(Не) люби меня

– Ты убила его? – строго спросил он бледную девушку, а она вдруг закрыла рот руками и умоляюще посмотрела на него.

– Дай ему противоядие, – прошептала она. – Ты говорил, у тебя есть.

– Я наврал, – спокойно ответил Ли, прижимая ее лицо к своей груди, чтобы она не видела, как на губах командующего проступает розовая пена.

Противоядие у него, конечно, было, но Цань Мо он его все равно не дал бы. Катаец смотрел в глаза сопернику и скалился. Все было плохо. Всё должно было случиться не так. Он хотел убить его в поединке, а Колючка испортила и план, и зрелище. Он был зол на жену, но в то же время восхищался ею. Смогла ведь, и куда бить запомнила, и не побоялась сопротивляться.

Вокруг молча стояли воины. Они были здесь с самого начала, видели, и как Цань Мо вывел из дома Лилиану, и как она ударила его. Вмешиваться никто не стал – потому что до этого только слепой не видел, как командующий и чужак приехали вместе; а сейчас они были откровенно растеряны. Но катаец не зря прислал сюда своих сообщников. Вот в толпе кто-то прошептал:

– Дочь Оберлингов поразила Цань Мо…

– Огненный дракон Галлии всегда был на стороне простых людей…

– Да здравствует Кьян Ли Оберлинг! – крикнул какой-то голос (Кьян Ли готов был поклясться, что он принадлежал его учителю Линь Ору).

И всё войско вдруг качнулось и словно осело. Повстанцы один за другим опускались на одно колено, склоняясь перед новым лидером. Ли сжал зубы. Какого дракона! Он тут вообще ни при чем! Конечно, они не могли склониться перед женщиной, но и так принимать власть он не хотел, только, похоже, его сумасбродная супруга снова всё сделала за него. Что же он за мужчина такой, если всем, что у него есть, он обязан Колючке? Но выбора у него уже не было, и он взмахивал рукой и отдавал свой первый приказ:

– Принесите голубой шелк. Цань Мо будет похоронен по всем правилам.

39. Разговор начистоту

Это был совсем не тот расклад, который был ему нужен. До чего же глупо все получилось – слов не найти! Он злился на Лилиану, как никогда и не на кого в жизни. Даже ночевать не пришел в тот дом, где их поселили – всю ночь разбирался с бумагами ренегата, благодаря Великого Дракона, что тот был грамотным и в делах довольно аккуратным. Скрипя зубами, велел, чтобы тетки из деревни за Колючкой присмотрели и во всем ее слушались, а сам даже видеть ее не хотел. Боялся, что как только увидит, сразу потащит в постель, а что это за главнокомандующий, из которого жена веревки вьет?

Он уже знал, что Ци – его слабость. Ей он был готов простить любую глупость. Кажется, она этого еще не понимала, и Ли предпочел бы, чтобы она узнала об этом позже. Потом. А лучше никогда.

А наутро, когда он едва на ногах стоял и тер глаза, в которые словно песок был насыпан, в лагерь приехали двое: мужчина и юная девушка. Оба были старыми знакомыми. Стражник, которого они оставили в живых на дороге, проникся к Кьяну Ли самыми теплыми чувствами и сообщил, что войско Императора выдвинулось к Янгуну.

А девушка была Шесса.

Когда Ли увидел, как она выросла, даже и не узнал ее сразу. Он помнил тощую девчонку со смешными косичками, а теперь перед ним была юная красавица. Шесса была такой же внучкой императора, как он сам, только отец у нее имелся, а еще имелся дед, который в свое время ее у Императора выкупил. Деда звали Линь Яо, и он был сейчас самым известным в Катае врачом. Внучка была его помощницей едва ли не с пеленок, именно она всегда заботилась о нем после встречи с кнутом палача.

Ли даже не вспомнил о ней, когда был во дворце. А она, узнав, что ее «старший братец» вернулся, бросилась за ним следом, да еще сопровождение себе вытребовала, хитрая лисица. Девочка, пожалуй, была единственной его родственницей, которой он доверял безоговорочно.

Кьян даже засмеялся от радости, увидев Шессу. Он от всей души обнял ее и расцеловал бы, да в Катае это не принято. Потому он просто подхватывал ее на руки и кружил, а Шесса вырывалась и требовала немедленно показать ей спину – она-то видела, в каком состоянии его отправляли порталом.

Увлеченные друг другом, хохочущие, они не видели Лилиану, которая отправилась разыскивать супруга, а теперь медленно бледнела, глядя, как он обнимает другую девушку.

Она вернулась в «свой» дом, дрожа. Ждала его, боясь даже выглянуть наружу – ей казалось, что все там будут смеяться над ней, все уже знают, что у ее мужа не одна женщина. Для него, наверное, это почет, как для степняков; Лилиане казалось, что нации очень похожи, а, значит, и традиции близки. Здесь совершенно точно заводят себе гаремы. Конечно, Кьян теперь большой человек тут, отчего бы ему не упрочить свой статус, взяв вторую, третью, четвертую жену? Он ведь все равно ее не любит, да она даже не катаянка! Только Лили подобного терпеть не собиралась. Конечно, она, выросшая среди степняков, знала, что ни один мужчина не будет терпеть таких претензий от жены (если, конечно, он не любит ее так же сильно, как ее отец любит мать), но и держать всё в себе не могла, заранее изнемогая от боли. Ее всю трясло от злости и волнения, и тем хуже было для Кьяна, который ничего и не подозревая, входил в дом совершенно спокойный.

– Войско Императора будет здесь через пару дней, – сообщил он, устало потирая лицо руками. – Я бы хотел, чтобы ты укрылась вместе с женщинами в горах. Так мне будет спокойнее.

– Знаешь что, Кьян? – злобно прищурилась Лили – всё же он ее прогоняет, да еще так неуклюже! – Иди ты в задницу! Если я тебе не нужна, можно было прямо сказать, а не поступать таким подлым образом.

– Подлым? – не понял катаец. – Почему подлым?

– Наверное, потому что ты трус и подлец!

– Ты ненормальная?

– А ты кто? Ты действительно считаешь, что я молча уйду в сторону и смирюсь с тем, что ты делаешь?

– Да что я делаю-то? – взвыл Ли, совершенно ее не понимая. Что на нее нашло? Неужели так рвется в бой?

– Ты был с другой женщиной! – заорала Лилиана. – Тебя с ней видели!

– И что из того?

– А то, что я твоя жена!

– И что теперь? Мне с другими нельзя общаться? Ты, когда кандалы на меня надевала, не предупреждала меня об этом!

Девушка побелела и вытаращила глаза, а Ли нисколько даже не раскаивался в своих словах. Да, кандалы! Да, прицепилась как колючка!

– Кандалы?

– А как еще это назвать? – рявкнул Ли, указывая на браслет.

– Ах так? – скривила губы Лилиана. – Значит, я для тебя – лишь обуза?

Она дрожащими пальцами нажимала на тайный рычаг своего браслета – дядюшка Кирьян научил ее снимать этот артефакт – стаскивала его с руки и швыряла в ноги своему супругу: браслет подпрыгнул и покатился в угол со звонким грохотом.

– Освобождаю тебя от своего присутствия, – гордо вскинула голову Ци. – Можешь считать себя свободным.