Не названа цена

Ей нравилось учиться, и обычно это легко ей давалось именно потому, что она не делала трагедии из своих промахов и из своего незнания — а просто бралась изучить вопрос глубже или натренировать навык, который ей не давался.

В учёбе было всё просто; а вот в жизни! В жизни Илия раз за разом наступала на одни и те же грабли: вместо того, чтобы всё хорошенько взвесить и проанализировать, действовала на эмоциях. Она сто миллионов раз уже давала себе зарок лучше думать впредь; но каждый раз снова совершала старую ошибку. Более того — ей ощутимо казалось, что со временем её ошибки становятся всё более крупными и катастрофическими. То есть, она не просто не приближалась к тому, чтобы исправить свой недостаток, — он, напротив, ещё и прогрессировал!

Илия была в отчаянии. Ей казалось теперь, что всё бесполезно, и просто в самом деле что-то не так в самих её мозгах, и быть такой вот эмоциональной дурочкой — это неотъемлемое её свойство, с которым она никак и никогда не сможет справиться.

— Мне кажется, — вмешался в её самоуничижительные мысли спокойный голос Леон, — у каждого человека есть какая-то своя любимая глупость, которую он повторяет из раза в раз, и это совершенно нормально.

Илия недоверчиво фыркнула.

— У некоторых её точно нет! — возразила она и с лёгкой завистью в голосе добавила: — Например, у вас!

Леон в её глазах, определённо, был совершенно идеален — спокойный, профессиональный, сдержанный и уверенный в себе. Хотела бы она хоть на чуточку быть на него похожей!

Улыбнувшись уголками губ, он возразил:

— Ну что вы, конечно, у меня есть такая глупость.

Она заинтересовано повернулась к нему, но тут же потупилась, подумав, что спрашивать о таких вещах точно невежливо.

Конечно, её интерес не прошёл мимо него.

— Обещаете надо мной не смеяться? — с лёгкой иронией в голосе уточнил он, прежде чем делать признание.

Она посмотрела на него с глубоким укором: мол, ну как ему в голову могла прийти мысль, что она будет над ним смеяться?

Поигрывая сорванным листом, он сказал:

— Внутри себя я твёрдо убеждён, что существует только два мнения: моё и неправильное.

Илия честно попыталась не улыбнуться, и вполне в этом преуспела.

— Ужасный недостаток для следователя, на самом деле, — с искренней досадой признался Леон. — И добро бы я просто попадал в нелепые ситуации из-за этого! — недовольно взмахнул он рукой с листом и выронил его. — Так ведь и дело завалить недолго, — с горечью заключил он.

Внутри себя Илия была вынуждена признать, что да, для следователя недостаток крайне неудачный.

— Выглядит так, что вы неплохо это контролируете, — попыталась утешить его она.

Он недовольно передёрнул плечами. Кажется, пустые руки не давали ему покоя, потому что, лишившись прежнего листа, он сорвал новый и опять принялся крутить его в пальцах.

— Иногда контролирую, но не очень успешно, — дал он оценку своей борьбе с собственным недостатком.

Илия была весьма удивлена тем, что лицо его приобрело непривычно-беспомощное выражение. Она привыкла видеть его абсолютно уверенным в себе, и ей было странно понимать, что он тоже иногда испытывает сомнения и бывает недовольным собой. Её очень ободрил этот факт, и она решила с ним этим поделиться:

— Спасибо, что рассказали, — смущённо улыбнулась она и развернула свою мысль: — По правде сказать, если смотреть с моей стороны, вы выглядите совершенно идеальным следователем, до уровня которого я никогда не смогу добраться.

Он иронично хмыкнул, но ничего не успел ответить, потому что она продолжила:

— Вы вселяете в меня веру, что я действительно тоже смогу научиться.

Смяв лист пальцами, он отозвался:

— Что ж, значит, я хорошо справляюсь со своими обязанностями наставника.

— По-моему, вы лучший наставник на свете! — пылко заверила его она, и тут же мучительно покраснела, подумав, что фраза получилась слишком напыщенной, и от того стала казаться неискренней.

Он, в самом деле, не принял этот комплимент. Мелко разорвав лист на части, он сбросил его под ноги со словами:

— Ну, полагаю, до Рийара мне в этом далеко.

Хорошее настроение враз покинуло Илию, и она даже слегка побледнела. Напоминание о Рийаре врезалось ей в сердце болезненным шипом: она вспомнила, как он учил её обращаться с мечом, и ей стало ещё больнее от мысли, что всё это было ложью, и что никакого таланта у неё нет, и никакого особого отношения к ней у него не было тоже, и он с самого начала и до конца смотрел на неё как на обычную восторженную дурочку.

Чем больше она в эту мысль вдумывалась — тем больше ей приходило на ум её собственных слов, взглядов и поступков, которые несомненно обличали в ней именно наивную дурочку.

Леон заметил перемену в её настроении. Остановившись, он нахмурился и вынес логичное предположение:

— Рийар вас чем-то обидел, да?

Она не ответила. Отвернувшись, она пыталась скрыть от него бурю своих эмоций, и это стало лучшим подтверждением его мысли.

Он, не найдя спасения в листе, поскольку опять избавился от него, заложил руки за спину и покачался с пятки на носок. На лице его отразились сомнения, которых отвернувшаяся Илия не заметила. Затем, к чему-то всё же придя в своей внутренней борьбе, он отметил немного скованно:

— Рийар… иногда ведёт себя, как идиот. Но это не со зла, — попытался объяснить поведение брата он. — Он совершенно безалаберен в плане магии, и часто ловит весьма болезненные и продолжительные откаты. Это приводит к тому, что порой он грубит близким на ровном месте и несёт всякую чушь, какой на самом деле не думает, — просто потому что ему больно, а по гордости он это скрывает, и от того бесится ещё сильнее.

Ей стало особенно невыносимо от того, что он пытается выгородить Рийара.

— Я не хочу это обсуждать, — сухо отметила она.

— Да, разумеется, — покладисто согласился он. — Это и в принципе не моё дело.

Некоторое время они шли по дорожке вперёд молча.

Потом Илия вдруг спросила:

— Вы в самом деле полагаете, что я смогу стать следователем?

Теперь, после обмана Рийара, она во всём сомневалась, в том числе и в этом. Самой себе она казалась слишком бесталанной и глупой, чтобы действительно чего-то добиться.

— Я бы так не говорил, если бы так не думал, — ответил он, поглядев на неё с некоторым любопытством.

— Откуда я знаю, думаете вы так или нет, — буркнула себе под нос она, сомневаясь теперь и в нём. Если у Рийара нашлись какие-то свои скрытые мотивы, чтобы обманывать её, — почему бы такие мотивы не могли найтись и у Леона? Мало ли, что выглядит надёжным и серьёзным. Рийар ей тоже надёжным казался, и что?

Несколько секунд Леон молчал, раздумывая над гнетущими её сомнениями. Затем сказал:

— А вот вам простенький экзамен, Илия, — она подняла на него удивлённый взгляд. — Расследуйте это дело. — Она вопросительно нахмурила брови и пояснил: — Найдите ответ на вопрос, врёт ли вам старший следователь Леон, говоря, что у вас есть талант к следственной работе. — И, предваряя её возражения, добавил: — Уверяю вас, что все вводные данные, необходимые для получения однозначного ответа, у вас уже есть.