Не смейся, ведь я люблю

стучится в дверь твоего жилища, если ты находишь что-то потерянное, о чем даже не вспоминал.

Если не назвать это чудом, то как ты объяснишь цвет смеркающегося неба в этот вечер? Если не

назвать это чудом, то объясни мне, откуда рождается хохот. Если не назвать это чудом, скажи, как называется то, что соединяет слова. Я знаю, что меня очень трудно понять, но я никому не

собираюсь позволить разрушить мои воздушные замки. Если вера в фей означает, что ты не

взрослеешь, то называй меня маленькой девочкой”...

– Ты прям как маленькая девочка.

– Ты называешь меня маленькой девочкой?

– Ты разозлилась, потому что я взял у тебя печенье и откусил. Это вспышка детской злости.

– Но ты съел почти все печенье!

– Вот видишь, опять ты злишься.

– Это же было последнее оставшееся большое печенье с динозавром! Мой полдник! А ты пришел и

съел его!

– Да я только чуть-чуть откусил его с самого краешка, – весело протестует Рауль. – Ой, что это я

вижу?! Ты засмеялась!

– Не засмеялась! Я... улыбнулась, а это несколько разные вещи!

– Ха-ха! Улыбнулась...

– В конце концов, пойду посмотрю, может, найду какие-нибудь печенюшки на полдник.

Валерия выходит из комнаты и идет на кухню. Она роется в шкафчиках, но не находит ничего, что

бы ей приглянулось. Пару минут спустя, смирившись с поражением, она с пустыми руками

возвращается в комнату. Рауля в комнате нет, но к окошку спальни приклеен синий бумажный листок

с написанным на нем посланием:

Иду покупать большие печенья с динозаврами, девочка. Ай, не смейся, ведь я люблю.

Этот приклеенный Раулем листок продолжает висеть на ее окне. С кровати она может видеть его в

свете уличных фонарей. Песня Майален звучит снова, и из глаз Валерии еще пуще текут слезы. Скоро

их не останется. Несмотря на то, что девушка сама разорвала свои отношения с Раулем, в этот миг ей

хотелось бы продолжать оставаться его девочкой, хотя теперь она уже не улыбалась… У нее не было

ни малейшего желания улыбаться.

Глава 54

– Мама, как ты считаешь, я хороший человек?

– Конечно, – удивленно отвечает Кармен. – Конечно, я считаю тебя прекрасным человеком.

– А вот я не так сильно уверена в этом.

– Почему ты так говоришь?

Альба садится рядом с матерью на диван в гостиной и в волнении теребит свои синие, коротко

подстриженные волосы. Сегодня у нее выдался денек, полный потрясений.

– Я подумываю снова стать блондинкой.

– Правда? Ты уверена?

– Да, я хочу вернуть волосам их естественный цвет, хочу быть светловолосой, как миловидная

русская девчонка, какой я и являюсь.

На свою родину Альба не ездила уже давно, точнее, после удочерения она побывала там всего два

раза. Один раз – когда ей было восемь лет, второй – в одиннадцать. Ей нравится Москва, но девушка

понимает, что на долгие годы ее место будет в Мадриде вместе с матерью и братом, несмотря на то, что он немного резок и грубоват. Но даже несмотря на такую свою необузданность, Даниэль

теперешний не имеет ничего общего с тем Даниэлем, каким он был несколько месяцев тому назад.

Тогда он стал последней каплей, переполнившей чашу терпения, последним толчком, заставившим ее

броситься вниз с балкона своей комнаты. К счастью, они жили на втором этаже, и травмы,

полученные ею, были очень серьезными и болезненными, но не смертельными.

– Если хочешь, до начала твоих занятий мы можем снова съездить в Россию, пока там еще не так

холодно.

– Это было бы так здорово. Мне хотелось бы получше узнать те места.

Женщина улыбается и обнимает дочь за плечи, притягивая к себе. Марина славная девушка, и

после всего, что с ней случилось, так чудесно видеть ее радостную улыбку. Кармен, наконец, удалось

удочерить девочку, когда той было два с половиной года. Ее родители бросили малышку на улице.

Хорошо еще, что кто-то нашел ее прежде, чем она умерла от холода! Та неизвестная женщина, что

оставила Марину в московской больнице, самой первой спасла ей жизнь.

– Марина, почему ты спросила меня, хороший ли ты человек? Ты сделала что-то плохое?

– М-м-м...

133

– Я твоя мать, и ты знаешь, что можешь рассказать мне об этом.

И как мать, Кармен телом и душой посвятила себя дочери. Было чистой воды случайностью, что

буквально через неделю после того, как Альба Марина приехала в Мадрид, женщина узнала, что она

была беременна Даниэлем. Эта новость все сильно осложнила. После всей волокиты и денег, потраченных на поездки, оформление бумаг, получение свидетельств, оплату юридических услуг и

разные другие дополнительные расходы... она столкнулась с другим ребенком. Неожиданно расходы

на двоих превратились в расходы на четверых. Из-за процесса удочерения они были по уши в долгах.

Удочерение повлияло и на ее брак с Габриэлем, хотя Кармен много лет терпела и держала рот на

замке. Она и представить себе не могла, что случится потом.

– Рауль, тот парень, что снимает кино, поругался из-за меня со своей девушкой.

– И что же такого ты сделала, что они поругались?

– Я поступила с ними нечестно, подло. Я влезла в их отношения и встала между ними. Я даже

поцеловала его прямо у нее на глазах.

– Н-да-а-а...

– Ты изменила свое мнение обо мне, я знаю, я плохая.

Она стала похожей на своих биологических родителей, которые бросили ее посреди улицы, или на

своего приемного отца, того еще типа, который был способен психологически жестоко мучить жену и

трижды пытался изнасиловать свою приемную дочь. После третьей попытки Альба не смогла больше