Не ложись поздно

После ужина он залез ко мне на колени, и я почитала ему несколько глав из детской научно-фантастической книжки о клонах. Он прижался головой к моему плечу и жадно внимал, стараясь не пропустить ни одного слова. От него так приятно пахло! Думаю, ему действительно хотелось поддержки. Наверное, он нервничал от того, что его мать уехала на всю ночь.

В половине седьмого Нейт прислал эсэмэску. Ты где? Поговорим, а?

Я не ответила. При одном виде его послания меня пробрала дрожь.

Разумеется, я первым делом убедилась, что все двери заперты. И затворила все окна наглухо, несмотря на то, что ночь стояла теплая и душная.

Уложив Гарри, я вернулась в гостиную и подошла к стеллажу, где на полке стопкой лежали Брендины фотоальбомы. Мне было интересно, есть ли другие фото Нейта и Сэралинн в тех альбомах, что я еще не просматривала.

У меня было ощущение… едва уловимое чувство… что в одном из них может найтись подсказка. Подсказка, которая поможет узнать правду о Нейте. Я отчаянно нуждалась хоть в крошечном доказательстве. Каком угодно… но чтобы его можно было предъявить капитану Ривере и сказать: «Посмотрите. Я не сумасшедшая».

Я вытащила из стопки второй альбом, который еще не смотрела. Отнесла на диван и разложила на коленях.

Там снова обнаружились фотографии Бренды и парня, который, как я полагала, был ее мужем. Я торопливо пролистывала страницы в поисках Нейта и Сэралинн. Многие фото были чуточку менее давними, нежели в первом альбоме. Гарри на них было лет шесть или семь.

Я была на середине альбома, когда взгляд зацепился за фотографию девушки-подростка в голубом свитерке, державшей Гарри на коленях. Снимок был сделан в этой самой гостиной. Девушка сидела на том же самом диване.

Гарри выглядел чуть моложе, но не намного. Одной рукой он обнимал девушку за плечи, а другой держал книгу, которую они вместе читали.

Я разглядывала фото. Оно вызвало мой интерес потому, что на лице у девушки застыло печальное выражение. Гарри улыбался, широко раскрыв глаза. А у девушки лицо было вытянувшееся, глаза пустые, безжизненные. Потускневшие каштановые волосы обрамляли узкое лицо. Один из рукавов свитера был порван на локте.

Под фото кто-то черным фломастером написал слово «Рада».

«Так зовут девушку? — подумала я. — Или это описание сцены?»

Как по мне, девушка выглядела совершенно безрадостно. Разглядывая фотографию вблизи, я не могла определить, грустит она или чего-то боится.

Когда я снова положила альбом на колени, оттуда выпал сложенный листок бумаги. Закрыв альбом, я положила его рядом с собой на диван, после чего подняла бумагу и развернула ее.

Это было письмо, адресованное Бренде. Очень краткое письмо, написанное мелким почерком от руки, темно-синими чернилами. Взгляд мой пробежал по нему сверху донизу. Письмо было подписано: «С уважением, Рада».

Стало быть, «Рада» — действительно имя девушки.

Держа письмо обеими руками, я начала читать:

Джеймисон-Вэй, 32

Шейдисайд

Дорогая Бренда!

Уверена, вы поймете, почему я больше не смогу присматривать за Гарри. Он замечательный мальчуган. Правда потрясающий. И мне нравилось о нем заботиться.

Но тут такие страсти! От них… ну, в общем, из-за всего этого меня по ночам одолевают кошмары. Ужасные кошмары. Знаю, это не ваша вина, но я не могу ни есть, ни спать, а мои успехи в школе стремятся к нулю.

Моя семья очень нуждается в деньгах, но мама говорит, что мне следует уйти. И мне кажется, она права.

Мне очень жаль. Я знаю, что вам приходится каждый вечер уходить на работу, и вам кто-нибудь нужен. Но я больше не могу.

Пожалуйста, попрощайтесь за меня с Гарри.

С уважением,

Рада

Я быстро прочла письмо. Потом вернулась к началу и медленно перечитала. Когда я закончила перечитывать, руки мои дрожали. Я вложила письмо обратно в альбом.

Понадобилось немало времени, чтобы слова увязались у меня в мозгу. Немало времени ушло и на то, чтобы до меня дошел смысл прочитанного.

Для начала, Бренда лгала мне. Во время собеседования она утверждала, что только что получила новую работу, и потому нуждается в ком-нибудь, кто приглядел бы за Гарри. Также она сказала, что у Гарри никогда прежде не было няни.

Однако письмо и фотография доказывали, что до меня с Гарри работала Рада.

И Раде пришлось уйти, потому что какие-то «страсти» вызывали у нее ночные кошмары.

Рада выглядела ужасно грустной и потрепанной, даже с улыбающимся Гарри на коленях. Что же пугало ее? Что вызывало у нее кошмарные сны?

В письме не было ни малейшей зацепки. Как и на фото в альбоме.

Я вскочила. По телу прокатился прилив возбуждения. Наверное, потому, что я поняла, как мне поступить.

Я должна найти Раду. Я должна поговорить с ней как можно скорее.

45

Время я смогла выкроить только через несколько дней. Взяла машину. Маме сказала, что еду в торговый центр — чисто погулять да поглазеть на витрины.

Но направилась я по адресу, указанному в письме Рады. Я знала, где искать Джеймисон-Вэй. Он находится неподалеку от Ривер-Роуд в Норт-Хиллс.

Был светлый вечер, золотой шар солнца низко висел в ясном небе. Свет его слепил мне глаза, когда я проезжала по узкой дороге вдоль реки Конононки. Щурясь от разящих лучей, я пожалела, что забыла дома солнечные очки.

Я все представляла себе девушку по имени Рада — до чего неподходящее имя! Такое печальное лицо — и «Рада». Мне хотелось, чтобы она рассказала мне обо всем. Хотела поделиться с ней собственными пугающими приключениями в доме на Улице Страха.

Захочет ли она со мной говорить? Согласится ли поведать обо всем незнакомому человеку?

Я поехала вдоль Ривер-Роуд к Джеймисон. Какие-то отдыхающие плыли по реке на байдарках, желтые лодчонки покачивались на мерцающей водной глади.

Надо же, кто-то наслаждается жизнью, подумала я.

Да, я страшно жалела себя. Не успела я отойти от гибели отца, как начались эти чудовищные убийства. Теперь все считают меня сумасшедшей, даже мой лечащий врач.

Рада должна мне помочь. Должна — и точка.