Не тихий Тихий океан

От таких неожиданных и громогласных «фуэте», выписываемых броненосцами, едва не началась паника. Ровные колонны транспортов с гвардейцами, тянувшиеся следом за ними, сразу сломались. Все бестолково бросились в разные стороны, подставляя свои бока под форштевень соседа.

Хотя еще во Владивостоке, а после уже и на Курилах проводились теоретические занятия и даже учения по отражению атак подлодок, начальник гвардейского конвоя великий князь Кирилл Владимирович не нашел времени для участия в них. Зато теперь среди сверкавших свежей краской ухоженных пароходов его отряда началась самая настоящая суета и бестолковщина. В то время как в хвосте конвоя все всё делали как учили. Чумазые угольщики, взрывоопасный «Рейн» и украшенный красными крестами на боках госпиталь принялись организованно уклоняться от атаки, скрываясь за заслоном своего эскорта. Одновременно «Терек», взбив белый бурун под кормой, начал обходить их, резко бросая руль с борта на борт каждые три-пять минут, и в авральном режиме готовил к старту аэростат для поиска подводного противника.

Такая разная реакция лощеных, холеных гвардейцев и затасканных либо просто уработанных до изумления всех прочих буквально резала глаз.

И в этот момент «Орел» поднял флажный сигнал отбоя тревоги, почти сразу продублировав его ракетами. Следом он же отправил отчет о происшествии по радио на минимальной мощности аппарата.

Как выяснилось, причиной стрельбы оказался бамбуковый плот, вероятно, занесенный течением из тропических вод [29] . Он был связан лианами, изрядно подгнившими за время плавания, и поэтому развалился от первых же снарядов, упавших поблизости. Взлетевшие в воздух от их разрывов жерди разглядели не сразу, приняв сначала за обломки обстрелянной субмарины. Только после того, как всплески опали и остатки мелко взбитой воды с дымом сгоревшей взрывчатки снесло ветром, с марса «Орла» удалось разглядеть, с чем имели дело.

29

Океанскими течениями к южному побережью Курильских островов часто приносит то, что попало в воду в гораздо более теплых местах. Даже в районе экватора. Такие плоты и прочие тропические диковинки там встречаются и в наши дни.

С парохода «Владимир» – флагмана обоих великих князей – без заминки отмахали семафором на «Наварин» гневное: «Убрать пьяных и слепых с марсов и палуб и впредь подобных безобразий не допускать!»

А на мостике обруганного слишком быстро устаревшего, но уже заслуженного броненосца его командир капитан первого ранга барон фон Фитингоф, явно довольный тем, как все прошло, разобрав семафор, усмехнулся в усы и тихо, чтоб никто не слышал, сказал своему старшему офицеру:

– Пожалуй, не стоит разочаровывать столь высоких особ, как считаете, Владимир Николаевич?

Тот кивнул и тут же вопросительно взглянул на командира, показывая один палец.

Бруно Александрович скосил взгляд на фигуру только что отличившегося сигнальщика, сконфуженно и вдвойне усердно вглядывавшегося в отмеренный ему сектор, снова улыбнулся и так же тихо обронил:

– Экого молодца одной разве проймешь! – и показал три. – Сказано же – пьяных! А слепых у нас нет.

Старший сигнальщик Иван Седов так и не понял тогда, за что его сняли с вахты. Все окончательно запуталось, когда следом, вместо ожидавшейся вздрючки, ему поднесли аж сразу три чарки водки, после чего командир броненосца, спустившись с мостика в кают-компанию кондукторов, где для него накрыли стол, лично объявил благодарность за бдительность и предоставил сутки отдыха, вручив золотой червонец и свой цейсовский пятикратный бинокль.

Кроме него водку к ужину и по три рубля премиальных получили комендоры шестидюймовой батареи правого борта за отличную стрельбу. А их командиру объявили благодарность с занесением в послужной список и тоже с весьма приятными выплатами. Плот был разбит первым же залпом.

После устроенной канонады опасались скорого появления японских разведчиков, несмотря на все усилия местных гарнизонов, почти постоянно обитавших в укромных уголках Хабомаи и часто шнырявших по округе. Но все обошлось. Возможно, потому, что Шикотан обошли стороной, приняв много восточнее.

Обеспечению дальнейшей скрытности перехода на начальном этапе в немалой степени способствовала штормовая погода, накрывшая конвои к утру 6 ноября. Вероятно, этим объяснялось отсутствие ожидавшихся японских дозорных судов южнее Курильской гряды. Две линии патрулей из небольших пароходов и их вспомогательных крейсеров отмечались ходившими здесь ранее вспомогательными крейсерами, а потом и Небогатовым. Но сейчас они отсутствовали.

