Назови меня по имени

Роскошных шуб и золотых украшений у Маши не было; платиновое колье с бриллиантами, купленное перед свадьбой, лежало у мужа в сейфе, а меховые манто Андрей брал напрокат у проверенных людей. Вещи Маше приносили на один вечер, чтобы ей было в чём показаться на официальных приёмах.

А ещё Маша хорошо помнила то время, когда Заряднов покупал золотые слитки; имелось у него и такое увлечение, сродни коллекционированию. Каждый слиток весом от ста до двухсот граммов Андрей приобретал после удачной сделки и вместе с сертификатами хранил их в сейфе – там же, где лежало платиновое колье. Со слов Андрея, золото и драгоценности имели для него не материальное, а символическое значение. Однако, лишь только сведущие знакомые стали поговаривать, что инвестиции в золото приносят больше мороки, чем прибыли, Андрей избавился от своих богатств и вместо этого обзавёлся акциями известной золотодобывающей компании.

Глава 9

Без десяти два бирюзовая «тойота» с серым поцарапанным бампером притормозила возле дома Зарядновых в Сестрорецке. Коттедж был окружён высоким забором из вишнёвого профнастила, стоявшим на цоколе каменной кладки.

Когда Маша ещё была официальной женой Андрея, этого дома не существовало даже в проекте. Он вырос, как гриб, на земле, которую Заряднов приобрёл в тот же год, когда Маша купила жильё в Королёве.

Даже забор дома Зарядновых и тот выглядел «чересчур». Гладкие, покрытые блестящим лаком, доски не очень-то гармонировали ни с фактурными камнями, которыми был выложен цоколь, ни с серым бетоном, скреплявшим камни. Сквозь узкие вертикальные щели между досками можно было разглядеть участок двора – дорожки, вымощенные коричневой плиткой, кованую чугунную скамеечку. Окна дома по периметру были отделаны каким-то тёмным декоративным материалом, а сверху над оконными проёмами кладка образовывала арочные закругления.

Возле ворот на столбе висела камера видеонаблюдения. Табличка на калитке предупреждала: «Осторожно, злая собака!» Сбоку, на бетонной раме, образующей каркас входа, Маша заметила кнопку звонка; чуть ниже находился динамик. Маша нажала на кнопку – ответных звуков не последовало.

Гостья огляделась. Напротив соседнего коттеджа, на небольшой детской площадке, состоящей из горки и красно-жёлтой карусели, играл мальчик лет пяти. Мальчик мастерил снежную бабу из того, что осталось после недавнего снегопада. Мальчик пыхтел, катал по земле плотные снежные комья, и они превращались в большие грязно-серые шары с налипшими со всех сторон прошлогодними листьями.

Маша ходила туда-сюда вдоль ворот и поглядывала на часы. Тринадцать пятьдесят семь. Если через три минуты дверь не откроют, придётся звонить Петьке по телефону.

– Тёть, а вы в этом доме живёте или в гости пришли? – Она не заметила, как мальчик очутился у неё за спиной.

– Ни то ни другое, – ответила Маша и улыбнулась. – Привет!

– Вы мама Пети? – не унимался ребёнок и, получив удовлетворительный ответ, спросил: – Он уезжает?

Обаятельный Петька находил себе друзей среди людей всех возрастов. Ничего удивительного, что соседский малыш дожидается его возле ворот.

Ребёнок понимающе кивнул и начал сгребать комья снега с газона возле дорожки, на которой стояла Маша.

– У вас написано: «Злая собака», – продолжал мальчик, не отрываясь от своего занятия. – Она правда злая?

– Не бойся, она привязана, – соврала Маша.

Ни про какую собаку она и слыхом не слыхивала.

– А вы тоже злая, тётя? – спросил мальчишка.

– Иногда да, – ответила Маша, а потом добавила: – А иногда нет.

