Не названа цена

Она взглянула на него с большим недоумением.

За всеми своими переживаниями она совершенно забыла о том, что чуть не отказалась от карьеры следователя ради карьеры боевика.

Только потому что Рийар — лживый насмешливый Рийар! — наплёл ей лапши о том, что у неё, видите ли, талант.

Это был ещё один добивающий удар.

Илия верила, что Рийар полюбил её, потому что разглядел в ней нечто особенное. Разглядел её талант.

А оказалось — оказалось, он видел в ней обычную наивную дурочку. Если и особенную, то только своей особенной степенью доверчивости и глупости.

Эта мысль совершенно деморализовала Илию. Ей удалось, впрочем, сдержать слёзы — скатиться в истерику прямо перед Леоном было бы совсем уж позорно! — но лицо её всё-таки приобрело настолько трагичное и горькое выражение, что от него это не укрылось.

— Илия? — встревоженно переспросил он. — У вас всё в порядке?

Нервно сжав листок с графиком, она подняла на него болезненный взгляд и совершенно искусственным тоном ответила:

— Простите, я уже поняла, что это была глупая идея. Мне жаль, что я не обдумала её сперва хорошенько сама с собой, а сразу перешла к действиям.

Голос её звучал несколько сдавлено из-за того стыда, который она теперь испытывала.

Если бы Леон не удержал её от рокового решения, не уговорил бы сперва подумать — она потеряла бы свой шанс.

Она потеряла бы свою мечту.

Из-за мужчины, который даже ничего ей не обещал; который даже не ухаживал за ней; про которого она просто придумала, что он её любовь, и ради которого она согласилась пожертвовать и мечтой, и карьерой.

Ей было теперь так стыдно, так бесконечно стыдно — она слишком хорошо помнила, как категорично высказала Леону своё решение и сколько времени и сил он потратил на то, чтобы её отговорить. Далёкие звёзды, что он теперь будет о ней думать!

Впрочем, и так понятно. Рийар всё верно сказал: что бы она там сама о себе не мнила — она просто обычная дурочка.

Леон, однако, если и удивился её непоследовательности, то вида не подал. Молча забрав у неё листок с графиком, задумчиво отметил:

— Ну что ж, по совести сказать, я рад вашему решению. Это, конечно, ваша жизнь и ваше дело, но мне всё же кажется, что вы успешнее реализуете себя именно на должности следователя.

Илия сдавленно всхлипнула от стыда и поспешно отвернулась, пытаясь спрятать слёзы, которые не получалось удержать.

Он, положительно, не понимал, что с нею сегодня происходит.

Не решаясь отойти от её стола и вернуться к своей работе, поскольку он видел, что с нею явно что-то не так, он попробовал деликатно предложить:

— Мне кажется, вы немного переутомились, Илия. Возможно, вам стоит взять сегодня выходной?

«Да. Нет. Не знаю», — не смогла определиться она.

С одной стороны, да, она явно вот-вот скатится в истерику, и стоило, в самом деле, уединиться где-нибудь и пережить свои эмоции вдали от чужих глаз. С другой стороны — так она останется наедине с этими самыми эмоциями, на растерзании у них. Она не могла определить, что для неё сейчас кажется страшнее.

— Может быть… — нерешительно попыталась она найти компромиссный вариант. — Знаете, я бы, в самом деле, прошлась и проветрила бы голову, но ненадолго! — вскинула она на него взгляд, полный надежды.

Прогулка! Вот, что ей сейчас нужно! Пройтись, успокоиться, выплеснуть энергию в шаги…

— Да, конечно, — с некоторым удивлением согласился он и добавил: — У нас есть сквер вокруг озера на территории. Впрочем, — перебил он сам себя, — вы знаете.

Она, конечно, тут же вспомнила, как ходила по этому самому скверу с Рийаром — и идея сразу же перестала казаться ей хорошей. Не говоря уж о том, что она могла с ним там столкнуться! Вот это — это было бы совершенно кошмарно!

…тут с ужасом Илия поняла, что так или иначе будет с ним сталкиваться регулярно — если уж она надеется тут работать, а он уже тут работает.

В голову не лезло никаких спасительных мыслей.

— Илия? — вернул её в реальность встревоженный голос Леона.

Она подняла на него взгляд: он смотрел на неё с совершенно искренней тревогой.

Ей вспомнилось, что, конечно же, он не влюблён в ней — но в его отношении к ней и впрямь проглядывает почти братская забота.

— А вы… вы не могли бы пройтись со мной? — замирая от собственной наглости, попросила она.

Её просьба заметно его удивила; он обернулся к окну, словно убеждаясь, что погода и впрямь стоит вполне располагающая к прогулкам. Потом, хмурясь, взглянул на свой стол, оценивая ряд стоящих перед ним рабочих дел.

Илия подумала, что, верно, совсем уж с ума сошла, и всё же нарушила все допустимые границы профессиональной этики.

— Мне нужно отдать несколько распоряжений, — наконец, взвесил важность своих дел Леон. — А после можно и пройтись, почему нет?

Она с облегчением перевела дух.

Ну, по крайне мере, она не угодила в ещё более глупую ситуацию, чем ей казалось!

Глава одиннадцатая

Сквер вокруг озера и в самом деле был прекрасен и представлял собой чарующее место для отдыха. Леон и Илия шли рядом по одной из дорожек и молчали: она была слишком смущена и потеряна, чтобы начинать разговор, а он наслаждался видами и размышлял о том, что стоит иногда всё же выходить из своего кабинета на прогулку.

По правде сказать, он размышлял об этом довольно часто, особенно когда смотрел в окно; но никогда не реализовывал своё решение, потому что не мог найти в своей работе момента, когда действительно можно было бы сделать перерыв. Или, во всяком случае, это ему казалось, что такого момента нет.

Спохватившись, однако, что идти без беседы как-то неловко, Леон не придумал ничего лучше, чтобы спросить у Илии, о чём она думает.

Она хмуро призналась:

— О том, что я дура.

— Наблюдение, которые обычно делают именно умные люди, — отметил Леон, от нечего делать наклоняясь и срывая с куста разлапистый лист.

Илия посмотрела на него с большим скепсисом во взгляде.

— Дураки обычно не видят собственной глупости, и в этом их беда, — развернул довольно банальную, на его взгляд, мысль Леон, поигрывая листом. — Умный же человек, осознав, что в чём-то сглупил, замечает это и пытается понять, как поступить, чтобы не повторить этой глупости.

В общем-то, мысль эта не была для Илии новой, и она, в целом, была с нею согласна, но сегодня её это соображение ничуть не утешало.

— Мне кажется, я постоянно повторяю одни и те же глупости, — с отчаянием в голосе призналась она.