Под прикрытием того же шторма благополучно проскочили еще и половину судоходных путей поперек океана, после чего непогода ушла к японскому берегу. Большую морскую трассу с Гавайев в Японию, сейчас чуть не вдвое растекшуюся по ширине, пересекали уже под тщательным прикрытием дальнего эскорта, поскольку темного времени суток для этого не хватило. При этом вспомогательным крейсерам пришлось принимать меры по недопущению в опекаемый район сразу двух нейтральных судов.

Для задержания на необходимое время следовавшего в Японию большого парусника никаких поводов выдумывать не пришлось. Достаточно было просто немного затянуть досмотр. В момент его остановки до темноты оставался всего час, а контрабанды на борту не оказалось. Зато чтобы избежать скандала, максимально соблюсти последние инструкции из-под «шпица» и с Певческого моста и все же не пустить куда не надо американский пассажирский пароход, направлявшийся на восток, как раз к конвою, пошли на небольшой подлог с импровизацией.

Шел он, судя по всему, уже из Японии, так что оснований для досмотра не было. Шкипер наверняка об этом знал и потому вел себя вызывающе. Морзянку прожектора с него словно не видели, на все другие сигналы, предупреждавшие, что его курс ведет к опасности, никак не реагировали. Зато как только поймавший его «Сунгари» приблизился настолько, что стало возможным разглядеть все детали архитектуры, началось телеграфирование. Американец шпарил открытым текстом о встрече с русским военным кораблем, подробно описывая его внешность, и продолжал следовать прежним курсом. Для полноты соблюдения ритуала ему дали немного выговориться, а потом задавили станцию своей. Но этого было мало. Требовалось остановить или вынудить сменить курс. Вот только как?! Даже без оптики были видны заполненные пассажирами палубы, так что стрелять нельзя.

Точнее говоря, нам нельзя. Но ведь здесь могут быть и японцы. Обиженные японцы, стоит заметить, весьма склонные в таких случаях помахать мечом направо и налево. Мысль показалась стоящей. Помехи убрали и быстро перекинулись парой телеграмм с «Рионом», который, исходя из утренней переклички, был ближе всех и не занят на позиции. После чего устроили небольшой спектакль.

* * *

Капитан Арчер, отставной офицер военно-морского флота САСШ, вел свое судно «Дорик-Стар» из Кобе в Гонолулу. Настроение было хорошее. Все риски, связанные с рейсом, остались позади, вместе со взрывчаткой и какими-то механизмами, перекочевавшими из трюмов на причалы активно восстанавливавшегося порта. Оплата за этот груз больше чем в десять раз превышала доход от высаженных пассажиров, коих едва набиралась четверть от общей вместимости, и обеспечивала превосходную рентабельность всего перехода через океан.

Душу приятно грели честно заработанные доллары. К тому же, как обычно, нашлась возможность пополнить счет и на обратном пути. Помимо почтенной коммерческой публики, больше чем на треть заполнившей каюты, он уже в который раз исполнял и особые, деликатные поручения. Небольшой, но тяжелый, окованный железом сундук, хорошо спрятанный в капитанской каюте, – его личный приработок. Риска, считай, никакого, а деньги немалые.

Когда ему доложили о дыме, нагоняющем с левого борта, он даже не встревожился. Световые сигналы с того судна, с требованием остановиться или изменить курс, оставил без внимания. Судя по работе телеграфа без проводов, догонял их русский, но предъявить Арчеру он ничего не мог, так что капитан решил даже чуток поразвлечься. Приказал в машину приготовиться дать самый полный, а штурману, обоим вахтенным начальникам, торговому представителю, сопровождавшему груз до Кобе и теперь возвращавшемуся в Штаты, и своему помощнику предложил пари, кто окажется быстрее. Силы казались примерно равными, так что ставки были сделаны.

Преследователя подпустили поближе, чтобы хорошенько разглядеть, и гонка началась. Русский был достаточно крупным и мореходным судном. Перед надстройкой четко просматривались два солидных орудия за большими коробами щитов. Арчер оценил рациональность их размещения. В случае боя они оба могли стрелять на любой борт, а при погоне для заднего непростреливаемым оставался только довольно узкий сектор строго по носу. В бинокль даже читалось название, выведенное кирилицей позади клюза. «Сунгари» – это у них такая река в Сибири. Как у них Миссисипи.