Не пара для Его Светлейшества

И самым сложным оказалось Триединую назад вывести. Ведь в руки не возьмешь. В подоле не утаишь. На ней не прокатишься. Только приняв ее суть в себя, свою суть, как Луны, стало возможным справиться с этой задачей.

Но как принять себя?

Только проявив полностью. В любом из миров так было…

Дзы-ыннннь

Хлоп — хлоп.

И сердца стучат так, что звук разносится среди разрушенных камней замка. Пой!

“ Борьба. Битва.

Война. Победа.

Бойня. Стали бренчанье. Усыханье.”

Тела двигаются ломано. Каждая часть тела будто изолирована от другой: руки плывут по воздуху, плечи поднимаются и опадают. Взметнулись волосы, потом юбки и на мгновение застыли: уже не ведьмы, а гордое, непокорное племя. И снова пришли в движение, упав на колени — но не перед мертвыми врагами. Перед той, кто ведет их и вела всю жизнь.

Луной и ее Тенью.

“Клёкот. Дикость.

Месть. Острия молчанье.

Треск. Метла. Подражанье.

Сраженье кончено. Дрожь.

И мечет кровь. Триединая.

Осторожность ночи. Родительница”

Завораживающие движения тел. Будто не тела это — огоньки пламени. И не важно, старая или молодая, подвижная или тяжеловесная ведьма — в этом танце она горит. Ни публика ей не нужна, ни признание.

Гордо поднятая голова, уверенный шаг и независимый взгляд, нисколько не заигрывающий с молчаливым лесом.

Они не стремятся пленять танцем. Но притягивают. Луну притягивают к себе, седлают или впитывают — не столь важно. И еще больше погружаются внутрь себя, в свои эмоции, суть, темноту. Чувствуя себя единственными, едиными, по-женски могущественными.

Хлоп-хлоп-хлоп.

Тряска бедрами. Быстро и медленно. Круги, восьмерки, перекат. Снова быстро. Движения бедер сменяют повторяющиеся круги, восьмерки грудью. Волной от кончиков пальцев к плечам и обратно. Плавный переход на тело и резкий, отточенный акцент в области живота.

Быть собой и, одновременно, вне себя. Больше, выше, сильнее…

Хлоп-хлоп.

Дзы-ыннннь

“Побоище. Страсти тайна.

Тварей молчанье. Независимость.

Век палашей. Тишина. Мощь.

Война. Независимость.

Истое кручение. Песня ветров.

Поклон. Очищение”

Всему Запределью хочется быть там с ними, среди них. Встроиться в этот танец, дать своему несуществующему телу свободу. Уже не посвящения ради, не ради того, чтобы спасти Триединую и спастись самим танцуют. Ради собственного удовольствия, уверенности, расширения.

Повороты следуют один за одним. Плечи расправлены. Запястья вращаются. Хлоп… И тело замирает лишь на мгновение под резким углом, чтобы затем перейти в новую волну. Затрагивающую каждую частичку тела.

“Падших молчанье. Сон.

Врата домой. Победы стон.

Туман белесый. Триединая!

Светлая Тьма. Улыбка.

Поклон. Благодарность. Ликование.

Часть тебя. Часть её”

Замедляются. С полупальцев переходят на полную стопу. Наверх ведьмы смотрят, туда, где полная Луна сияет. И танец перестает быть протестом. Теперь — только принятием. Только осознанием.

Ведь посвящена…

***

— …ведьма Нима, — заканчиваю я охрипшим голосом. И падаю в траву.

Но упасть мне не дали. Как и моим воспитанницам. Спеленали злыми заклинаниями и веревками…

Как думаете, когда надо хватать ведьм? Хватать, связывать и бросать — в буквальном смысле! — как животных в клетку? Нет, не когда они слабы настолько, что сопротивляться не могут. А когда оглушены обрушившейся на них силой.

Когда пытаются отдышаться от одного из самых сильных переживаний в своей жизни.

Когда в их глазах Тьма — и не видят ничего кроме этой Тьмы. Ладно не видят… и не хотят видеть.

Там ведь слишком красиво.

Когда в их крови столько магии, что та будто не течет по жилам. Густая. А под кожей скопилось множество сверкающих искр. Когда в их руках — ни оружия, ни книги, ни метлы. Ноги босы и волосы распущены. И даже защитного слоя темной ткани нет.

Вот тогда надо их вязать, руки и ноги — крепко-накрепко. Вязать чем-нибудь вроде ядовитого лютого цвета, что не только все потоки перекрывает, ослабляет — не разорвать — но и оставляет на коже ожоги, если долго держать. И заталкивать в выстроенную из упругого вяза, который преломить невозможно, клеть.

Да уж… Пиши я инструкцию "Как лучше поймать пятерых ведьм без сопротивления", не сделала бы лучше. Но те, кто стоял сейчас возле клети, в инструкциях не нуждались.

Я видела их всего раз — два в жизни. Но не узнать, пусть и в темноте, не могла. Прочих, в белых плащах с остроконечными капюшонами, что были надвинуты на лица, не узнавала, конечно. Они — никто. Во всех смыслах.

А вот эти двое…

Их имена начисто стерлись из памяти — не запоминают ведьмы такие гадости! — но вот образы и ощущения от них…

— Наставник и невеста Его Светлейшества… ну на-адо же. В таком сочетании вы даже смотритесь, — сообщила во всеуслышание. Чтобы воспитанницы тоже поняли. И мой голос очень громким оказался в тишине замершего в ожидании леса. Ведьмочки притихли — не ожидали подобного вероломства. Растерялись, испугались, оглушены ощущениями. Посвящение провести — это не шутки. Потому только старшие и брались, что наполняет и выматывет одновременно. А мне теряться и пасовать ни по должности, ни по вредности характера не положено было. — А Его Светлейшество знает, что вы любите гулять вдвоем по лесу?

— Не вдвоем, — раздался холодный девичий голос. И пресветлая откинула капюшон, задирая подбородок, — И да, знает. Думаешь кто нас направил?

Вздрогнула. На мгновение — только на мгновение! — я подумала, что так и могло быть. Что именно ректорский голос подсказал им, где нас найти. И ректорская рука указала путь.

Усомнилась в Агрэ, да.

Но тут же отогнала прочь эти идиотские мысли.

Он не мог. Вот забери меня Запределье — не мог! Не потому что ведьм не подставил бы или не напакостил… с этим у Его Светлейшества все в порядке. Но он бы все сделал открыто. На глазах у кучи народа: позер как есть. А не вот так, исподтишка.

— Чтобы направить, направление знать надо, — возразила не менее холодно. А потом всмотрелась в белеющее в темноте лицо. Вспомнила эту якобы скромницу. Ратна Видья. Получается, она не ширма, не простушка, послушная будущей свекрови. Вполне себе коварная, как и все пресветлые. Но все-таки молодая девушка. Потому я повторила, не выбирая выражений, — Ну на-адо же… Пустоголовая кукла оказалась не только пустоголовой, но еще и злобной?

Оскорбление, да. Но не свяжи они меня и ведьм, я бы уже пыталась их убить. Так что ничего личного. Просто я пользовалась тем, что мне оставили. Собственной яростью и голосом. Еще не понимая, что именно происходит и почему вдруг эти двое — и несколько безликих фигур за их спинами — вдруг напали.