Навстречу приливу

— Ух ты. Здесь так красиво. Когда ты купил этот дом, с ним ведь было много работы, да? — спросила она, остановившись у кухонного острова.

Я наполнил пакет льдом, завернул его в полотенце и бережно приложил к её щеке. Она накрыла мою руку своей, прижимая лёд, и почему-то я не убрался. Не хотел.

— Я справлюсь, — прошептала она, едва приподняв руку, чтобы я мог убрать свою.

Она чуть поморщилась, и я не удержался, провёл пальцами по её волосам. Её ударили. Ей нужна была поддержка. И я хотел её дать.

— Да, я с братом и его ребятами тут почти всё перестроил, — сказал я, и она слегка склонила голову к моей руке, закрывая глаза. Лаванда и мёд заполнили воздух. — Всё будет нормально. Дай секунду, и холод перестанет так чувствоваться. Он начнёт действовать.

И, чёрт, моё тело явно реагировало. Я никогда не был тем, кто будет гладить женщину по волосам или проявлять излишнюю нежность, но с Лайлой это почему-то было иначе.

Она открыла глаза, и я увидел в них ту самую боль. Всё, что ей пришлось пережить из-за отца, — ни один ребёнок не должен проходить через такое.

— Спасибо, что был рядом, — сказала она.

— Всегда. Ты же знаешь.

— Ты точно не против, если я переночую в твоей гостевой?

— Лайла, это место в твоём распоряжении, пока ты здесь. Если не хочешь оставаться у меня на ближайшие месяцы, придётся жить у Трэва и Шей. — Я убрал руку из её волос и отступил, потому что мне срочно нужно было пространство. Я не мог ясно мыслить, когда она смотрела на меня вот так. Нежно. Привлекательно. — Ты же понимаешь, что теперь Трэвис не позволит тебе остаться у отца. И после того, что я увидел, я с ним согласен.

— Я умею о себе заботиться, — сказала она, выпрямив спину и убирая лёд от лица.

— Дело не в этом. Никто не сомневается, что ты сильная. Но ты не должна защищаться, когда дома. Ты должна чувствовать себя в безопасности. А в том доме, когда твой отец пьёт или колется, или что он там делает, тебе небезопасно.

Её лицо стало жёстким.

— Это была просто ошибка.

— Да брось, Снежка. Ты же умнее этого. Я не видел его трезвым уже много лет. Как ты думаешь, почему Трэвис так старался держать тебя подальше?

Её тёмно-карие глаза наполнились слезами, и у меня всё сжалось внутри. Я сделал шаг вперёд. Ближе.

— Потому что у него нет никого, кто мог бы ему помочь. Трэвис слишком на него зол. Вот почему я здесь.

Она пожала плечами, и по её красивому лицу скользнули две слезы. Одна скатилась прямо по опухшей щеке, уже потемневшей от удара. Я осторожно смахнул их.

— Ты не можешь спасти того, кто не хочет, чтобы его спасали.

— Он хочет, Медведь. Я знаю, что хочет. — Голос её сорвался, и я двинулся вперёд, желая заключить её в объятия, но она поставила лёд на стол и подняла руки.

— Ты видел, какая у тебя сегодня была семья. Разве плохо хотеть того же для своей? Разве плохо хотеть, чтобы Трэвис перестал ненавидеть отца? Чтобы отец наконец-то начал заботиться о себе? Разве это так ужасно?

Её плечи задрожали, по щекам потекли слёзы, и я больше не мог стоять в стороне.

Я шагнул вперёд и обнял её, крепко прижимая к себе.

— Это не плохо. Я понимаю, почему ты этого хочешь. Ты добрая, сильная, настоящая, Лайла. И твой отец чертовски счастлив, что у него есть ты. Но ты должна позаботиться о себе, пока здесь, ладно?

Она подняла голову, взглянула на меня. Глаза полные боли и эмоций.

— Ты не скажешь мне, что он не стоит моего времени, как все остальные?

— Если ты останешься здесь и будешь осторожна — нет. Но нам нужно сказать Трэвису. Когда он узнает, что мы скрыли это от него, он взбесится.

— Ладно. — Она кивнула. — Мы скажем ему, если ты пообещаешь меня поддержать. Мне просто нужен кто-то на моей стороне, понимаешь?

Я снова обнял её и поцеловал в макушку.

— У тебя есть я, Снежка.

Мы стояли на кухне, и я держал её в объятиях, словно целую вечность.

И чёрт возьми, мне не хотелось её отпускать.

?

Лайла и я, в конце концов, позвонили Трэвису и рассказали ему её версию произошедшего, опустив некоторые детали. Я сказал ему, что она останется у меня, и только это удержало его от того, чтобы примчаться сюда и утащить её к себе. Он был в ярости из-за того, что его сестру сбили с ног. Она не упомянула, что её ещё и ударили по лицу, но я не стал её подставлять, потому что она посмотрела на меня умоляющим взглядом, и я решил оставить это в стороне. Пока что.

Я хорошенько врезал ублюдку, который её обидел, и пригрозил и Брэдли, и Тейту, чтобы держались от неё подальше, пока Лайла была у себя в комнате и собирала вещи. Я знал, что Трэвис придёт в ресторан, чтобы увидеть её, и он точно заметит опухший синяк на её щеке, но, по крайней мере, сегодня он будет спокойнее.

Гостевая пристройка имела дверь, ведущую внутрь моего дома, а также отдельный вход снаружи. По сути, это была спальня с собственной ванной комнатой и гардеробной. Внешняя дверь просто давала больше уединения, если кто-то хотел заходить и выходить, не проходя через дом. Я сказал ей, чтобы утром она заходила и угощалась завтраком, так как мы будем пользоваться одной кухней. Чего я точно не ожидал, так это увидеть Лайлу на своей кухне в крошечных шортах для бега и топе, выглядящую как грёбаная богиня.

Её загорелые ноги были полностью открыты, тонкие, подтянутые мышцы шли по бёдрам, и я оглядывал её сзади, как последний извращенец. Её зад был маленьким и круглым — идеальной формы, а руки стройными, с достаточным рельефом, чтобы было видно, что она в отличной форме. Её тело было произведением искусства. Без сомнений.

Я прочистил горло, чтобы дать ей понять, что я здесь, прежде чем потратил ещё одну лишнюю секунду, разглядывая её.

Она резко повернула голову через плечо и улыбнулась. Щёки раскраснелись, волосы были собраны в высокий хвост, а лицо без капли макияжа. Её щека всё ещё была опухшей и с синяком, но каким-то образом этим утром она выглядела чертовски привлекательно.

— Эй, надеюсь, ты не против, что я воспользовалась твоим предложением насчёт завтрака. Я только что пробежалась и умираю с голоду, так что решила приготовить нам обоим бекон и яйца.

Её взгляд скользнул по моему телу, медленно опускаясь вниз по груди и животу, и глаза расширились. Это заставило меня тоже посмотреть вниз, чтобы понять, на что она так уставилась.

Ничто не может так напугать младшую сестру твоего лучшего друга, как утренний стояк.

Я совершенно забыл, что на мне были только тренировочные штаны, которые, мягко говоря, ничего не скрывали, когда твой член твёрдый, как камень.