такого, позорно шлёпнулась лицом вниз. Топорщик добил её парой ударов в голову. Третья гусеница умерла спустя секунд сорок.

— Вот, лорд, держите, — услышал я голос феи сзади и обернулся. В руках она держала мой меч, по самую рукоятку покрытый той самой слизью.

— Спасибо, — поблагодарил я фею и посмотрел налево. Мерзость, убитая мной, лежала на боку, у неё тоже была цела пара щупалец, а в туловище зияла огромная рана, из которой сочилась слизь напополам с чем-то жёлтым. Наверное, это и был яд.

В этот момент с потолка спустилась новая тройка, но не в одном месте, а, как в случае с пауками, в разных. Эти гусеницы повторили расстановку предыдущих, правда, та, что оказалась слева, приземлилась прямо на свою поверженную товарку и скатилась прямо лицом вниз, в натёкшую из неё лужу. Послышался мерзкий писк, от неё как будто шёл пар. Когда она подняла голову, стало ясно, что яд разъедает её. Никогда бы не подумал, что такое возможно.

— Вы нашли способ их нейтрализации? — повернулся я к тройке магов.

— Нет, лорд, — ответил Ирсинд. — Мы перепробовали всё, в том числе и ослабления. Усиливать их, думаю, не стоит.

— Усиливать!.. — озарёно пробормотала Кернисс. — Лорд, дайте сюда свой меч.

— Зачем? — спросил я, но все же подчинился. Очень хотелось знать, что она с ним сделает.

— Это, конечно, не боевое заклинание, поэтому я о нём и не додумалась. Но если не сработает оно — не сработает ничего.

Ведьма материализовала свою сумку, достала из неё кусок плотной ткани размером с носовой платок и аккуратно протёрла им меч. Сине-жёлтые разводы остались, но Кернисс не обратила на них внимание, а провела правой ладонью вдоль лезвия с обоих сторон. Клинок на секунду слегка засветился, но быстро пришёл в норму.

— Это «Касание первородной тьмы», легкий баф на оружие, — пояснила дроу. — Попробуйте, лорд, хуже всё равно не будет.

— Сейчас проверим, — сказал я, бросая взгляд на умирающую от яда гусеницу. Та была уже плоха, даже не пыталась встать, а просто попискивала, лёжа на полу. Удивительно, но разъедалась только голова, остальное тело оказалось нетронутым. Её можно не трогать, сама умрёт. А вот двух других можно и прикончить.

Я выбрал правую, Ордрин и Топорщик прыгали вокруг неё уже не так резво, а вот тварь была свежая и она, казалось, играет с гномами как со слепыми котятами.