(Не) люби меня

– А ну стой, – схватил ее за локоть Кьян Ли. – Я тебя не отпускаю. Выдумала тоже! Ты – моя жена!

– Но не собственность! – прошипела Лили, дергая рукой. – Отпусти немедленно!

– И не подумаю!

Пощечина, хоть и с левой руки, вышла у Лили звонкой и обжигающей. Рука у нее была тяжелая. Супруг действительно отпустил ее, только взгляд вдруг у него сделался страшным. Она даже испугалась немного, но все равно сдернула с пояса кнут, щелкнула им по полу и пригрозила:

– Только тронь меня!

Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы Кьян схватил ее в объятья и заставил замолчать поцелуями. Она любила его и сейчас понимала это как никогда ясно. Но катаец вдруг окаменел и посмотрел на нее с такой ненавистью на лице, что она задохнулась от отчаяния. Нет, он даже не думал ее удерживать. Девушка молча свернула кнут, кинула в котомку запасную рубашку, кошель с монетами и хлеб со стола и, выпрямив до судороги спину, пошла к дверям.

– И куда ты? – безжизненно спросил Кьян.

– В Галлию, – коротко ответила она и вышла, даже не хлопнув дверью, а аккуратно прикрыв ее.

Мужчина закрыл глаза и дернул бровью. Его мутило. И осознание, что она всё это время дурила его с браслетами (а он-то так волновался за нее!), и пощечина, и угроза кнутом – особенно угроза кнутом – вызывали внутри него жгучую ненависть, новым слоем накладываяющуюся на обиду за убийство Цань Мо. Ему даже казалось, что это конец, что больше и разговаривать с ней не о чем, но Ли прошел в свое время отменную школу при Императорском дворце. Он умел бороться с ненавистью. Усилием воли загоняя злость поглубже под ребра, Ли тяжело дышал, пытаясь оценить ситуацию. Его бросила жена. В чем она вообще его обвинила? Отчего устроила скандал? Явно не из-за того, что он не хотел пускать ее в бой. Что она говорила? Какая еще к дракону другая женщина? Шесса что ли? Так Шесса не женщина, Шесса – младшая сестричка.

А ведь Колючка этого не знала. И, скорее всего, подумала, что он и Шесса… Глупая ревнивая баба! Почему она просто не спросила, а сразу начала придумывать что-то? Разве он хоть раз давал ей повод? Она совсем, совершенно не понимала катайских традиций! Если мужчина имел одну жену – то с ней и занимался любовными утехами. Чтобы пойти к другой, нужно было очищение, ведь смешение женских энергий очень негативно влияет на мужское здоровье. Любая катайская женщина это знала; а Ци, конечно, сразу осудила его, причем несправедливо.

Первым порывом Кьяна было броситься следом за ней и всё объяснить, но потом он взглянул на закатившийся в угол серебряный браслет и стиснул зубы. Он же не собачка бегать за ней! Пусть идет, раз решила. Она всегда всё решала сама – и со свадьбой, и с Цань Мо, и сейчас. Может, оно и к лучшему: здесь со дня на день будет императорское войско, а он – не самый умный военачальник; будет кровопролитие, будет суматоха. В Галлии Лили явно будет в безопасности.

Со вздохом (а вернуть ее очень хотелось; вернуть, отлупить как следует и зацеловать до боли в губах) Кьян завязал часть отросших волос в хвост на затылке. Получается, он теперь имел право на такую прическу. Вышел на крыльцо, подозвал первого же мальчишку и приказал привести к нему Линь Ора.

Невысокий мужчина со шрамом на лице появился быстро. Он, как и прежде, прихрамывал, но передвигался очень ловко.

– Ор, – ровно сказал Ли, глядя на бывшего учителя. – У меня к тебе просьба. Не приказ. Лилиана решила уехать в Галлию. Так будет безопаснее для нее сейчас. Я хочу, чтобы ты проводил ее до замка Нефф. Ты единственный, кому я могу доверять как себе.

– Я видел, как она схватила коня и улетела. Поссорились? Бедовая она.

– Она – воин и оттого такая горячая, – пожал плечами Ли, строго глядя на пожилого катайца. – Ее побег ничего не изменит. Я найду ее, когда придет время. А сейчас я просто хочу, чтобы она благополучно добралась до родных.