Калитку наконец открыли. По всей вероятности, человек, пропустивший Машу на территорию усадьбы, за несколько секунд оценил материальное состояние гостьи. Обмануть прислугу было невозможно: гостья выглядела птицей невысокого полёта, поэтому приветствие работника ограничилось всего лишь кивком.

Собаки у Заряднова не было. Маше открылся главный вход в дом, где она могла бы жить хозяйкой. Она увидела небольшой портик с колоннами. Ряды белых пузатых балясин, идущие по обе стороны портика, образовывали небольшую баллюстраду.

Управляющий проводил Машу к лестнице, и там она столкнулась с Петькой.

– Всё-таки приехала! – воскликнул сын вместо приветствия, и было непонятно, звучало ли в его голосе восхищение или разочарование.

– Уговор дороже денег. – Маша обняла сына. – Вещи-то где твои?

– Сейчас вынесем, – послышалось сверху.

По наружной лестнице, которая оканчивалась небольшим балкончиком на уровне второго этажа, спускался хозяин дома. Из-под его распахнутой куртки виднелась толстовка тёмно-изумрудного цвета с лейблом известной фирмы.

Бывший муж выглядел почти так же, как пятнадцать лет назад, только заезды по обеим сторонам лба стали гораздо глубже, а нос – длиннее.

– Спасибо, что заглянула!

Петька сразу же отстранился. Во время родительских перепалок ему было лучше убраться куда-нибудь подальше. Выкрикнув: «Мам, я щас!» – он скрылся за одной из ближайших дверей. Дверь была добротной, деревянной, покрытой блестящим лаком.

Заряднов всё ещё стоял на лестнице. На ходу он сделал знакомое движение шеей, и Машин слух уловил хруст межпозвоночных хрящей. «Ничего не изменилось», – подумала Маша. А вслух сказала:

– Я не в гости. Я за сыном.

– Не вижу особой разницы. – Заряднов изобразил приветливую улыбку. – Пятнадцать минут можешь мне уделить?

– Пятнадцать могу, – согласилась Маша. – Но в дом не пойду.

Бывший муж кивком пригласил гостью подняться вместе с ним на тот самый балкончик, с которого он только что спустился.

Это была небольшая площадка, более пригодная для летних чаепитий, чем для деловых переговоров. С площадки открывался удачный вид на реку Сестру. Хорошо просматривались чёрные игзибы воды с выступающими в её русло островками суши, на которых торчали тонкие стволы деревьев и высоких кустарников. По другую сторону балкона виднелся соседний дом; наверное, он принадлежал родителям мальчика, Машиного недавнего собеседника. Дом этот выглядел куда более скромно.

Заряднов стоял на фоне зимнего пейзажа, облокотившись о перила. Он что-то говорил о текущем финансовом кризисе, о бирже и акциях. У Маши включился рефлекс: она не слышала, о чём толкует её бывший. Уехать бы поскорей, думала она и смотрела на реку.

И вдруг она услышала Петькино имя.

– Подожди… – она перебила бывшего на полуслове, – при чём тут мой сын?

Андрей вздохнул.

– Извини. – Маша поджала губы. – Задумалась о своём. Повтори, что ты сейчас сказал.

– Легко. – Андрей посмотрел на часы. – Я сейчас принимаю одно серьёзное предложение. Его мне сделали очень вовремя. С вероятностью девяносто девять процентов мы переедем в Европу. Контракт такой, что грех отказываться, – и это, заметь, во время кризиса, когда все кругом теряют большие деньги.

– Куда? – не поняла Маша. – Куда ты переезжаешь?

– Было три варианта, – сказал Заряднов и начал разгибать пальцы. – Первый – Испания, но там у меня в каком-то смысле будут связаны руки. Второй – Италия. Разгильдяйская страна. Болтовни много, дела мало. И третий – Швейцария. Вариант учитывает плюсы предыдущих, да и минусы не так велики…

– Подожди, я не поняла, – перебила Маша. – Ты едешь навсегда? Продаёшь квартиру? И вот это всё тоже продаёшь?

Она обвела взглядом двор.