– Я провожу ее, – кивнул Линь Ор. – Для меня честь – твое доверие.

40. Страдающие

Лилиана мотала головой, пытаясь смахнуть с глаз глупую пелену, сглатывала тугой ком в горле и задыхалась. Плакать она не привыкла и, кажется, даже не умела. Внутри просто всё отчаянно сопротивлялось движению, она нарочно замедляла ход коня и то и дело оглядывалась, уверенная, что вот-вот вдали покажется всадник и, догнав ее, заберет обратно. Только бы он поехал следом – она даже пообещала себе его выслушать и научиться просить прощение, правда, научиться. Пару раз она разворачивалась назад, но тут же говорила себе, что она не нужна Кьяну, что та, другая, ему дороже. Да и в самом деле, разве она хоть раз спрашивала его, была ли у него подруга? Может, на самом деле он любил ту девочку, а с ней был от безвыходности, потому что так получилось? Как он ее обнимал! Какие слова шептал, утыкаясь в ее волосы? Говорил ли он ей о любви? Ведь ей-то, жене, никогда не говорил ничего ласкового, да и не больно-то ему нужна была жена…

Когда дорога стала слишком опасной для коня, Лили сползла с него, тут же оступилась, расшибла в кровь коленку и, наконец, разревелась по-бабски, с подвываниями и всхлипами. Она села на землю, обхватила руками колени и отчаянно рыдала, вся трясясь. Спустя некоторое время ее отпустило, она все же заставила себя встать, зло утирая слезы рукавом.

Куда идти, она знала. Ущелье сейчас не охранялось – не до этого, видимо, было. Катай и без того лихорадило. Дорога была одна, опасность лишь в камнепадах. Но Лили, во-первых, легкая, а во-вторых, тут рядом вода почти везде: как-нибудь защитится от камней. Дикие звери могли причинить куда больше вреда, но их-то ей бояться и вовсе не стоило: следом за ней шел человек в пестро-серых одеждах. Его не смог бы заметить опытный воин – не то, что истеричная девчонка.

К ночи ее сморила усталость, она нашла какую-то трещину в скале, натаскала туда травы и дремала, скрючившись и дрожа, а на рассвете отправилась дальше. Линь Ор, следовавший за ней на безопасном расстоянии, только головой качал: какая женщина! Не каждый юноша так сможет. Сильная, выносливая, смелая. Не удивительно, что Кьян Ли взял ее в жены. Ему даже захотелось догнать ее и хорошенько встряхнуть – чтобы привести в чувство. Зачем она уходит? Но Ли явно знал, что делать. Если он считает, что его жене будет безопаснее в Галлии, то кто он такой, чтобы с ним спорить?

К вечеру девица заметно устала, стала спотыкаться и, наконец, присев и прислонившись спиной к скале, задремала. Катайцу это не понравилось. Ночевать на дороге – не лучшее решение, да и простудится. Он прошел немного вперед и у подножья горы увидел деревню, до нее оставалось каких-то пара часов пути. Забрался повыше и скинул вниз несколько маленьких камушков. Девушка тут же подскочила, озираясь. Что-то бубня себе под нос, она принялась водить руками над скалой, и вдруг – тут Линь Ор вспомнил мать драконов – из-под ее рук показался ручеек воды. Она наклонилась и ловила ее губами, а потом умылась, вытерла ладони об штаны и бодро пошлепала дальше.

Магов в Катае не было, разве что погонщики драконов обладали какими-то потусторонними силами. Он слышал, что за горами страна магов, но сам ни разу не видел ни одного из них. Лилиана давно ушла вперед, а катаец всё ещё пытался найти на том самом месте отверстие от воды, но видел лишь мокрые камни. Не то, чтобы в Катае был недостаток влаги – скорее уж, там ее было слишком много, но сам факт того, что у жены Кьяна Ли Оберлинга еще и магический дар имеется, Линь Ора даже пугал. Какой же властью должен обладать сам парень, если посмел подчинить себе такую женщину? Вот что странно, кроме цвета глаз, жена Ли на первый взгляд ничем не отличалась от катаянок, разве что была более фигуриста, но сейчас Ору она казалось настоящей жемчужиной. Да, с такой женщиной Кьян Ли может стать не просто наместником в Янгуне, но и самим Императором. Такая жена – это статус.